Сны Эстер (СИ)

Половина комнаты оказалась огорожена светло-зелёной ширмой с серебристой вышивкой в виде танцующих павлинов, так что всей её Эстер увидеть не могла, только пару кресел, низкий столик между ними и большое, скрытое неплотной салатовой шторой, окно. Девушка остановилась в нерешительности, не зная, можно ли в её обуви ступать на ковёр. Марта тем временем опустилась в одно из кресел.
Эстер наконец смогла нормально её рассмотреть. Марта уже успела привести себя в порядок и переодеться, так что имела мало общего с тем растрепанным образом, что увидела перед собой Эстер днём ранее. Тёмные глаза смотрели из-под полуопущенных век, однако взгляд был ясным. И, несмотря на то что глаза были полузакрыты, Эстер казалось, что он похож на неподвижный взгляд ящерицы или змеи. Волнистые тёмные волосы собраны в аккуратный пучок, нет того недовольного выражения на светлом гладком лице. Крошечные, выдающие возраст морщинки, наблюдались только в уголках губ, глаз и вдоль открытого лба. Ухоженные руки, аккуратно остриженные ногти — явно чтобы не мешали в домашней работе. В целом, Марта производила достаточно приятное впечатление.
— Как тебя там? Этель? — Хозяйка снова подняла на неё взгляд.
— Эстер, — уточнила девушка.
— Эстер… — повторила Марта, будто пробуя на вкус. — А фамилия?
— Нет её, — ответила Эстер.
— Почему же? — поинтересовалась хозяйка.
— Своей у матери не было, а отца я не знаю, — не имея почему-то сил не ответить или соврать, проговорила девушка.
— Хорошо, Эстер, иди сюда.
Она напряжённо вздохнула, осторожно приблизилась ко второму креслу. Марта кивком поторопила её, и Эстер неуверенно, но быстро опустилась на край сидения. Снова напала неловкость, столь ей обычно несвойственная.
— На чём мы вчера остановились? — закинув ногу на ногу и сложив на груди руки, мягко спросила Марта.
— На том, что заведение, где я работала, не стоит Вашего внимания…
— Уже «работала»? Смело. — Она улыбнулась, не спуская с Эстер внимательного взгляда. — А в чём причины? Боишься дурных рекомендаций?
— Нет, хозяева были довольны… — нервно продолжила девушка. — Просто там всякий сброд обычно шатается, редко кто-то приятный хотя бы на вид заглядывает. Дешёвый непримечательный бар.
— Прямо-таки ничем не примечательный? — усомнилась Марта.
— Кухарка только отличная. Ей бы на нормальной кухне работать, а не там… Жаль, не узнала её имени, — припомнила, нервно улыбнувшись, Эстер.
Марта снова только кивнула, а девушка ещё сильнее занервничала.
— Сколько ж ты там проработала, что не знаешь её имени? — через какое-то время продолжила хозяйка.
— Чуть меньше месяца, — быстро подсчитала Эстер.
— И возвращаться не планируешь?
— Если тут не останусь, никуда больше, кроме того бара, и не возьмут…
— И чем тебя не устраивает работа в баре, кроме неприглядных посетителей? — снова с улыбкой спросила Марта.
— Я…
— Ну?
— Просто я… Я не хочу жизни, в которой осталась моя мать, — вдруг злобно и одновременно грустно ответила девушка.
— И в какой же такой жизни она осталась, что ты не хочешь такой же? — Хозяйка сменила тон.
Мягкий голос Марты словно гипнотизировал, Эстер уже не могла остановиться:
— С детства она также переходила от одного подобного заведения к другому, работая только за ночлег и еду. Причём работу выполняла вообще любую, лишь бы заплатили. — Тут Эстер криво усмехнулась. — В общем-то, только поэтому и появилась на свет я. Ей не нужна была такая обуза как ребёнок, но остатки совести хотя бы не позволили оставить меня в канаве или на пороге какого-нибудь дома. По крайней мере, лет в семь я могла бы стать помощницей, так, впрочем, и случилось. Но пришлось осесть в одном постоялом дворе, так как с ребёнком никуда не брали. — Эстер на мгновение умолкла. — Не знаю, до сих пор ли она там. Но я сбежала, как только смогла. А сейчас даже жалею: всё-таки там кормили, и не надо было заботиться о завтрашнем дне — работай, и всё будет…
— И сколько ты так уже бродишь в поисках новой стабильности? — прервала её Марта.
 
— Лет шесть… — припомнила девушка. — Мне было около одиннадцати, когда хозяева обратили на меня особое внимание, и я решила делать ноги оттуда.
— И чего же именно ты ищешь? — продолжила задавать вопросы Марта. — От одной стабильности ты сбежала, а какую ныне пытаешься найти, если о той жалеешь?
— Хочу просто подняться с того дна. Хотя бы немного.
— Но люди вокруг в этом не заинтересованы, я права? — продолжала хозяйка.
— Да.
— И ты пытаешься пробиться сама любыми возможными методами… Ясно. — Она снова кивнула. — За это время, верно, успела даже немного запятнать репутацию, не так ли? Иначе, зачем приходить за работой в незнакомый тебе город?
— О чём Вы? — не поняла Эстер.
— Доход не всегда был, явно приходилось воровать, так?
— Знаете, есть всем хочется!
— Не злись так, я тебя ни в чём не обвиняю. Но было дело, так? Откуда бежишь?
— С южной заставы, — вновь сдалась чужой воле Эстер.
— Что-то серьёзное?
— У дежурного нож забрала, а он потом уже заметил. Хотел под суд тащить из-за мелочи, да не успел.
Марта тихо рассмеялась.
— И много таких мелочей было? — Отпускать девушку она и не собиралась.
— Ловили только три раза. До суда дошло один раз — разошлись с миром. Но в окрестностях Ливерона мне теперь лучше не показываться…
— Хорошо. Как минимум из моего дома ты за эту ночь ни с чем не попыталась убежать. Это хорошо. Вернёмся к другим твоим качествам. — Хозяйка наконец отвлеклась от неприятной темы. — Чем ты можешь быть полезна тут, раз уж тебе так хочется остаться?
— Всем, кроме готовки. — Эстер снова скривилась. — С ней у меня всё очень плохо…
— Печально, но если немного конкретизировать… Что ты подразумеваешь под словом «всё»?
— Всё, что скажете, в пределах разумного и полезного, — попыталась пояснить девушка.
Марта задумчиво вздохнула, отвела наконец глаза. Эстер на автомате проследила за её взглядом. За окном стало заметно светлее. «Как долго я уже здесь?» — вдруг задумалась девушка.
— Сходи, открой дверь этому чудику да ключ верни, уверена, он не ушёл, заодно диван уберёшь, и бельё сюда принеси, не забудь. — Оставив на столике ключ, Марта поднялась из кресла. — У тебя остались вещи в том баре?
— Нет. Только часть зарплаты…
— Хорошо. Я ещё подумаю, решение скажу к вечеру. Потом позову. Иди, — остановившись у окна, проговорила хозяйка. — Ключ не забудь, устанешь бегать.
Эстер неуверенно двинулась к выходу. Уже за дверью она остановилась, вспоминая детали разговора, которые странно быстро улетучивались из памяти, словно это был только сон. Теорию опровергал ключ от двери в руке. В голове стоял туман, Эстер списала его на реальную сонливость: хотелось подняться наверх и рухнуть обратно на диван. Перед запертой дверью на четвёртом этаже она снова задумалась, что наговорила хозяйке, но поиск замочной скважины перебил эти мысли. Лишь вспомнила странную фразу про то, что Арлен не должен был уйти. А как он уйдёт, если дверь заперта? Но скоро Эстер вовсе забыла думать о Марте.
«А ведь почти рассвело… — первым делом всё-таки подошла к окну она. — А так и не скажешь, что почти час прошёл…» В комнате за время отсутствия ничего не изменилось, даже неубранный диван остался нетронутым. Эстер снова упала поверх смятого одеяла, глядя всё так же в окно. Она только теперь поняла, что совсем не выспалась.
Из полусна Эстер вырвал раздавшийся откуда-то сверху грохот. Девушка резко села и тут же пожалела об этом. Некоторое время пришлось ждать, когда утихнет звон в ушах, и отойдёт вставшая перед глазами мерцающая тёмная пелена. Только после этого Эстер уже аккуратней поднялась с дивана и подняла взгляд наверх в поисках источника звука.
При свете наконец нашёлся потолок, оказавшийся сводами купольной крыши где-то далеко наверху. В таких случаях обычно делают ещё одно перекрытие, деля такие помещения на комнату и мансарду или чердак, но тут подобное отсутствовало. Зато стало понятно, куда мог исчезать в темноте забиравшийся наверх звероящер: Эстер вполне чётко могла разобрать держащий скаты крыши каркас балок. От обилия пространства наверху стало неуютно, девушка даже поёжилась. Эстер хотела лечь обратно, но снова прислушалась, уловив ещё что-то.