100 грамм смерти (СИ)
— Всё было совсем не так…
— Вот и я не особо ей поверил.
— Почему это?..
— Слишком уж она за тебя переживала… А вы ведь терпеть друг друга не могли, а тут… Я заподозрил неладное, ну и…
— Ты что же, думаешь, Тина сама действовала?
— Не знаю. Ты ведь помнишь, как она отреагировала на новость о вашей свадьбе.
Свадьба. Слово бьёт наотмашь.
— Но она сказала…
— Говорить можно много чего, ты и сама знаешь…
Голова идёт кругом. Неужели всё так просто? Влюблённая дурочка избавилась от соперницы? Сердце сжимается в комочек боли и облегчения. Если никто больше не знал… Значит, и Дин ни при чём.
— Хотя не удивлюсь, если она действовала по приказу Магнуса. Ты ведь тогда как раз попала в… — он делает паузу, подбирая нужное слово, — немилость.
— Немилость? — улыбаюсь горько. — Теперь это так называется?
— Не придирайся… Лучше расскажи, что случилось потом…
— Я мало что помню. Кажется, меня вынесло на берег… И сердобольные рыбаки вызвали Полицию. Очнулась уже в камере.
— Да, это вяжется с тем, что слышал я. Ты наделала шуму.
Фолк раскладывает тарелки по местам, затем вытирает со стола. Его движения чёткие и быстрые, будто он здесь уже бывал. Как много я о нём не знаю?
— Ладно, расскажи лучше, как ты проник в тюрьму?
— Шпанс…
Ну, конечно… Старый добрый Шпанс… Выходит, если бы не он, я бы так и гнила в тюрьме. На глаза наворачиваются слёзы благодарности. Оказывается, я ещё помню, как это — плакать не только от боли.
— Как там этот старый брюзга? — спрашиваю, усиленно моргая, прогоняя слёзы. Они принадлежат только мне, не хочу, чтобы Фолк глазел на меня.
— Всё изменилось, Кара. Теперь на Либерти всё иначе.
От его слов у меня мурашки по телу. Думаю, так и есть. Потому что даже сам Фолк изменился. Но я не могу представить, какие перемены могли произойти на острове.
— Что… Что случилось? Неужели…
— Нет, не волнуйся, Шпанс жив! — успокаивает меня Фолк.
Я облегчённо выдыхаю.
— Как же вам удалось меня вытащить?
— Нам пришлось очень непросто… — он присаживается на стул. — Это одна из причин, почему мы так долго готовили твой побег… Шпанс… Как бы это сказать… время от времени он становится не в себе.
— Как это?.. — не понимаю я.
— У него сильные боли и иногда он бредит и никого не узнает. Его даже переселили в Лазарет, правда, всего на пару дней. Как только он пришёл в себя, сразу же вернулся в свою берлогу… Ты же знаешь, какой он упёртый.
Конечно, знаю. И отлично помню, как Шпанс несколько часов пытал меня расспросами о Музее. Мы тогда даже крепко поспорили, потому что я торопилась на дежурство к Биргеру. Пожалуй, именно тогда между нами и завязалось подобие дружбы.
— Сейчас он уже совсем не тот, что раньше. Практически не разговаривает и совсем не выходит на улицу. — Фолк глубоко вздыхает. — Думаю, ему недолго осталось.
И снова внутри меня неведомый комочек сжимается ещё сильнее. Я уже не утираю украдкой слёзы, а тру глаза рваными движениями, и пусть Фолк видит, плевать! Сейчас я горюю о том времени, которое у меня отняла Тина. Я будто осязаю его, точно оно витает в воздухе.
— Но это ещё не всё.
Не всё? Что ещё могло произойти?
— О чём это ты?
— Магнус. Он… умер.
Из дневника Эйрика Халле. Новость
Не так давно Регент выступил на ТВ с новым постановлением. Так сказать, вбил очередной гвоздь в крышку гроба нашей свободы, заявив, что отныне браки могут заключаться только между представителями своего класса. Какое счастье, что я уже женат…
Моя милая Эм.
Мы вместе смотрели выступление Регента, вместе вскрикнули, услышав новость, она — с отчаяньем, а я — со злобой. Потом взялись за руки и долго-долго смотрели друг другу в глаза.
— Эйрик… — тихонько позвала Эм, прижимаясь ко мне и требуя объятий, вымаливая то, что и так принадлежит ей по праву.
По праву выбора.
И никакое постановление не в силах этого изменить.
— Да?..
— Это конец?
Мне хотелось соврать.
Хотелось успокоить её и сказать, что всё наладится и мир вновь станет прежним. Мол, нужно только подождать. Но я не смог.
Видит бог, я никогда не умел лгать, тем более, ей. И потому я ответил:
— Нет, Эм, боюсь, это только начало…
Я оказался бесконечно прав.
Глава 3. Снова в бегах
Этого просто не может быть!
Не верю своим ушам, ведь Магнус был ещё молод и ничем не болел! Фолк, должно быть меня разыгрывает… Вот сейчас он в своей привычной манере посмеётся и скажет, что пошутил. Да, это наверняка одна из его дурацких шуточек. Только Фолк молчит и на меня не смотрит. И совсем не смеётся. И я понимаю, что это правда. Горькая. Мучительная. Едкая.
— Но как…
— Его нашли недалеко от входа на внешней стороне, — бесцветно произносит Фолк.
Он всегда недолюбливал Магнуса, но даже ему, похоже, жаль его. Как и мне. Пусть у нас с ним и были разногласия, но он был настоящим лидером и отцом не только для своего сына, но и для всех остальных. Дин. О, эйдос… Каково пришлось ему?
— У Магнуса случился удар? — я слышала о таком. Человеку вдруг становится плохо, и он покидает мир живых в считанные минуты.
— Ему пробили голову камнем.
Слова Фолка не укладываются в голове.
Убийство?
— Кто же мог такое сотворить?!
— Неизвестно.
Пытаюсь переварить услышанное. Магнус мёртв. Убит…
— А как… как воспринял эту новость Дин?
— А ты как думаешь? — Фолк отводит глаза. — Он подавлен и разбит. А Илва этим пользуется.
Илва. Как я могла о ней забыть? Боевая подруга Магнуса. Кто-кто, а она, я уверена, не сломалась и не пролила ни слезинки. Женщина-воин. Такие не плачут. Напротив, все несчастья и беды таких закаляют и делают сильнее. Не удивлюсь, если Илва взяла бразды правления в свои крепкие руки. А если так, то она их так просто не выпустит.
— Рассказывай.
— Как ты знаешь, Илва всегда любила командовать, — я согласно киваю, — но Магнус умел сдерживать её порывы. — С этим я тоже соглашаюсь. — Теперь же она всецело управляет Дином. То есть фактически все решения принимает он, но нашёптывает их Илва.
— Дин не такой простак! — возражаю я.
— Не такой. Но после смерти Магнуса, единственное, что его интересует, это месть.
— Месть? — хмурюсь я. — Но кому?
— С подачи Илвы Дин считает, что это люди Регентства выследили и убили Магнуса.
— Но это какая-то бессмыслица… Если бы так случилось, остров был бы уже уничтожен.
— Нет, если Магнус не открыл тайну острова. Так считают Илва и Дин.
— А сам ты что думаешь?
Фолк долго смотрит в пол. Потом поднимает взгляд на меня.
— Думаю, его убил кто-то из своих.
— Да ты с ума сошёл!
Даже не замечаю, как вскакиваю со своего места. Усталость берёт своё, и окружающий мир вдруг начинает вращаться. Хватаюсь за столешницу, чтобы не упасть и снова сажусь на место.
— Может и так. Но это уже не важно. Его нет и надо жить дальше. Главное, нам удалось тебя вытащить.
Нам. Слово режет слух.
— Скажи… а кто ещё, кроме тебя и Шпасна, участвовал в моём спасении?..
— Тьер.
— Тьер?.. А он-то каким боком?
Честно сказать, Тьер Паси — последний о ком бы я подумала. Возлюбленный Анисы никогда не отличался смелостью. Выходец из особенных, ему всегда приходилось по́том и кровью доказывать свою принадлежность острову, может, в этом всё дело? А работать он не шибко любил и вечно жаловался на свою аллергию. Но Аниса души в нём не чаяла, оно и понятно.
— Он нашёл для нас это жилище… Я понимал, что тебе нужно будет где-то перевести дух… И обратился к тому, кто знает город и всю кухню особенных изнутри. Он-то мне и посоветовал воспользоваться пустующим домом особенного и помог такой найти… Он обзвонил несколько фирм, чьи владельцы имеют в этом районе дома и поговорил с секретаршей каждого из них. Наплёл какую-то околесицу про взаимовыгодное сотрудничество и ловко выведал, когда и кого из них не будет в городе. Шпанс смог перенастроить электроключ с отпечатка на обычный пароль… Это всё-таки не Музей.