Ромашка (СИ)

Он до последнего не выпускал ее из рук, пока она не перестала дрожать, обмякнув в его сильных руках.
Когда Миай поднял голову и снова встретился взглядом с девушкой, в глазах его полыхало торжество, а на губах мелькнула лукавая улыбка. Словно случилось что-то такое, что безмерно его обрадовало, но о чем из всех присутствующих знал только он один.
Загадочное выражение мелькнуло и пропало не успев насторожить остальных присутствующих. Миай осторожно перекатился на бок, погладил расслабленную целительницу по щеке и с улыбкой произнес:
— Оставлю вас, пожалуй, наедине, но на твоем месте я бы его, — кинул быстрый взгляд на бешеный взгляд Третьего советника, — не развязывал. — Не выдержав, хохотнул он в конце фразы.
С этими словами Миай, как был голый, так и вышел в дверь, ведущую в коридор к кухне, ванной и туалету.
Нила же, едва закрылась на оборотнем дверь, со вздохом удовлетворения перевернулась на бок.
Она внимательно посмотрела в злые глаза Третьего советника и произнесла задумчиво:
— И что же теперь с вами, проказниками, делать? — Она слегка нахмурилась, словно и правда раздумывала над данным вопросом. — Кажется, я знаю… — Сообщила она уже от живота оборотня, укладываясь на него щекой. Констант застыл или памятником самому себе, или воплощением молчаливого ожидания.
Красивый, мощный мужской орган возвышался перед глазами Нилы, притягивая к себе и вызывая желание поцеловать и попробовать губами его упругость, провести языком вдоль всего ствола, вернуться к головке и погрузить ее как можно глубже во влагу рта.
И именно это Нила и сделала, заставляя оборотня застонать и резко выдохнуть сквозь сжатые зубы.
Каждое нетерпеливое движение оборотня вызывало ответный трепет и в ней самой, заставляя собственное желание расти с каждым рваным выдохом Константа, с каждым его рыком, с каждым полустоном и с каждым резким движением навстречу.
Понимая, что они оба опять ходят по грани, Нила села на живот оборотня, щедро смазывая его собственной влагой и прошептала, глядя в его глубокие карие глаза под длинными темными ресницами:
— Отпускаю.
Напряженная, она готова была к тому, что озверевший Вар’ри накинется на нее, как животное, причиняя боль и вымещая злость за испытанное унижение.
Но вопреки всем ее предположениям, мужчина несколько секунд не шевелился, словно обуздывал свои порывы, а затем положил широкие, горячие, шершавые ладони на ее бедра, приподнимая и медленно-медленно опуская на свой уже давно готовый к завоеванию орган.
Нила, ведомая его руками, опускалась сантиметр за сантиметром, чувствуя, как внушительная головка раздвигает, и, доставляя удовольствие, некоторое время трется у самого входа, растягивая.
Девушка чувствовала, как горячая, упругая плоть постепенно наполняет ее, заставляя нетерпеливо постанывать.
Продолжая смотреть в глаза друг друга, мужчина и девушка ловили и с легкостью читали даже самые легкие отголоски эмоций партнера. Их взгляды — две невидимые нити, переплетались между собой, привязывая, словно пронизывая и пришивая. Намертво. Навсегда. Обнаженные не только телами, но и душами, усмирившие все то, что смогло бы причинить другому боль, они словно возвели не только отношения между мужчиной и женщиной, но и само слово «Любовь» на совершенно новый, недосягаемый для других уровень. Они не нуждались в словах. Они уже все сказали молча, без слов, объясняясь взглядами, движениями, ласковыми прикосновениями.
И Нила, и Констант двигались не просто не спеша, а настолько медленно, насколько позволяла поза. Они перетекали друг в друга, скользили, парили в своих совместных эмоциях и ощущениях, словно на облаке.
Когда проворные пальцы оборотня сомкнулись на налитом кровью клиторе, Нила застонала и попыталась ускорить движения. Но Вар’ри не позволил.
Он все также плавно заставлял ее двигаться, контролирую одной рукой, пальцы же второй все ускорялись и ускорялись, сводя девушку с ума от разных и противоречивых ощущений. Ей казалось, что она поднимается из глубины океана, из темных глубоких вод, слегка покачиваясь. И вот она уже только на кончиках пальцев балансирует на гребне светлой бирюзовой волны, буквально на самых пузырьках пены. Балансирует. Еще одно движение, еще чуть-чуть, — и она воспарит…
 
— Скажи, что ты моя… — Негромко потребовал напряженный, едва контролирующий свои порывы и желание кончить, Констант. Одним точным и резким движением пальцев и бедер заставляя Нилу взлететь в том самом ожидаемом удовольствии, к которому она уже стремилась каждой клеточкой тела.
— Твоя! — Крик разорвал воздух, выплескиваясь с облегчением, радостью. Полный любви и обожания. — Я — твоя… — Уже тихо прошептала девушка, в изнеможении падая на не меньше содрогающуюся, чем все ее тело, грудь оборотня.
— Так бы всегда… — Пробормотал, пытавшийся отдышаться Вар’ри, — а то, чуть что — сразу связывать. И что за привычка?
Но Нила только довольно и устало улыбнулась и промолчала, не став ввязываться в спор, хоть с языка и рвалось: «что заслужили, то и получили».
Некоторое время в комнате царили тишина, нарушаемая лишь рваным дыханием и шорохом тел, удобнее располагающихся на кровати.
Когда Миай вернулся обратно, он увидел, что Нила, в своем привычном обличье, спит в объятиях старшего оборотня. Вар’ри же с задумчивым видом продолжает машинально гладить ее по волосам и, судя по нахмуренному лбу и иногда пробегаюим по его лицу теням, он уже не просто лежит, а о чем-то совещается со своей второй сущностью. Миай, играя мышцами обнаженного тела, нашел в куче одежды свои штаны, натянул их и лег позади Нилы. Собственническим жестом примостив руку на ее бедре и потянув носом воздух около ее ушка, наслаждаясь не только близостью, но и ароматом, исходящим от девушки, он произнес:
— И какие у нас планы на ближайшее будущее? — Миай даже не сомневался ни на минуту в том, что теперь Третий советник не сможет вести свою деятельность без них. В конце концов, добывать информацию в таком, как он уже понял по работникам лечебницы, «скрытном» городе — еще та задача.
Глава 30
Пока Нила выясняла и доводила до логического совершенства свои отношения с оборотнями, Дельфина, покинув приемную мэтра Соовита, отправилась гулять по городу.
Девушка с задумчивым видом брела по улицам, не только изучая местные достопримечательности и расположение домов и улиц, сколько пытаясь разобраться в том, что увидела и почувствовала в момент обретения своей пары.
Самые яркие, незамутненные эмоции уже начали сходить на "нет" и из-под них стал проступать тот мысленный шлак, который полуорк пытался скрыть. Но, видимо, слишком сильно пытался и девушка все-таки почувствовала: и мысли о его связи с бывшими рабами подруги, и желание не допустить ее, Дельфину, к их совсместным делишкам.
«Нет, это конечно похвально, что сильфы и эльф, и Соовит со Стефом постарались уберечь Нилу от политических интриг и сопутствующих дрязг, но то состояние в котором они ее оставили показывает, что все их старания пошли… Пошли в общем.» — Нахмурив свои идеальные бровки, размышляла девушка.
«И раз Ткахт так уверен, что и мне не стоит в это все лезть, то придется доказать ему обратное. В конце концов, боевой я стихийник или матрона из нарин? Да и хорошо бы посмотреть на этих рабов… Сильно они Ниаллину зацепили… Ну, и по ушам надавать, чтобы неповадно было больше так над девушками издеваться.»
Прийдя к такому, не представляющему в фантазиях девушки опасности, выводу, Дельфина двинулась обратно к лечебнице. Именно там, как подсказывало ей ее сердце, все еще находился главный целитель Фантэя.
По дороге Дельфина едва не столкнулась с Нилой, что шла с Миаем и… Тут Дельфина, спрятавшаяся в ближайшей лавке и расматривающая приближающихся друзей и их спутника, присвистнула.
«Красивый, зараза. Даже интересно, что он нашел в обычной целительнице? Лишь бы не обидел как те двое… И Миай… Вот уже горе, а не кот. Напыжился весь. Сколько раз ему говорила, что с Нилкой так нельзя, друга она, не такая, как его обычные пустоголовки. Но хоть в лоб, хоть по лбу, не меняется.» — Хитрая улыбка мелькнула по губам Дельфины, когда компания скрылась за углом, только на секунду ей показалось, что ее заметили. Некромант повел плечами и, словно невзначай, оглянулся, кинув цепкий взгляд взгляд на дверь лавки.