Ромашка (СИ)

— Мэтр, я готова.
— Ты не доела. — Мужчина посмотрел вопросительно.
— Простите, но больше не хочется.
Понятливо кивнув, целитель пошел к двери, жестом предложив следовать за собой.
Они прошли по коридору и спустились в полуподвальное помещение. Нила с удивлением оглядывалась по сторонам: несколько дверей с зарешеченными окошками, тусклое освещение, сумрачно, холодно, тоскливо.
Целитель убрал с двери мудреное плетение, явно из военных, не для обычного пользования.
— Заходи, — обратился к девушке и прошел первым.
Внутри оказалась скудная, тюремная обстановка: умывальник, отхожее место, стол и кровать. Последняя застелена старым, сероватым, но чистым бельем. На кровати с закрытыми глазами лежал мужчина, сейчас он уже не напоминал освежеванного, но и смотреть без содрогания на него все равно было невозможно. Лицо покрыто багровыми рубцами и отекло до такой степени, что о чертах можно было только догадываться. Копна грязных волос скрывала уши и падала на пол, перевешиваясь с края кровати. Нила в прошлый раз и не обратила на них внимание, сейчас же только подивилась их длине. Плечи и руки забинтованы, местами проступала уже подсохшая кровь.
Все остальное тело скрывалось под одеялом. Но в глаза все равно бросались антимагические браслеты на руках и цепи, что вели от правой руки и ноги к кольцам в стене.
— Он спит? — Нила подошла поближе.
— Да, сейчас спит, усыпили магически. — Мэтр также, как и Нила, внимательно осматривал пациента.
— Тогда зачем мы здесь? И зачем вы его приковали? — Нила не смогла скрыть удивления.
— Посмотри на его уши.
— Что? Уши? Зачем? Вы не смогли их восстановить? — Задавая эти вопросы, девушка с неподдельным, уже профессиональным, интересом подошла к изголовью кровати и аккуратно приподняла тяжелую, — наверное, это когда-то было косой, — грязную груду.
Уши были на месте…
— Что вы с ними сделали?! — Нила потрясенно ощупывала сильно вытянутое ухо.
Пробежалась пальцами от кончика к мочке, аккуратно оттянула и посмотрела слуховой проход. На ощупь ухо оказалось чуть прохладным и каким-то неимоверно бархатистым, не отдавая себе отчета в действиях, Нила нежно погладила приятную на ощупь плоть от мочки к кончику и обратно. Спящий вздрогнул и застонал.
— Ой, ему, наверное, больно, да? — Нила отдернула руку и рефлекторно спрятала ее в карман с перевязочным материалом.
Мэтр почему-то очень хитро усмехнулся и пожал плечами.
— Может и больно. Но, это тебе на будущее, у сильфов, каки у эльфов, уши очень чувствивтельны, в том числе и в, скажем так, любви.
Нила смутилась и порозовела. Говорить о таких вещах с ровесниками было привычно, а вот с мэтром — нет. Физиологию они, конечно, изучали, куда без нее в целительстве. Но это учеба, а тут…
Уши!
— Что значит у сильфов?! На будущее?! — Нила не заметила, что почти кричит.
Пациент опять застонал и тяжело заворочался на кровати.
— Нила, держи себя в руках! Мы столько сил в него вложили, что не усыпим еще несколько часов точно, если проснется. Ты уверена, что хочешь слушать его крики по всей больнице?
— Извините. — Нила перешла на громкий шепот. — Но Вы говорите такие вещи! Если это и правда сильф, что он тут делает и каким образом с ним связана я?
— Это долгий разговор, в академию ты сегодня опоздаешь. Сейчас пойдем ко мне в кабинет, все вопросы там.
Нила вяло перебирала ногами, идя вслед на преподавателем и наставником. Отмечая, как он сдал за эту ночь: плечи ссутулились, как под тяжестью, походка не такая упругая, как обычно — тяжелая, неровная.
«И во что я вляпалась? Это распределение, этот полумертвый сильф. Фу! Она вытащила с того света сильфа! Знала бы, отказалась… Нет, не отказалась бы… Она в первую очередь целитель, а потом все остальное. Интересно, а как остальные лекари отреагировали, когда поняли, что спасли врага?»
В кабинете мэтра было светло от падающих в широкое окно солнечных лучей. Обстановка располагала: темная мебель приятно контрастировала со светлой зеленью стен и бежевыми шторами. Присев на краешек стула, предназначенного для посетителей, Нила изобразила всем своим видом готовность внимать словам наставника.
 
— Итак, Нила, что ты знаешь о сильфах? — Смотря на девушку не менее внимательно, чем она на него, начал Агнасий.
— Знаю… — Нила задумалась, — не так уж и много я знаю. То, что и все. Эльфы и их ближайшие по происхождению родственники сильфы около тысячи лет назад прогневали свою богиню, за что она заперла их в лесах без возможности выходить за его пределы. Пока люди, оборотни, гномы и орки развивались и становились полноценными народностями, ни эльфы, ни сильфы их не беспокоили. Но около пятиста лет назад, когда люди, оборотни, гномы и орки стали смешиваться и объединяться, эльфы и сильфы стали выходить из своих лесов. За то время, что они не контактировали с остальным населением нашего мира, они стали совершенно чужды. Все попытки наладить отношения встречались агрессией, и вот уже на протяжении пятиста лет, они совершают регулярные набеги на наши пограничные поселения, не смотря на повышенный уровень защиты. Убивают мужчин, похищают девушек, молодых женщин, иногда женщин среднего возраста. При этом в их леса наши войска не могут зайти больше, чем на километр. Кажется, все.
— Правильно, в целом. — Мэтр задумчиво покрутил перьевую ручку в руке. — То, что я тебе сейчас расскажу, не известно широким слоям населения. Сильфы, как и эльфы обладают ментальными способностями и магией подчинения, которая распространяется не исключительно на животных. Еще они великолепные стихийники и целители, среди них попадаются чудовищные по своей силе некроманты. С ними очень сложно бороться, но и у нас магическая наука не стоит на месте, так что дать отпор зарвавшимся ушастым мы в силах. Как стало понятно из различных развед данных, они вырождаются, отсюда тяга воровать женщин. Еще есть какое-то пророчество о снятии проклятия богини, но кто эта богиня, почему прокляла и что за пророчество — нам так выяснить и не удалось. Сильно они не разговорчивы. — Мэтр горько усмехнулся.
— Можете не рассказывать, я видела последствия их несговорчивости.
— Да, кстати, этого сильфа случайно прихватили, без хвоста, изувеченный до неузнаваемости, он вполне сошел бы за человека или оборотня. Когда прибыл отряд забрать раненых, было совершено очередное нападение. В суматохе забрали не только своих, но и пленника из помещения, в которое его временно определили. Магических препятствий не оказалось, поэтому прибывшие военные стражи и целители решили, что это одного из наших освобождали и теперь получили реакцию от сильфов. Дальше ты знаешь.
— Знаю. Но это еще не все, правда? — Нила уже не смотрела на мэтра, взгляд ее был направлен на окно, за которым сияло солнце, и ничего не менялось, в отличие от ее жизни.
— Правда. Не все. У эльфов и сильфов нет рабства. Вернее, не было, пока они не стали выходить из своих лесов. Теперь мы о его наличии или отсутствии можем только догадываться. Но у них есть долг жизни. Об этом сумел сквозь шипение от боли рассказать наш пациент.
— Вы ему позволили прийти в сознание в таком состоянии?! — Целитель в Ниле все-таки перевесил.
— Мы бы не стали. Военные. Если стражам что-то надо, они не будут обращать внимание на состояние того, от кого им это что-то требуется. А тут еще и враг. Пятьсот лет военных действий, только подумать. Ненависть у нас уже в крови, как и у них… Наверное.
— Так что там с этим долгом? — Девушка поторопила наставника.
— Долг… Из того, что он смог произнести, мы поняли, что есть так называемый «долг жизни», когда эльф или сильф, которого спасли от смерти, идет в услужение к спасшему его. Если говорить кратко, то у этого сильфа два выхода: или к военным и за его жизнь не дашь ломаного гроша. Или идти к тебе в рабство.
— Но я не одна его спасла! — Шокированная последними словами мэтра воскликнула Нила. — Еще практически десяток целителей и Вы! Почему его не можете забрать Вы?!