Ромашка (СИ)

Нила от усталости не чувствовала своего тела. Она сидела и безразлично смотрела на преобразившееся лицо сильфа. Красивые мужественные черты. Большинство нанесенных ран были свежими и вылечить получилось практически все. Шрамы. Ну что шрамы, со временем уберет.
Оставив эльфа в палате с сильфами, Нила брела на третий этаж, держась за стену и опустив голову. Она тоже оказалась неимоверно тяжелой, как и все тело.
Но идти надо было.
Надо было идти к полуорку.
Он сказал явиться.
И она явится.
Зеленый сказал…
Что сказал "зеленый", Нила уже не успела осознать. Тьма стала ее духовным пристанищем, а холодный пол лечебницы — кроватью.
Глава 16
Тяжелая голова, во рту сухо, все болит…
"А где Миай? Кажется, в этом наборе не хватает только его."
— Миай! — Нила позвала сиплым шепотом, не открывая глаз. — Миай, будь хорошим котиком, принеси воды…
Чья то ладонь приподняла непослушную голову и губ коснулась прохлада, а потом полилась живительная влага, создавая из Нилы — пустыни Нилу — оазис.
Как же хорошо. Глаза открываться не хотели, ну и ладно. Тогда она еще поспит.
— Миай… Миай… — Тихо прошептала девушка. — А ты знаешь, у меня теперь три раба, и все такие… Другие… А еще я провела ночь с некромантом… С ним хорошо, но слишком много вокруг него тайн… Мне так тебя не хватает… Тебя и Стефа… Ты видел как он улыбается? Так солнечно. Так больше никто не умеет. И ты. Ты тоже улыбаешься…
Речь девушки становилась все более бессвязной. Она постепенно погружалась в сон. Три силуэта около ее кровати казались неподвижными и неживыми. И выдавал их в ночном сумраке только блеск глаз.
* * *
Огоньки. Опять эти огоньки.
Их стало больше, они плясали, вызывая разные отклики в душе девушки. Вот — мрачный серый. Вот — загадочный черный. Фиолетовая бездна, в перламутровых завихрениях которой можно потерять себя. Зеленое лукавство, оно обдавало уютом и теплом. Оранжевая угрюмость. Золотистое спокойствие. Голубое милое солнышко. Красная страсть.
Кто вы, огоньки? Нет. Не даются. Уходят.
А голос все зло смеется:
— Каких поймаешь, те — твои, остальных потеряешь.
И она ловит, а они ускользают. Еще немного, еще чуть-чуть. Коснулась пальцами золотистого. И проснулась.
Знакомая палата.
Нила села на кровати и потянулось, сейчас она чувствовала себя гораздо лучше, чем накануне. Ушла усталость и отступило напряжение.
В палате были только сильфы, спали. Мужчину с ожогами, видимо, перевели в другое помещение. А где Тэй?
Неуверенно ступая на подрагивающих ногах, Нила вышла из палаты. Эльф сидел в коридоре на полу и дремал, откинувшись на стену. Не успела подойти, как открыл глаза и улыбнулся. От этой улыбки у Нилы перехватило дыхание.
— Светлого утра, госпожа. — Тихо проговорил эльф хриплым ото сна голосом.
— Светлого, Тэй. — Нила помолчала, собираясь мыслями, — кто меня вчера принес?
— Я. Почувствовал, что вам плохо. И Ван с Майтом тоже проснулись от этого. Почувствовали. Ткахт приходил, раз десять за ночь. Злился. Очень.
— Ван и Майт? — Переспросила Нила.
— Сильфы. Младший — Ван, который постарше — Майт.
Нила понятливо кивнула и взглянула на эльфа, как впервые. Шрамы ушли. И это не ее работа. Регенерация самого эльфа? Подарок Богини?
Мужчина и правда оказался красив, как Нила и подозревала. Большие глаза. Золотистые брови и ресницы, чуть темнее волос на голове. Нос с легкой горбинкой. Четко очерченные, чуть пухлые губы, но при этом рот немного кривоват. Что не портило, а, наоборот, придавало шарма, как и черная крупная родинка на левой щеке.
Нила вернулась взглядом к глазам эльфа — в них плескалось озорство и самомнение. Он знал, что красив. Более того, знал, как этим пользоваться.
— Будь тут, я к наиру Соовиту. А когда вернусь, мы заберем сильфов и пойдем домой, и там ты мне все расскажешь. И о себе, и о них. Все. — Тихо, но твердо повторила девушка, глядя в пронзительные желто-зеленые глаза.
Днем ранее.
Он стоял, опираясь на ствол дерева. Плащ цвета хвои надежно укрывал от любопытных глаз со стороны дороги. Но любопытных на этой дороге и не было.
 
Он ждал. Пальцы нервно комкали травинку. Он нервничал. Сильно. Могут не успеть. Должны успеть. Оставалось только ждать.
Вздрогнул, прищуривая глаза. Вдали показались три фигуры. Согбенные годами старцы брели по дороге, глотая пыль и истекая потом под горячим послеполуденным солцем. И это только весна перевалила за середину.
С каждым шагом, что делал старческие фигуры все ближе к лесу, напряжение нарастало. Травинка уже была отброшена и забыта. Еще немного и путники вступили под сень леса, преобразившись. Плечи распрямились, спины разогнулись, из-под капюшонов заблестели молодостью и страстью глаза.
— Успели?
— И да, и нет. — Ответил старший из группы — темловолосый и темноглазый сильф с нервно подрагивающим хвостом, — открывая флягу с водой и делая большой жадный глоток.
— Не тяни. — Последовало требовательное.
— Мы уже подошли достаточно, чтобы убить. Но тут вмешалась женщина.
— Женщина?
— Девушка, она их выкупила.
— Долг жизни… — Потрясенно прошептал.
— Да, так что пока за них можно не беспокоиться.
Старший с облегчением рассмеялся.
— Когда все закончится, я подарю ей самый большой изумруд, который найду в этом забытом Богиней мире.
Старший улыбался.
А его колотила дрожь. Он чуть было не убил собственного брата и лучшего друга. Благослови Богиня эту девочку.
— И это еще не все новости, — заговорил один из младших воинов. — У этой малышки уже есть один раб. И, скорее всего, тоже долг жизни.
— ?
— Диритэй р’Аутерр
Встречающий расхохотался.
— Сегодня Богиня повернулась к нам. Но вы будете немы.
На него с недоумением уставились три пары глаз.
— Семья его уже похоронила, если их скорбь продлится дольше, ничего страшного. А если узнает Совет… Сделают все возможное, чтобы убить и девочку, и ее рабов. Лучше пусть остаются для всех мертвыми, чем умрут еще раз, но уже наверняка.
И четверо сильфов скрылись в лесу. Ни шорохом, ни движением не выдавая своего присутствия.
Наир Ткахт Соовит размышлял о бренности бытия и о наивных упертых целительницах.
Его до крайности взбесило поведение нового младшего целителя.
Нет, не то, что она купила себе двух новых рабов. Почему-то именно их наличие и их количество его соверешенно не волновало. А то, что ее вообще понесло на площадь.
На местах текущих сражений можно увидеть только опытных целителей и вы никогда не увидите там молодняка. А все почему? Потому что они там просто сходят с ума. Слишком много насилия.
И вот куда поперлась спрашивается?
И еще он злился на самого себя. Не уследил, не проконтролировал.
Чуть не сгорела. Сильная. Практически полностью восстановила сильфа. Это насколько громадный потенциал. После "чуть не сгорела" этот потенциал еще возрастет. Обычно никто добровольно не доводит себя до такого состояния. Рискованно. Можно вообще остаться пустышкой.
Он должен был помочь или прислать помощь, но не сделал этого. Пошел на поводу у собственных эмоций. Сидел и злился, когда она в коридоре в отключке лежала. И если бы не эльф…
"Все беды от этих ушастых!"
К тому времени, когда мэтр пришел к таким выводам, в дверь тихо постучались и в кабинет зашла все еще бледная Нила.
— Наир Соовит, Светлых! К сожалению, вчера не дало до вас дойти мое физическое состояние. Но, вот, я здесь, — девушка подтверждающе развела руками, как бы обозначая и степень вины. Но раскаяния в ее лице не было. Глаза смотрели твердо и даже вызывающе.
— Светлых, наира Севайтхэ, Вы на два дня, включая сегодняшний, отстраняетесь от работы, в связи с недостаточно стабильным энергетическим и физическим балансами. Без сохранения жалованья. А теперь можете быть свободны. Послезавтра жду к восьми утра.