Декабристы. Перезагрузка. Книга вторая (СИ)
Непосредственно пулеметным эскадроном поставил командовать бывшего прапорщика л.-гв. Конной артиллерии, капитана Малиновского Андрея – Царскосельского лицеиста, закончившего его в 1823 году с золотой медалью.
Все эти силовые части, состоящие при временном правителе, подчинялись только лишь непосредственно главе государства и никому более.
Новые спец части, которые я как мог "холил и лелеял", не без корыстного со своей стороны умысла, должны будут сыграть важную роль в тот день и час, когда мною будет принято непростое и весьма опасное решение - разорвать все договоренности с Ротшильдами, масонами, а значит и с Англией. Со всей очевидностью мне тогда понадобятся верные войска для силового прикрытия операций по нейтрализации высокопоставленных предателей и в целом российской пятой колонны в лице масонов, скрытных монархистов, англофилов, да и просто принципиальных, я бы даже сказал непримиримых политических противников. Но то дела ещё совершенно неопределенного будущего, и, наступит ли оно, во многом, если не во всём, зависит от исхода грядущего сражения.
Возвращаясь от пока ещё довольно абстрактных витийств на грешную землю, хочется отметить, что на пулеметчиков в предстоящем бою, мною возлагались особые надежды. Пулеметный эскадрон должен будет в первую очередь попытаться нивелировать подавляющее превосходство противника в кавалерии. Более того, в ходе проводившихся под моим непосредственным руководством учений, именно под эту миссию пулеметный эскадрон с самого начала и затачивался, а потому я всерьез рассчитывал на этот козырь в своем рукаве.
Часть 2. Глава 2
ГЛАВА 2
Главнокомандующему московскими войсками графу Фабиану Вильгельмовичу Остен-Сакену на тяготы и лишения своих собственных солдат, по большому счёту, было плевать, не все равно ему было лишь на высочайшие повеления российского императора Константина Павловича, неожиданно, собственной персоной прибывшего в Тверь и потребовавшему от главнокомандующего решительных действий по искоренению самого источника этой революционной скверны – уничтожению нелегитимной Петербургской республики со всеми ее мятежными войсками.
Наступательный план у генерал-фельдмаршала был разработан давно. И не последнюю роль в нем играло то обстоятельство, что с пришествием летней жары Волга начала стремительно мелеть, открывая всё новые потенциально интересные места для переправ. Генерал-фельдмаршал успевший принять пополнение и получить над противником почти трёхкратный численный перевес, со всей готовностью отозвался на распоряжения Константина атаковать неприятеля первым. Но и торопиться «сломя голову» опытный ветеран наполеоновских войн тоже не желал. Сама Волга представляла собой хорошую оборонительную позицию и серьёзное препятствие для наступающей армии. Поэтому, Остен-Сакен для начала решил задействовать прибывший в Тверь две недели назад отдельный Литовский корпус генерал от инфантерии Федора Филипповича Довре. Француз со своими солдатами должен был «прощупать» оборону мятежников, организовать на правом берегу реки плацдарм для переправы 1-й армии – соответствующий опыт у Федора Филипповича в этом непростом деле был, в кампании 1813 г. Довре руководил устройством тет-де-понов на реках Одере и Эльбе. Не менее важно, чтобы корпус Довре попытался обойти Фонвизина, дабы перерезать его сообщения по БольшомуМосковскому тракту с Петербургом, а потом уже совместными усилиями, разгромить мятежников в решительном сражении. Затем граф намеревался покончить с главным осиным гнездом – революционным рассадником – с так называемой Петербургской республикой, двинув один из пехотных корпусов походом на Петербург, а оставшиеся войска предполагалось направить на юг и восток, завершив, таким образом, войну в считанные недели.
Вечером третьего июля, пытаясь действовать скрытно, отдельный Литовский корпус направился на запад, к броду в районе деревни Мигалово. Война в Твери и её окрестностях велась уже не первый месяц. Все здешние мосты были давно разрушены, а все перспективные для переправ броды прикрывались пикетами и пушечными батареями, причём с обеих противоборствующих сторон.
По прибытии в Мигалово Довре сразу же занялся рекогносцировкой местности на противоположном берегу, приказав установленной на вершине холма батареи открыть огонь. Ответ мятежников не заставил себя долго ждать, их снаряды пропахали местность в районе вражеской батареи. В подзорную трубу Федор Филиппович сумел рассмотреть батарею мятежников и расположенный на позиции артиллеристов малочисленный пикет.
- Брод хорошо промерили? – на всякий случай поинтересовался генерал.
- Промеряли и не один раз, ваше высокопревосходительство!
- Ну, тогда с Богом! Начинаем переправу …
Соотношение сил Довре показалось заманчивым, с приказом захватить или нейтрализовать батарею он послал в атаку три роты Минского пех. полка полковника Варпаховского П.Е. Солдаты под прикрытием вторично открывшей огонь батареи подняв над головами ружья и ранцы вошли в воду не подозревая, что за деревьями, которыми густо порос противоположный берег, их поджидает целая бригада опытного и хладнокровного генерала Фрейганга.
Подпустив противника поближе, 1-я бригада 2-й гренадерской дивизии Фрейганга открыла огонь. Солдаты Минского полка не ожидавшие подобного столь массированного огня остановились, и, отступая назад, почти бегом, попытались отстреливаться.
Довре с недовольством скривил лицо. В последнее время с сохранением режима секретности в московской армии дела обстояли очень и очень скверно. Казалось, что мятежники всегда были на шаг впереди, что, в общем-то, и неудивительно – регулярно находились перебежчики из числа рядовых и унтер-офицеров, информировавших о действиях, а иногда даже и о секретных планах императорской армии. Агитация мятежников была на редкость эффективной, разъедая московскую армию, словно едкая кислота. Вот и сейчас предупреждённые предателями мятежники, действуя, по всей видимости, параллельно с его дивизией, минувшей ночью сумели перебросить в эти прибрежные заросли, судя по дальности и плотности огня, целую егерскую бригаду вооружённую штуцерами! Во всяком случае, местные артиллерийские офицеры, занимающие здесь со своими расчётами перекрывающий брод позицию,появлением на берегу столь многочисленных сил неприятеля были удивлены не меньше, чем офицеры штаба корпуса.
Среди подчинённых и коллег Довре славился своим упрямством. Несмотря на случившуюся неудачу он решил пробить оборону противника большими силами, направив в атаку 3-я бригаду генерал-майора барона Розена Романа Федоровича в составе 47-го и 48-го егерских полков из 24-й пех. дивизии генерал-лейтенанта Савоини Еремея Яковлевича. Этих незваных гостей, к удивлению Довре, встретили ещё более плотным огнём. Во время первой атаки стрелял только Киевский гренадерский полк, а в этот раз, к стрельбе присоединился еще и Таврический грен., таким образом, оборонительный огонь вела вся бригада Фрейгана. Обратив 3-я бригаду Розена в бегство, мятежники уверились в своих силах и, выйдя к берегу, открыли стрельбу по егерям из 3-й бригады 25-й дивизии генерал-майора Харитонова Алексея Романовича, назначенной в качестве поддержки этой атаки, быстро отправив их вслед за 3-й бригадой Розена.
Но упрямец Довре и не думал опускать руки, развернув всю свою корпусную артиллерию – 24 и 25 полевые арт. бригады, он открыл заполошный огонь по прибрежным зарослям, где скрывались неприятельские солдаты. И результат не заставил себя долго ждать – одетые в странного покроя форму вражеские «застрельщики» начали бодро вылезать из прибрежных дебрей, бегом направляясь куда-то на северо-восток.
Выпятив грудь, привставая на стременах, Федор Филиппович быстрым движением рук сложил подзорную трубу и победным взором окинул своих штабистов.
- Ну, что я вам говорил, господа? Виктория! Полная виктория! Согласно расписанию переправляем весь корпус на левый берег и укрепляемся на плацдарме. Приданные нам четыре пионерных батальона и девять понтонных рот немедленно приступить к наведению переправ для основных сил армии. Вестового направить в штаб армии лично к его сиятельству Фабиану Вильгельмовичу, с сообщением, что приказ выполнен, отдельный Литовский корпус беспрепятственно переходит на левый берег Волги, жду дальнейших распоряжений!