Рождение нации (СИ)

Во-вторых, все эти авары под боком ему не требовались от слова совсем, особенно все эти иранцы, савиры, узбеко-киргизы-таджики с гуннами и гурами. Незачем тут в долинах Дуная и Тисы устраивать филиал Ближнего Востока пополам со Средней Азией.
Потому Рус решил сделать ставку на обров. Так называли себя европейцеликие авары. А собственно авары – это ираноликие кочевники. Благо обров оттеснили на север и наладить с ними контакт не составило большого труда.
– О чем ты хотел со мной говорить, пан Рус? – спросил тархан Нэдлак, что объединял под своей рукой большую часть родов обров.
Встретились они на нейтральной территории в конце октября, когда активно полили дожди и установилось естественное затишье в сражениях. Стороны вновь подсели на политику, принялись вести активные переговоры и перезаключать сделки, так что тут получалось, что после этого затишья грянет буря.
– Я хочу заключить с тобой союз и через это помочь стать великим каганом.
– Ты немного опоздал пан, я больше не претендую на это звание. Теперь я поддерживаю тархана Кодочи, против его соперника тархана Хатунмеседу. За это, в случае победы, я стану тудуном (наместником кагана) этой земли.
– Понятно…
Рус мысленно поморщился, хотя внешне сохранил бесстрастное выражение лица. Ситуация в степи развивалась несколько быстрее того, что он ожидал. Впрочем, и в таких условиях можно было еще сыграть свою партию.
– И как вы оцениваете свои шансы на победу?
Нэдлак ответил не сразу, что само по себе служило ответом.
– Если боги будут на нашей стороне, то победа будет за нами, – сказал наконец тархан обров. – К тому же у нас преимущество по тяжелым всадникам, Хутунмеседу превосходит наши силы только по легкой коннице. Но она в бою против тяжелой конницы практически бесполезна.
– У нас говорят: на богов надейся, а сам не плошай.
– К чему это ты сказал?
– С нашей помощью шансы победить у вас будут гораздо выше. Мы ведь можем не только выставить некоторое количество воинов, все тех же тяжелых всадников, но и дать некоторое количество доспехов и оружия.
– Вмешивать в наши дела сторонние силы? Это невозможно, – после короткой паузы произнес тархан, словно убеждая в этом самого себя.
– Так ли это? – почувствовав слабину, продолжил давить Рус. – Где гарантии, что тот же Хатунмеседу не ведет сейчас переговоры с ромеями?
– Ему это не нужно…
– Так ли это? А может для гарантии все же захочет получить тысяч десять катафрактов и как минимум сравняет силы по тяжелой кавалерии с вами, за счет чего получит преимущество в легкой коннице?
Нэдлак насупился и взяв кубок сделал несколько больших глотков вина.
– Итак, чего ты хочешь за свою помощь, пан Рус? – спросил он.
– Союза с тобой лично, через женитьбу на одной из твоих дочерей, и через тебя с тарханом Кодочи.
– Со мной лично? – удивился тархан. – Зачем?
– Затем, что если даже вы проиграете и с моей помощью, то ты предупредишь меня о новом набеге на мои земли со стороны авар. Ведь ты наверняка не захочешь, чтобы твоя дочь и внук от нее, что получит все шансы стать паном Родославии, если покажет свою силу, волю и ум, пострадали.
– Хм-м… Мой внук действительно может стать правителем твоего государства?
– Да. Он получит равные возможности с прочими моими детьми и лучший из них станет паном. Если, конечно, не решит устроить все по-простому, тупо убив своих соперников на власть. Как говорят, иная простота, хуже воровства. Так что за этим проследят особо и пощады виновнику не будет, прогуляется вокруг столба.
Тархан понятливо кивнул. Рус без труда понял его задумку втихую порешить конкурентов внука и через него получить власть. Вполне может и успеть поправить Родославией, возраст слегка за сорок, телом весьма крепок, и есть шанс что останется таким еще очень долго.
– Я тебя понял…
Тархан обров замолчал при этом напряженно о чем-то раздумывая. Рус не торопил.
– Что я могу предложить Кодочи от твоего имени?
– До двадцати тысяч всадников к середине зимы и доспехи с оружием. Прямо сейчас пять тысяч комплектов и еще десять тысяч к середине зимы.
 
– Щедро.
Рус промолчал. На самом деле при желании он мог и в десять раз больше предложить. Производство стали наращивалось пусть не в геометрической прогрессии, но неуклонно.
– Хорошо, я передам твои предложения тархану Кодочи, но со своей стороны я согласен на союз с тобой.
– Тогда приглашаю в Русгард на свадьбу.
Затягивать со свадьбой не стали. Похоже Кодочи был очень не уверен в своих силах, плюс наверняка испугала возможность союза соперника с ромеями, так что за предложение Руса он ухватился всеми руками и ногами.
– Правда, что ты можешь обращаться в огненного сокола? – едва соскочив с коня, спросила дочь тархана Нэдлака – Маре, соплюшка четырнадцати лет, но высокая и уже оформившаяся во всех нужных местах.
Руса удивило ее познание славянского языка, пусть не очень правильно, но понятно. Оказалось, смогла выучить его за какой-то месяц. Полиглотка.
– Нет.
– Значит наврали?
– Нет.
– Не понимаю… – сдвинула она бровки.
– Я не оборотень и не могу по личному хотению превращаться в кого-либо… Так что не жди от меня подобных чудес прямо здесь и сейчас.
– Тогда как?..
– Но если того захотят боги в самый отчаянный момент, тогда именно они могут обратить своего последователя в то, что нужно на данный момент.
Зачем Рус нес эту пургу с обращением в финиста по воле богов? Так тут такое дело… в общем даже те, кто помогал ему в свое время строить планер и запускал на нем своего князя, по прошествии некоторого времени сами свято верили, что Рус обернулся огненным соколом без каких бы то ни было технических приспособ. Ага, вот стоял на площади в центре города, миг и вот он уже взлетает в сполохах огня и рвет своих врагов на части огненным боем.
Такова сила мистического сознания людей отвергших непонятное с их точки зрения техническое устройство, выдавив планер за скобки своего мировоззрения.
Проходя по Русгарду, услышали своеобразную молитву, произносимую хором со стороны казарм. Первый набор будущих командиров был набран очень быстро. Прибыли учителя, что в свое время были отмечены Русом еще во время похода в Крым и сейчас они в стиле сержанта из «Цельнометаллической оболочки» гоняли юнцов.
Только переделанную Русом молитву морских пехотинцев США они произносили не перед сном, а перед обучением владением оружием.
– Этот меч мой. Таких мечей много, но этот меч мой. Мой меч –мой лучший друг. Я должен относиться к нему как к своему побратиму. Я должен хранить его от губительной погоды и от повреждений так же, как я храню от всякого вреда свои ноги и руки, свои глаза и свое сердце. Я должен хранить свой меч чистым и готовым. Без меня мой меч бесполезен. Без моего меча бесполезен я. Я должен изучить его слабости и его силу. Я должен научиться владеть этим мечом так же, как я владею своим телом. Мой меч продолжение моей руки. Я должен владеть им лучше, чем мой враг, который попытается убить меня. Я должен убить его прежде, чем он убьет меня. И я это сделаю, клянусь в этом своей душой перед Родом.Пред ликом всевидящего создателя нашего я повторяю этот символ веры моей. Мой меч и я – мы защитники моих родных и близких. Мы не боимся наших врагов. Мы будем сражаться до тех пор, пока не победим и не останется больше врагов нашего народа и не установится мир на земле! Слава! 
 Глава 18 
 
44
Второй или зимний раунд гражданской войны у авар прошел ни шатко ни валко, этакие бои местного значения без попытки завладения стратегической инициативой. Стороны накапливали силы подтягивая союзников и переоснащаясь, продолжались политические танцы, так что бои шли по принципу: налетели, постреляли, разбежались. Так «веселиться» можно было очень долго, вот и «веселились» до начала весенней распутицы. Никто не хотел рисковать до того, как войдет в полную силу.