Искушение Эльминстера

Эльминстер нашел выход к манящему свету, наполовину ожидая, что стрелы или клинки вонзятся в него, пока он все еще моргал от ослепительной яркости дня. Вместо этого он обнаружил только четыре испуганных лица, уставившихся на него поверх разрушенного остатка стены.
Он попытался окликнуть их, но все, что вырвалось, было сухим, сдавленным рычанием. Эл закашлялся, прочистил горло и попытался снова, выдавив что-то вроде всхлипа. Эльф за стеной поднял руку, словно собираясь произнести заклинание, но дварф и мужчина-человек, стоявшие по бокам от него, отбросили его руку в сторону. Последовал яростный спор и борьба.
Эл пристально посмотрел на четвертого искателя приключений — женщину, настороженно наблюдавшую за ним поверх исщербленного и оплавившегося острия огромного меча, в который не так давно ударила молния или что-то в этом роде, и сумел спросить:
— Какой… сейчас... год?
— Год Пропавшего Клинка, начало Миртула, — отозвалась она, затем, видя его усталое непонимание, добавила. — Семьсот пятьдесят девятый по Летоисчислению Долин.
Эл кивнул и махнул рукой в знак благодарности, спотыкаясь, чтобы прислониться к ближайшей колонне и покачать головой. Он исследовал эту гробницу — столетие назад? — стремясь узнать, как самые могущественные архимаги Нетерила встретили смерть. Какая-то коварная магическая ловушка так ловко поймала его, что он даже не заметил, как впал в стазис. Казалось, он годами висел, застыв, под потолком. Эльминстер Могучий, Избранный Мистры, Арматор Миф Драннора и принц Аталантара стоял в воздухе как удобный якорь для паутины, покрытый толстым слоем пыли и сетей.
Неосторожный идиот. «Изменится ли это когда-нибудь», — мельком подумал маг с ястребиным носом, — «доживи он до тысячи лет или больше?» Возможно, и нет. Ну что ж, по крайней мере, он знал, что он идиот. Большинство волшебников не заходят даже  так далеко. Эл глубоко вздохнул, нырнул за колонну, когда увидел, что эльф смотрит на него и снова поднимает руки, и перебрал свои воспоминания. Там были заклинания, и вот это одно должно подойти. Ему предстояло увидеть новый мир и наверстать упущенное за десятилетия истории.
— Мистра, прости меня, — сказал он вслух, вызывая заклинание.
Ответа не последовало, но заклинание сработало так, как и должно было, подняв его в короткий водоворот голубого тумана и серебряных пузырьков, которые унесли его в другое место.
Внезапно фигура за колонной исчезла.
— Я мог бы достать его! — выругался Айриклаунаван. —Еще несколько мгновений, и...
— Ты мог бы убить нас в дуэли заклинаний прямо здесь, — прошипел Амандарн. — Разве мы не должны убираться отсюда? Этот человек был освобожден от того, как мы его нашли, эти глаза, выросшие из колонн... Что еще там пробуждается?
Фолоссан закатил глаза и сказал:
— Я правильно расслышал? Вор, уходящий от сокровищ? Перераспределитель богатства холодно посмотрел на него.
— Попробуй сказать это так, — ответил он. —  «Спешить прочь от вероятной смерти в интересах выживания».
Дварф посмотрел на молчаливую женщину-воина рядом с ним.
— Несса?
Она испустила глубокий, полный сожаления вздох, затем быстро сказала:
— Мы бежим прочь, так быстро, как только можем на этих рыхлых камнях. Идем — сейчас же.
Она повернулась, мощная фигура в черных доспехах, и начала прокладывать себе путь между колоннами и обломками упавших стен.
— Мы всего в двадцати шагах от самой сильной магии, которую я видел за последние десятилетия, — запротестовал эльфийский маг, махнув рукой в темноту.
Нуресса повернулась, уперев руки в бока, и едко сказала:
— Послушай мое предсказание: это не только самая сильная магия, которую ты когда-либо видел. Это самая сильная, которую ты когда-либо увидишь, Айрик, если задержишься здесь подольше. Давай уйдем до темноты... и пока мы еще можем.
Она снова отвернулась. Фолоссан и Амандарн с сожалением посмотрели на зал, из которого сбежали, но последовали за ней. Эльф в темно-бордовой мантии выругался, сделал один страстный шаг мимо стены, словно собираясь вернуться в гробницу, затем повернулся, чтобы последовать за своими спутниками. Через несколько шагов он остановился и оглянулся. Вздохнул и продолжил свой путь, так и не увидев, что вышло из гробницы, чтобы последовать за ним.
 
* * * * *
Второй факел погас. В последовавшей почти полной темноте руны на ступенях гробницы вспыхнули как множество алтарных свечей. Откуда-то донесся ритмичный стук, словно от невидимого далекого барабана. Огни, мигающие и играющие в занавесе над темным каменным гробом, начали метаться, омывая каменную гробницу дождем искр, которые погружались в руны, к которым они прикасались, и заставляли маленькое пламя ненадолго вспыхивать из камня. Вместе с ними поднялся туман или легкий дымок, и слабое эхо, которое могло быть ликующим пением, на мгновение смешалось с глухим стуком. Руны вспыхнули ослепительным блеском, поблекли, полыхнули ослепительно ярко, а затем резко погасли, оставив все в темноте и тишине.
Тлеющие угли факела давали достаточно света, чтобы, если бы кто-нибудь был в гробнице, увидеть массивную крышку гроба, парящую прямо над его бортами. Сквозь промежуток между ними что-то просочилось из гробницы и закружилось по комнате.
Это был скорее ветер, чем тело, скорее тень, чем присутствие. Подобно холодному, звенящему вихрю, оно собралось и целенаправленно поплыло туда, куда манил солнечный свет. Живые существа, которые не так давно были в гробнице, все еще ходили... еще некоторое время.
 ЧАСТЬ I 
 ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА ТЕНЕЙ 
 ГЛАВА ПЕРВАЯ 
 ПОЖАР В ПОЛНОЧЬ 
Азут остается загадочной фигурой — иногда доброжелательной, иногда безжалостной, иногда стремящейся раскрыть все, иногда намеренно загадочной. Другими словами, типичный маг.
Антарн Мудрец 
из Великой Истории Могущественных Архимагов Фаэруна, 
опубликованной примерно в Год Посоха 
— Храни нас Темпус!
— Оставь молитвы, дурак, и беги! Темпус почтит твои кости, если ты не поторопишься!
Горшки дико звякнули друг о друга, когда Ларандо отбросил в сторону их, рюкзак и все остальное и побежал прочь через папоротники по колено. Низкая ветка сорвала с него шлем, и он даже не остановился, чтобы попытаться схватиться за него. Тяжело дыша, жрец Темпуса последовал за ним, пот капал с его заросшего щетиной подбородка. Ардельнар Треттран был измотан, его легкие и бедра болели от долгого бега, но он еще не осмеливался упасть. Разрушенные башни Миф Драннора все еще были вокруг них ... Как и притаившиеся дьяволы.
Глубокий, резкий смех прокатился из-за деревьев слева от Ардельнара, за ним последовало трио барбазу, с их бороды капала кровь. Они были обнажены, их чешуйчатые шкуры блестели от крови жертв и обычной слизи. Широкие плечи вздрагивали, а уши, как у летучей мыши, и длинные  хлещущие хвосты ликующе покачивались, когда они подпрыгивали, как игривые орки, сверкая черные глаза от ликования. Они отшвырнули окровавленные конечности какого-то несчастного искателя приключений, которого разорвали на части, и бросились вслед за Ларандо, выкрикивая веселые шутки и хвастовство на языке, который Ардельнар был рад, что не мог понять. Они размахивали своими тяжелыми зубчатыми клинками как игрушками, пока кричали, фыркали и рубили, и им потребовалось всего несколько мгновений, чтобы пустить кровь. Ларандо закричал, когда одна отчаянно размахивающая рука отлетела от него, чисто отрубленная ловким ударом. Соседний бородатый дьявол был не так ловок; другая рука воина свисала с его плеча, прикрепленная к телу несколькими полосками окровавленной плоти. Когда Ларандо застонал и рухнул, двое дьяволов использовали свои пилообразные клинки, чтобы поднять его в импровизированной колыбели и побежать вместе с ним, чтобы третий барбазу мог немного позабавиться, вырезая отверстия  и являя миру внутренности воина. Голова Ларандо висела, несмотря на жестокие пощечины, которые ему наносили, а Ардельнар бежал в другом направлении. Когда священник бросил последний взгляд на своего друга, прекрасная крылатая женщина —нет, дьяволица, эриния спускалась с деревьев с серпом в руках. Гигантские крылья с серыми перьями взмахивали над стройным телом, которое было изящным и бледным там, где его не прикрывала шипастая броня. Нахмуренные черные брови изогнулись от ликования, дерзкий рот приоткрылся, когда дьяволица в предвкушении облизнула губы. Она ударила, изогнулась и полетела дальше, размахивая кровавым трофеем. Позади нее кровь забрызгала барбазу, и они завыли от разочарования, а обезглавленный труп бился и бился в конвульсиях посреди них.