Революция демонолога (СИ)

Курт склонил голову.
— Я разберусь с этим вопросом, ваша милость.
— Я рад, что вы меня услышали, — кивнул я, заканчивая разговор.
Несколько секунд над столом царило молчание. Наконец, новую тему поднял Марк.
— Киррэл, я видел, что твоя фабрика на болотах производит белый корень в больших количествах. А еще заметил, что все твои начинания пока что не приносят дохода.
— Да, — кивнул я. — Но это только дополнительное производство. Я планирую уже весной развернуть основные мощности в промышленном поселении.
— Я хотел бы уточнить, может быть, Ханна согласится посетить Белолесье? — спросил он, внимательно следя за мной.
Я пожал плечами.
— Я не вижу никаких препятствий для этого. Но тебе нужно с ней обсуждать этот вопрос. Во всяком случае, если она оставит достаточно лекарства, то может и сейчас отправиться. Но в целом я не имею ничего против твоего предложения. Хочешь развернуть производство и у себя?
Марк кивнул.
— Ханна уже доказала свою эффективность, так что работа со специалистом такого уровня может серьезно увеличить доход с моего баронства.
— Но и стоить ее услуги должны немало, — вставила Женевьева, глядя на своего жениха. — Вы готовы выбросить столько денег, даже не зная, окупятся ли вложения?
— Почему вы уверены, что я их выброшу? — нахмурился Вайссерманн.
— Потому что вам придется оплачивать работу алхимика, какой бы результат ни получился. А поручиться, что в Белолесье найдется хоть что-то ценное, не может никто. Его милость заполучил помощь госпожи Замберг, предоставив ее роду весьма солидное вознаграждение.
Это, конечно, не совсем так, но со стороны, пожалуй, выглядит похоже. Заммен вошел в ассоциацию, представляет ее интересы в Херцштадте, а Ханна работает на меня и сидит безвылазно в Чернотопье уже несколько месяцев. Разумеется, она либо моя любовница, либо очень хорошо зарабатывает здесь.
Но вмешиваться я не стал, мне было интересно понаблюдать, как Марк станет выкручиваться.
— Белолесье не просто так названо, — чуть приподняв подбородок, ответил Вайссерманн. — Наша семья не только наладила добычу древесины редких пород, но и продает изделия из нее. Я в любом случае не останусь в проигрыше, каков бы результат ни был.
— Но эта торговля древесиной принадлежит вашей семье, — с намеком приподняла бровь Женевьева.
— И станет моей, — заверил Вайссерманн.
Я улыбался, слушая их пикировку. Девушка, разумеется, вряд ли отвертится от заключенной сделки, раз уже привезла брата и тот получает лечение. Но и Марку сладкой семейная жизнь вряд ли покажется. Она же его, даже не заключив помолвки, пилит не хуже, чем мастера в Белолесье.
Я видел бумаги, той чудесной древесины из баронства вывозят сущие крохи. Доход едва-едва покрывает расходы, так что Марку придется лезть в карман отца, чтобы купить время Ханны. И Фламмаган права — нужно лучше считать деньги и не тратить на то, что не можешь себе позволить.
— Что ж, на этом я вас покину, уважаемые гости, — объявил я, дотягиваясь до своей трости. — Продолжайте ужин, а мне пора приниматься за работу.
Они поблагодарили меня за приглашение, вежливо дождались, когда я покину столовую, и затем продолжили диалог. Признаться, эта перепалка меня даже повеселила, уже только за одно поднятое настроение можно было их поблагодарить.
Спустившись в подвал, я открыл лабораторию и, устроившись за столом, приступил к изготовлению очередной детали будущего пресса. Изначально я взял за основу поглотитель, который висел под королевским замком Катценауге. Но, естественно, за прошедшее время человечество придумало куда более эффективные системы и ритуалы.
Прогресс пошел, правда, не вширь, а вглубь, и маги совершенствовали уже готовые чары, не создавая нового. Да и я сам, по сути, ничем не отличался от них — как известно, все уже украдено до нас. Даже мои револьверы уже были придуманы и опробованы Аркейном.
Однако орден не имел того опыта, который был у меня. Я же видел уже конечный итог стрелкового оружия, мне не требовалось совершать промежуточных шагов. Отсюда и повышенная эффективность моих изделий — я знал, что можно лучше, и в большинстве случаев понимал, как этого добиться. В то время, как местные чародеи все еще тыкались наощупь, у меня имелся опыт с конечным результатом.
 
Оригинальный эфирный агрегат занимал огромное пространство, и, по сути, выступал в большей степени хранилищем магии. Мне такого не нужно.
У меня перед глазами была разобранная послойно «Купель», в технологии которой я все же разобрался и теперь мог применить на своем прессе.
Избавившись от крупной оболочки, работающей в качестве «цистерны» для эфира, я сократил масштаб агрегата почти на три четверти. Да, все равно получалось громоздко, но уже не требовался громадный зал, чтобы уместить там один артефакт. Да и, откровенно говоря, мне не нужны большие куски кристаллов, хватит и тонких пластин, которые привык использовать в последнее время.
К тому же нельзя забывать, что если батарейка работает долго, никто не станет оплачивать новую. А я не собираюсь становиться меценатом, мне нужно обеспечить финансовую стабильность для своей семьи.
Так что пластины — достаточный выбор. А если вдруг понадобится создать нечто крупное, гораздо легче сделать это разово самому. Для внутреннего, так сказать, пользования.
Не забыл я и о том, где они должны будут использоваться. Получив на руки достаточно артефактов, заточенных на применение светлыми и неодаренными, я вчерне разработал схему будущего пулемета.
Моральные терзания о том, где предел моему вооружению, больше меня не беспокоили. Арония не погнушалась бомбить Крэланд своими «Купелями», так почему я должен сдерживаться?
Да, технология опасна, и ее могут применить против меня. Но для этого у меня уже есть система превентивного выведения из строя изготовленных артефактов. Каждый будет зарегистрирован, и в случае потери — просто уничтожен. На свободную продажу я оружие поставлять не собираюсь, но отражать очередное нападение обвешанных защитой еретиков смогут даже простолюдины.
На меня могут косо смотреть в королевском совете, но не я выпустил джинна из бутылки. Да и к тому же я одержимый, чего от меня еще ожидать?
В дверь постучались, и я откинулся на спинку кресла.
— Минутку, Ханна.
Накинув ветошь на заготовку, я поднялся и дошел до двери. Замберг дождалась, когда я открою, но стоило мне потянуться за лекарством, выпалила:
— Ваша милость, пожалуйста, скажите Марку Вайссерманну, что я не собираюсь ехать в его Белолесье!
Поболтав бокалом с лекарством, я хмыкнул.
— Но вы можете и сами ему отказать, — сказал я, после чего залпом выпил очередную дозу. — Или я чего-то не знаю?
Ханна кивнула, принимая посуду.
— Мне кажется, он немного не в себе, ваша милость, — негромко пояснила она. — Вбил себе в голову, что я просто заламываю цену. А я не могу работать и одновременно вести светские беседы, вы же знаете.
Я кивнул в ответ.
— Хорошо, я поговорю с ним. Но, честно признаться, не думал, что дойдет до подобного.
— Он очень вами восхищается, — пояснила Замберг. — И пытается следовать вашему примеру. Но… Не всем дано одинаково, и Вайссерманну не хватает не только вашего ума, но и простой мудрости, чтобы это понять. Кроме того, Белолесье — абсолютная пустышка, и любому алхимику это уже известно.
— Я попробую его образумить, — сказал я. — А как вам Женевьева?
Ханна ответила не сразу, и я уже засомневался, может быть, она не хочет вести такие разговоры на пороге, но девушка все же заговорила:
— Она дочь своего рода, это все, что я могу сказать, — произнесла Замберг. — Благодарю, что согласились помочь, ваша милость. Мне пора возвращаться к работе, у меня там растворы.
Я кивнул и жестом предложил идти.
— Восхищается, значит? — хмыкнул за моей спиной Ченгер, как обычно явившийся без приглашения.
Я обернулся к своему компаньону и оглядел его с ног до головы.