Ржавое поле (СИ)

— Не подходи! — закричал Олег, выставив маленький раскладной нож прямо перед собой.
На изуродованном лице Хромова, появилось что-то, отдаленно похожее на ухмылку. Он протянул к Олегу руку, с которой капала черная, сильно пахнущая серой жижа. Олег, опираясь спиной о ствол сосны, приподнялся и вонзил нож в тянущуюся к нему ладонь убийцы. Тот этого даже не заметил. Хромов схватил Олега за шею, поднял над землей, и, прижав к сосне, начал душить.
Олег колотил его кулаками по голове и плечам, пинал ногами в живот и грудь, но никакого эффекта на Хромова это не оказывало. Олег чувствовал, как силы уходят. Легкие начинали гореть, требуя немедленно сделать вдох. В глазах его темнело. Гул в ушах стал нестерпимо громким, заглушив собой все остальные звуки. Хромов поднял Олега выше, оцарапав сосновой корой затылок парня.
«Больно!» — подумал Олег. — «Как больно!»
Новость о том, что сегодня из леса не вернулись Олег с участковым Сланцевым, поставила всю деревню на уши. Глава поселения, редко появлявшийся на публике, который предпочитал своим обязанностям, тихо заниматься самогоноварением в своем гараже, объявил, что лично поедет в райцентр, и не вернется оттуда без отряда полиции, который будет прочесывать лес пока не найдет пропавших людей.
Олег Михайлович, вернувшийся из леса с выбитым плечом, стал самым обсуждаемым человеком в округе. Все перетирали различные сплетни о его чудесном спасении. Кто-то говорил, что он рисковал жизнью, чтобы спасти товарищей, кто-то, вспоминая его отношения к парню дочери, обвинял его чуть ли не в убийстве.
Мирон, в ожидании Сони, беспокойно ходил по комнате. Вероника сидела в углу и тихо плакала. Настя была рядом, и заботливо поглаживала плечи подруги.
— Нужно что-то делать! — всхлипнула Вероника. — Отец говорит, Хромов Олега живым с собой утащил. Нужно идти искать его!
— Что мы можем сделать? — спросил Мирон. — Нужно ждать, когда пришлют полицейских и организуют поиски. Ты же слышала, Хромова пули не берут. А если бы и был от них толк, у нас все равно оружия нет.
— Полицейские будут только послезавтра, в лучшем случае. Сланцев рассказал отцу, что вместе с Хромовым из тюрьмы авторитет какой-то сбежал. Они все его ищут. А на нас всем насрать! — Вероника задохнулась в новом приступе плача.
Мирон понимал, что она права. Олега нужно было начинать искать уже сейчас, пока оставались шансы на то, что он все еще жив. Промедление могло стоить слишком дорого.
В дом вошла Соня. Она кивнула Мирону, и прошла к девушкам.
— Вероника, как ты?
Вероника ответила ей новой порцией слез.
— Соня, ты говорила, что можешь найти Хромова, а с Олегом получится? — спросила ее Настя. — Вероника принесла его кепку, для тебя.
— Получится, но я не думаю, что стоит это делать. — ответила Соня.
— Почему? — хором спросили девушки.
— Мне тяжело это говорить, но… — Соня замялась.
— Скажи, как есть. — настойчиво сказал Мирон.
— Я не могу делать это часто. — сказала Соня. — Это требует слишком много сил. И это не работает, если человек которого ищешь… Если Олег…
— Если он мертв? — сказал Вероника, посмотрев Соне в глаза.
Соня кивнула.
— Нужно искать Хромова, то, что он жив, мы знаем наверняка.
Мирон вздохнул. Ему не нравилась мысль, что им придется вламываться в чужой дом. Но он смотрел на девушек, на заплаканное лицо Вероники, и понимал, что они сделают это с ним или без него.
Его сотовый телефон завибрировал в кармане.
— Алло? — сказал он в трубку.
— Внучик, дед очнулся! — радостно сказал бабушка Поля.
— Отлично! — Мирон закрыл микрофон телефона рукой и прошептал девушкам: — Бабушка звонит, говорит дед очнулся.
— Здорово! — сказали Настя и Соня, а Вероника, только слабо всхлипнула.
Мирон прошел на кухню, чтобы спокойно поговорить с бабушкой.
— С ним все хорошо. Но врачи хотят его еще денек посмотреть. — рассказывала бабушка. — Послезавтра выпишут, и мы приедем домой, наконец-то! Как ты там? Все хорошо?
— Да, все нормально. — ответил Мирон, решив не пугать бабушку рассказами о недавних событиях. — Дед объяснил, что с ним случилось?
 
— Объяснил. — вздохнула бабушка. — Говорит пошел на рыбалку, а на него леший напал.
— Леший? — переспросил Мирон.
— Ага! Представляешь? Леший говорит, или водяной! Совсем с ума сошел старик! Я говорю ему: «Ты поскользнулся и головой шендорахнулся, старый!», но он настаивает, что нет. Леший, говорит.
Мирон почувствовал, как злость заполняет его изнутри. Он, вспомнив как Олег Михайлович описывал Хромова, сразу понял, кто напал на деда. Попрощавшись с бабушкой, он вернулся в комнату и рассказал все девушкам.
— Сергей точно виделся с отцом. — сказал Мирон. — Он на озеро к нему и шел, я уверен. Наверняка, помогал ему на деда нападать. Хорошо мы с Олегом их вовремя нашли.
— Нужно идти к Хромовым. — сказала Настя.
Мирон посмотрел в окно. На улице начинало темнеть, и времени у них совсем не оставалось.
— Нужно. — согласился он.
  
Глава 9
 
Когда Чарли зашел в темную прихожую, в его ноздри ударил противный, кислый запах кошачьей мочи. Не разуваясь, (они не снимали обуви в доме уже около года), он прошел на кухню. На маленьком столике, накрытом засаленной клеёнкой, громоздилась неустойчивая башня из немытой посуды. Найдя в этой куче свою любимую кружку, Чарли сполоснул ее над раковиной, и поставил кипятиться чайник. Он не ел с самого утра, и был страшно голоден. Открыв холодильник, он не нашел в нем ничего кроме банки из-под огурцов, на треть заполненной рассолом, и пачки дешевого майонеза. Взяв пачку, он достал из подвесного шкафчика булку подсохшего хлеба, и, отрезав толстый кусок, щедро полил его майонезом. Чай закончился, но он заметил лежащий на пластиковой крышке, использованный, чайный пакетик, который можно было заварить еще раз.
Из коридора послышались пьяные крики матери.
— Коля! Коля, впусти! Не делай глупостей! — кричала мать.
«Опять отец в Машиной комнате закрылся и грозиться вены вскрыть», — догадался Чарли.
— Уйди, змея! — кричал отец через закрытую дверь. — Сил больше нет тебя терпеть! Не могу больше!
— Коля, брось! Впусти меня! — мать, в отчаянии, застучала кулаками по двери. — Не оставляй меня, Коль! Слышишь! Ты нам нужен!
— Кому?
— Сыну, нужен! Мне нужен! — кричала мать, заливаясь слезами.
Чарли скривился. Мать вспоминала о нем только тогда, когда нужно было надавить на отца. В остальные дни, он для них словно не существовал.
Когда Маша погибла, мать с отцом, и без того большие любители выпить, ушли в беспробудный, бесконечный запой. На работу ходить перестали. Первые пару месяцев, из жалости к их утрате, на прогулы закрывали глаза и исправно платили им зарплату, но потом все-таки уволили. Они пошли бы по миру, если бы не бабушка, которая приносила им еду, и, изредка, подкидывала родителям денег, которые те, тут же, тратили на дешевый алкоголь. Бабушка предлагала Чарли уйти жить к ней, но он отказался, веря в то, что родители возьмут себя в руки к весне. Но когда соседи начали засаживать свои огороды картошкой и капустой с кабачками, а их участок так и остался стоять невспаханным надежда покинула Чарли. Он хотел переехать к бабушке, но та заболела и перебралась в город к дочери. Она продолжила присылать им несколько тысяч рублей с каждой пенсии. Получив очередную подачку, родители забивали холодильник продуктами, и клялись взяться за голову, но всегда срывались и пропивали все оставшиеся деньги.
— Сына! Ты дома? Иди сюда скорей! — услышал Чарли крик матери.
 
Он, не торопясь, дожевал кусок хлеба, допил несладкий чай, и неохотно пошел к матери.
— Сына! — упав перед ним на колени плакал мать. — Поговори с папкой! Он убьет себя! В этот раз, сердцем чувствую, точно убьет!
— Да что ж ты делаешь, тварь! — кричал из закрытой комнаты отец. — Зачем привела его?!