Ржавое поле (СИ)

На крыльце Мирон задержался и сказал Соне:
— Ты уверена? Там. ведь, и правда может быть опасно.
— Уверена, — ответила Соня. — Я собаку с собой возьму. Ты видел, она сможет нас защитить, если что.
Мирон кивнул.
По дороге домой он вспомнил, что обещал бабушке позвонить отцу. Они не разговаривали с того дня, когда Валерий оставил Мирона в деревне. Мирон не знал, хочет ли он говорить с отцом, и испытал облегчение, когда женский механический голос в трубке сказал, что абонент временно недоступен.
«Считаю, что я позвонил» — подумал он.
Сегодня был тяжелый день.
Завтрашний тоже должен был быть не простым.
  
Глава 6
 
Настя проклинала себя за то, что поддалась на уговоры Вероники заняться бегом. К ее вспотевшему лбу прилип непослушный локон волос, который она безуспешно пыталась сдуть. От этого у нее сбилось дыхание и закололо в боку.
— Все, я больше не могу, — пропыхтела она и, уперев руки в бедра, перешла на шаг.
— Ты чего? Мы же только начали! — весело сказала Вероника.
Настя ненавидела её в этот момент. Она смотрела на спину своей, убегающей вперед, подруги и ей хотелось кинуть в нее чего-нибудь тяжелое. Вероника была всеобщей любимицей. Она принимала участие во всех конкурсах и олимпиадах, выступала на деревенских праздниках с песнями и танцами, участвовала в лыжных гонках на областных соревнованиях и, при всем при этом, была просто неприлично красивой. Настю же, все считали брюзгой и смеялись над ее широкими бедрами. Все кроме Мирона. Настя тепло улыбнулась, подумав о нем.
— Не стой, походи. — бросила ей Вероника. Она успела оббежать вокруг школы, пока Настя пыталась отдышаться и унять боль в боку.
— Отстань! — крикнула ей Настя. Она легла на траву, положив руки под голову. — Все, меня нет! Я умерла.
— Нельзя так говорить, — серьезно сказала Вероника, наклонившись над ней. — Тем более сегодня.
Вероника, быстрым шагом, активно работая руками, стала наматывать круги вокруг лежащей на траве Насти.
— Если сегодня мы встретим убийцу, ты как от него убегать будешь? Нужно тренироваться, — с увлеченностью, которую легко было принять за одержимость, сказала Вероника.
— Тренироваться нужно было месяц назад начинать. — отмахнулась Настя. — Если я еще хоть круг пробегу, у меня все будет так болеть, что я вообще никуда не пойду!
Вероника остановилась.
— Может ты и права. — задумчиво сказала она, и села в траву рядом с Настей.
— Наконец-то! — выдохнула Настя. Она перевернулась на живот и, ткнула Веронику в бедро. — Скажи, лучше, как тебе Мирон? Он вчера так расстроился, когда я ему сказала, что не пойду с ним вечером гулять, ты бы видела. Я перед сном это вспоминала, и мне так сладко спалось. Хотя, может это от того, что мама загоняла меня. Заставила кафель на кухне отмывать.
— Не, это точно из-за Мирона. Мать, тебя всегда гоняет, — сказала Вероника.
— Ну, хороший, да? — не унималась Настя.
— Хороший.
— И красивый!
— Красивый.
— Не то, что твой Олег.
— Эй! — Вероника стукнула подругу по плечу. — Мой Олег лучше всех на свете! Понятно?
Настя рассмеялась и встала на ноги.
— Я пошла. — сказала она. — Хочу бутербродов наделать в дорогу.
— И купальник возьми. — посоветовала Вероника. — Позагораем потом.
— Думаешь успеем? — спросила Настя.
— Конечно. Там делов-то, на полчаса. — беззаботно ответила Вероника.
Настя чувствовала себя как никогда уверенно. Она надела самые узкие джинсы, в которые смогла влезть. Обтягивающая черная футболка подчеркивала ее узкую талию, а рюкзак за спиной и собранные в хвост черные волосы отлично дополняли ее образ искательницы приключений.
Бодрым, пружинящим шагом, она шла к старой, заброшенной церкви, где должна была встретиться с ребятами. Было тепло и солнечно. Над одуванчиками, растущими вдоль дороги, кружились пчелы и порхали бабочки. В высохшей луже, зарывшись носами в грязь, валялись поросята под присмотром мамы-свиньи. Рядом бегала дворняга, которой хотелось поиграть с поросятами и погонять их по округе, но залезть лапами в грязь она не решалась и лишь, робко, облаивала их с почтительного расстояния.
 
Подойдя к церкви, Настя увидела Мирона. Он стоял перед высокой рассохшейся деревянной дверью, и ковырял ржавый, навесной замок, на который та была заперта.
— Я же говорила — туда не попасть, — крикнула ему Настя. — Привет. Как дед?
— Все еще без сознания. — ответил Мирон, оставив попытки вскрыть замок.
— С той стороны окна тоже заколочены. — услышала Настя голос Сони, которая вышла из-за угла церкви.
Настя в недоумении посмотрела на девушку, которую никак не ожидала увидеть сегодня.
«Что происходит?» — нервно думала она. — «Почему Соня здесь? Ее Мирон позвал? Что происходит?»
— Привет. — сказала ей Соня, скромно улыбаясь.
Настя взяла, подошедшего к ней Мирона за локоть и отвела в сторону.
— Она почему здесь? — строго спросила Настя.
— Хочет с вами подружиться. — сказал Мирон. — Вчера, напросилась, я не мог отказать ей. Она дружила с Машей…
Настя задумалась. Ей хотелось, попросить Мирона чтобы тот отправил Соню домой, или прогнать ее самой если он откажется. Она не понимала их отношений. «Если ему нравлюсь я, то почему он привел ее?» — размышляла Настя. — «Если ему нравиться она, то почему он предлагает встречаться мне? Не может же быть, что он настолько жесток, что просто издевается надо мной?»
— Неси. — грубо сказала она Мирону, протянув ему рюкзак.
— Опять тяжеленный. В этот- то раз, в нем что? — спросил он.
— Бутерброды и вода. Привет, Соня. Ты с нами хочешь пойти? Тебе Мирон рассказал, что мы собираемся делать?
Соня кивнула.
— Это может быть опасно. Ты не боишься? Может, передумаешь? — спросила Настя с нескрываемой надеждой в голосе.
— Нет. — твердо ответила Соня. — Моя собака нас защитит.
Услышав, что о ней говорят, собака выбежала из кустов и начала тереться о Сонину ногу, высунув длинный красный язык. Она была такой большой и тяжелой, что девушке пришлось приложить усилие, чтобы устоять на ногах.
Подошли Олег с Вероникой. Вероника поздоровалась с Соней, и вопросительно посмотрела на Настю.
«Что она здесь делает?» — будто бы спрашивала она.
— Соня решила помочь нам в поисках Хромова старшего. — сказала Настя. — И собака тоже будет помогать.
Вероника подбежала поближе к подруге и зашептала ей на ухо:
— Тебя не смущает, что Мирон ее привел? Ты, как? Держишься? Если хочешь я буду с ней построже, чтобы она понимала, что ей не рады. Я на твоей стороне, подруга.
— Спасибо, — сказала Настя.
Олег, в это время, подошел к собаке, и присел рядом с ней на корточки.
— Кавказская? — спросил он Соню. — Красотка! Иди сюда.
Он притянул собаку к себе и стал чесать ей бока, отчего та начала бить задней лапой по воздуху.
— Вероника, подойди, погладь. — позвал он.
Настя посмотрела на Веронику. Та стояла в нерешительности, глядя на то, как ее парень играет с огромной лохматой зверюгой. Настя увидела, как глаза подруги наливаются умилением и поняла, что долго Вероника терпеть не сможет.
— Да иди, уже, — сказала она. — Гладь.
Вероника, тут же сорвалась с места и приземлившись на колени перед собакой, крепко обняла ее за шею.
— Кто здесь хорошая девочка? Кто здесь такая красавица? — засюсюкала Вероника. — Такая ты гигантская! Будешь нас охранять? Да?
Настя тяжело вздохнула, глядя на все это безобразие.
— Идем, — громко сказала она. — Хватит дурака валять.
Они медленно пошли в сторону ржавого поля, растянувшись на всю ширину дороги. Соня с Мироном шли рядом и о чем-то увлеченно разговаривали. Насте это не понравилось, и она, подойдя к ним поближе, обратилась к Соне:
 
— Мирон сказал, что ты дружила с Машей?
— Да, — грустно сказала Соня. — Она часто приходила к бабушке, и была так добра ко мне. А я чувствовала себя такой одинокой, когда приехала сюда. Маша была замечательной. Я очень скучаю по ней.