Пепел на твоих губах (СИ)
Преступника найдут по отпечаткам пальцев на шее, на груди и животе, на талии и бедрах, на самом сокровенном… на душе. И этот преступник не тот, кто оставил эти следы, а та, что изгибалась и таяла под его руками, та что позволяла и просила сделать это. Продолжать и не останавливаться. До самого конца.
Вика уткнулась лицом в подушку. Может быть, попытаться задохнуться, чтобы прекратить это безумие?
За стеной было очень тихо, пусто. Куда бы не ушел в три часа утра Андрей, он до сих пор не вернулся. Она бы тоже с большим удовольствием убежала, но ей больше не хватало мужества сделать это второй раз. Эта новая квартирка должна была стать её убежищем, тайной собственной жизнью по своим правилам. Вдалеке от страха и контроля. А теперь ей хочется убежать и отсюда.
И всё из-за него. Ведь Андрей притягивал её как мощный электрический магнит. Нерационально, необъяснимо и полностью наперекор её собственным планам. Ведь план был в том, чтобы освободиться, а не повесить себе на шею новый якорь. Огромный валун на веревке, чтобы утопиться в бездонном омуте, в черноте его расширившихся зрачков.
Странный, непонятный, пугающий. Попалась ли она в его сладкий капкан, как муха в пасть хищного растения, манящего сладким ароматом черешни, кожи, пыли и… секса? Или это она мухоловка? Кто и кого обманул?
Ведь не может быть такого порыва без обмана? Без ловушки и расплаты в конце? Без долга, который придется вернуть? Что происходит?
Хотелось влепить себе пощечину, ведь сама пришла, сама пожирала его глазами, сама искала встречи и ласки. Сама согласилась на несказанное предложение тихим “да”.
Кажется, Ренат был прав.
Она всегда виновата сама в тех неприятностях, в которые попадает. И люди вокруг неё получают взамен внимания и любви к ней только боль и предательство. Ренат видел насквозь её темную и грязную сущность, которую она так ловко скрывала от окружающих её наивных людей. Представала перед ними испуганным оленёнком с большими глазами, заставляла жалеть и желать себя, чтобы потом сделать больно.
Игорь — живое тому подтверждение.
И только у Рената хватило сил противостоять ей. Так ведь он говорил? Только он мог взять её под контроль? И поэтому она сбежала от него?
Резкий жужжащий звук выдрал её из тумана самокопаний, Вика вздрогнула и, приподнявшись на руках, взглянула на экран смартфона, вибрирующего рядом на тумбочке. Звонил Дима.
Она выждала несколько минут, пока его настойчивый звонок не утих. Затем проверила телефон — он звонил уже не в первый раз, на экране светились ещё два звонка. А часы показали, что она пропустила планерку на работе и заботливый коллега — ну не могла она его пока назвать иначе — скорей всего, беспокоится, почему такая обязательная и правильная Вика не появилась в онлайн-конференции, чтобы обсудить планы и задачи на день.
Почему, почему? Потому что занимается саморазрушением и уничтожением жизни окружающих. Не мешайте, пожалуйста!
Головная боль пронзила мозг по диагонали насквозь, будто пуля прошившая тонкую черепную коробочку и вышедшая где-то в основании шеи. Вика накрыла рукой глаза. Эта боль всегда всплывала так вовремя, видимо, это её собственное себе наказание. Организм знает, когда он неправ. А он был очень сильно неправ вчера, когда решил удовлетворить свои физиологические потребности путем использования постороннего и непричастного к этому человека. Лучше бы воспользовалась напутствием Маши и порукоблудила в душе, чем не решение проблемы? Что приклеилась к высокому и красивому пожарному с психологическими проблемами? Добавить ему новых? Нравится мучить людей?
Внезапная мысль заставила её сесть на измученной и смятой постели. У Андрея и так были проблемы, как правильно сказала Маша, панические атаки на ровном месте не возникают. А тут ещё и она явилась добавить ему новых. Он, наверное, громил собственную квартиру ночью, выведенный из себя её паскудным поведением. Соблазнила его и сбежала, будто это он её совратил или даже воспользовался. Кто угодно с ума сойдет. Вот дура!
Если он и вправду бомба с часовым механизмом, то есть большая вероятность, что Вика этот механизм взвела во взрывоопасное состояние. И что теперь делать?
Даже, если Ренат и прав, и она эгоистично приносит неприятности, то это не значит, что у неё нет совести и та не будет догрызать её за это всю оставшуюся жизнь.
Невыносимо сильно захотелось найти Андрея и убедиться, что с ним всё в порядке. Ведь могло случиться всё, что угодно! Новый приступ! Вдруг ему станет плохо на улице и никого не окажется рядом, чтобы помочь ему? Должен ли кто-то помогать выходить из панических атак, человеку от них страдающему? Ведь в прошлые разы, это именно она по сути делала? Все оба раза, когда они оказывались вместе…
Или Вика и была причиной этих приступов? Вдруг это она тот самый триггер?
Нет — это уж точно бред. Или нет?
Головня боль скрутила пополам, заставив сжать голову руками. Комната поплыла перед глазами, и ком подступил к горлу, Вика зажмурилась, пытаясь удержать разламывающийся череп руками. Биение сердца отзывалось в воспаленном бессонницей мозгу, как удар по боксерской груше в тиши спортзала. Сила воли тут точно не поможет. Нужны таблетки.
Эта мигрень её загонит в могилу, если раньше не успеют угрызения совести. С трудом поднявшись с постели, Вика, шатаясь отправилась к кухонному шкафчику, где у неё жила косметичка-аптечка. Перед глазами стоял странный, темнеющий по углам туман, а от окна наоборот режущей болью в глазах лился уничтожающе яркий дневной свет.
Вывалив содержимое аптечки на столешницу, Вика с мукой поняла, что у неё нет ни одного сильного обезболивающего. Аспирин и активированный уголь точно не спасут, пластырем растекающийся от боли мозг не собрать. Не любишь слабаков, говоришь? По заветам папы? Ну да, ну да. Давно ей не было так больно. Очень и очень давно такая мигрень не посещала её внезапно и неотвратимо, как землетрясение точки напряжения земной коры.
Скорую что ли вызвать? Ага, будто они не покрутят пальцем у виска за ложный вызов. Это же всего лишь головная боль.
Сама себя не помня, Вика вышла в коридор и встала перед дверью Андрея. Пожалуйста, на одной ноте повторяли её мысли, как заевшая пластинка, пожалуйста. Помоги мне. В последний раз. Пожалуйста.
Дверь легко поддалась и открылась. Он её никогда не запирает. Для Вики или для всех? Конечно для всех, эгоистичная ты тварь. Он спасатель — он спасет любого, кому нужна помощь. Мир не крутится вокруг тебя. Прав был Ренат… прав…
Пахло краской, в распахнутые окна дул пыльный горячий ветер, темно-синяя штора крыльями испуганной птицы взвилась от сквозняка, ворвавшегося в незакрытую Викой дверь. На кухонном столе в беспорядке были разбросаны упаковки с лекарствами, часть из них лежали на полу, ящик, разбитый ударом, лежал возле противоположной стены. Вику затошнило от отвращения к самой себе. Это она причина…
Стараясь не смотреть больше вокруг, она добралась до стола, и пробежалась быстро глазами по упаковкам, должно же у него быть хоть какое-то сильное обезболивающее. У него была травма, разодранная нога, ему должны были выписать лекарства от боли в травмпункте. Эта мысль была спасительной, правда же? Должна была быть. Но в травмпункт он попал из-за неё. Всё из-за неё!
Под пальцы попалась старая и ужасно затертая упаковка Нимесулида. Плевать, пойдет и он, что угодно, даже цианистый калий сейчас подойдет. Предпочтительно цианистый калий. Пару горстей. Но, увы.
Вика запихнула в рот две таблетки и повернувшись к раковине, пригоршнями напилась воды, чтобы протолкнуть невыносимую горечь внутрь себя. Согнулась пополам лицом в стол и замерла, глубоко дыша носом.
Тошнота медленно откатилась куда-то на большую глубину и затаилась. С улицы был слышен громкий женский смех, заливистый и режущий слух. Вика повернулась и подняла глаза к окну, чтобы проверить осталась ли при ней светобоязнь, верный признак мигрени. Свет привычно полоснул по любопытным глазам, но взгляд она всё же задержала и не убрала, чтобы спрятаться от боли. Терпи. Получи и распишись, что заслужила.