Пепел на твоих губах (СИ)
Может быть, это напомнило ей что-то из прошлой жизни? На короткое мгновение какая-то схожая, но при этом другая картина всплыла перед внутренним взором. Человек в крови, лежащий на земле, но не сосед, кто-то другой. А потом снова сосед, все будто бы перемешалось и наложилось одно на другое.
Но, кажется, этого хватило.
Вика резко села. Нельзя эмоциям давать себя взять в плен. Она потянулась рукой к крану и резким движением выключила его. Сняла с уголка ванны бутылочку с шампунем и выдавила в ладонь красную жидкость с вишневым запахом, яркий немного душный аромат заполнил нос и пополз в легкие. Защелкнув крышечку, она отбросила флакончик на пол. Затем пальцем поводила в маленькой красной лужице в своей ладони. Подняла руку и посмотрела, как густая капля медленно сползает вниз. Как кровь.
Это какой-то психоз уже.
Она закрыла глаза и втерла обеими руками шампунь в свои мокрые волосы лишь бы не видеть его. Растерла жидкую пену по шее, плечам и рукам, пытаясь думать о сладкой вишне, которую она так любит. Не о крови, которая течет по её пальцам и лицу.
Которая течет по его лицу. Вика закрыла глаза, и перед ними снова всплыло лицо, серые глаза и кровь, размазанная и смешанная с грязью. Чьё лицо? Это просто воспоминания, их нельзя пускать, сосед здесь вообще ни при чём, она его даже не знает. Прочь из головы!
Вика зажмурилась и откинулась назад, ныряя в мутнеющую воду. Брызги поднялись короной и накрыли её с головой, вода залилась в уши и отключила от внешнего мира. Осталась только гулкая тишина и стук сердца.
Воздуха хватило на несколько десятков бесконечных пульсирующих секунд. Она всплыла с резким вдохом и тут же встала и вылезла из ванны. Обмотала тело большим полотенцем и, не вытираясь, босиком пошла в комнату. С волос текли тонкие струйки, оставляя капли на полу.
Свернув в кухонный уголок, она налила воды в кружку и выпила залпом, долго, шумно глотая и забывая делать вдохи. Затем громко поставила кружку на стол и ушла в спальню. Сбросила полотенце и все еще мокрой залезла в постель, матрас противно скрипнул под телом.
Надо уже собрать кровать, заняться делами, заняться своей дальнейшей жизнью, продолжить спокойно собирать её по кускам, строить и обустраивать, а не захлебываться и тонуть в прошлом, кто бы про него не напомнил. Не прятаться. Не застывать.
Может, позвонить Маше, подумала она и тут же накрылась с головой, стало совсем темно, но безопасно. Надо научиться обходиться без подруги, она не будет рядом постоянно, у неё своя жизнь. И у Вики теперь тоже своя, только своя. И ничья больше. Ничья больше. Ничья больше.
Странным образом на следующий день Вика не могла вспомнить, что же она делала вечером перед тем, как лечь спать. Нет, конечно же, сумасшедший эпизод с соседом остался в её памяти и даже слишком ярко. Воспоминания о нём посещали яркими вспышками, заставляя учащаться сердцебиение.
Это было похоже на те страшные эпизоды, которым становишься невольным свидетелем, а они потом никак не идут из головы. Однажды Вика стала свидетельницей аварии на Ленинградском шоссе, где на большой скорости столкнулись несколько машин и разлетелись просто в щепки. Её после этой картины еще долго преследовали воспоминания о лужах крови на асфальте, и появился необъяснимый страх водить машину. Но со временем образы истерлись и поблекли, ушел и страх, она спокойно села за руль.
Значит, снова необходимо всего лишь немного времени, чтобы странный сосед перестал её беспокоить. Было бы неплохо пореже его видеть.
Но её чаяниям не суждено было сбыться. Вечером, когда на улице уже стемнело, и Вика в очередной раз наслаждалась видами из окна с чашкой чая в руках, внизу у подъезда замелькали всполохи сине-красного цвета. Не успела она припасть к стеклу, чтобы разглядеть источник этого света, как в общем коридоре за входной дверью послышались громкие голоса, а затем и хлопок дверью.
Подстегнутая любопытством, Вика оставила чашку на столе и подбежала к двери, чтобы выглянуть в глазок. За дверью на мгновение она разглядела соседа и еще двоих людей, один из них был в полицейской форме. Они быстро прошли к лифту и скрылись из вида. Судя по звуку открывающихся дверей лифта, явно уезжали.
Вика быстро вернулась к окну и выглянула, приоткрыв одну створку. Вся троица буквально через пару минут вышла из подъезда и уселась в стоящую там патрульную машину с включенными проблесковыми огнями. Соседа усадили на заднее сидение после недолгих споров, суть которых, конечно же не была слышна с такой высоты. И через мгновение они уехали.
Арестован? Он что еще и уголовник? Может наркоман и именно это объясняет его приступ? Может вообще наркоторговец. Хотя отчего сразу такие выводы? Забрать могут и за другие преступления, например, совсем не связанные с его состоянием здоровья. Да и зачем ей в принципе все это обдумывать? Разве что от скуки.
Благодаря этой мысли Вика поняла, что в последние дни она полностью погрузилась в работу и решение бытовых проблем. Её единственная прогулка кончилась очень быстро и не менее печально, ни удовольствия, ни отдыха в итоге она не получила. А отдых ей был действительно очень нужен. Вырванная из своей привычной среды она лишилась почти всех способов развлечения и отвлечения. Может, Маша и рассчитывала, что отрезанная от прошлой жизни Вика легко начнет новую и сразу же заполнит все образовавшиеся пустоты в общении и развлечениях. Вика же себя чувствовала скорей как рыба, выброшенная из воды.
Вернувшись на свой стул, она уставилась в экран ноутбука, на заставке рабочего стола сиял летний морской пейзаж, голубые волны застыли у кромки желтого песка, над горизонтом навечно замерло небольшое облачко и чайка в небе остановила свой взмах крыльями.
Отчего-то эта картина, будто вырванная из паутины воспоминаний, только раздражала. Не хотелось больше смотреть на берег, где она однажды провела несколько недель вместе с Ренатом. Но до того, как эти живые картины захлестнули её полностью, Вика выбрала в меню другую фотографию. Густой зеленый лес и уходящая вглубь и темноту тропинка.
Когда первые восторги от переезда у неё прошли, именно этот дремучий заросший лес стала напоминать её собственная жизнь. Где-то впереди была тропинка, но куда она вела. скрывали ветви деревьев, клонящиеся почти до самой земли. Вика безрадостно оглянулась вокруг на свою полупустую квартиру, чистую, белую и безликую, как свежий лист бумаги. Она не стала доплачивать за полный косметический ремонт, который предлагал застройщик при покупке в феврале. Тогда, под руку с Машей, ей казалось, что нет ничего лучше, чем оформить свой новый дом самостоятельно. Выбрать краску или обои, расставить мебель, развесить картины, посадить цветы.
Сейчас, душевный подъем иссяк и новых источников топлива для энтузиазма и воплощения своих мечтаний найти пока не удавалось. Когда дел слишком много и гора из них кажется выше, чем Эверест, то и браться за них почему-то не хватает сил. Даже та самая мебель, что привезли еще на прошлой неделе, все так же стояла вдоль стен рощей стенок и полок разного размера.
Поток мыслей вывел её на флягу соседа, которую она принесла с прогулки. Вспомнить бы куда она её положила, неприятный туман в голове, оставшийся от вчерашнего вечера, немного смущал. У нее и раньше бывали такие моменты внезапной “забывчивости”, но обычно Вика старалась не зацикливаться на них и не заниматься излишним самокопанием. Возможно, из-за нежелания выкопать что-то, что не всякий археолог обрадуется увидеть, даже будучи любителем старых потертых скелетов.
Обыскав всю квартиру, Вика нашла флягу, закатившуюся за полупустую коробку с остатками вещей. Фляга была пыльная, но пустая, уже без намеков на воду. На мгновение она подумала, не выбросить ли этот никому не нужный предмет, но потом осеклась. Ведь мог быть и нужный, просто ему было не до того и он просто забыл про флягу. И это не удивительно в его состоянии. Её “тошнотворная”, как говорил Ренат, правильность, заставила ее пойти к кухонной раковине и вымыть флягу, с каждым движением укреплялась мысль, что вещь надо вернуть. Она чужая и она у неё в руках, было бы все равно, не стала бы подбирать с земли. А раз подобрала, теперь и отвечаешь за неё. И звучало все это в голове так убедительно, что даже спорить с собой не было смысла.