Влюбись в меня, девочка! (СИ)
- Живая, Грачевская? – ухмыляется «баба-бой» двухметровая Сысоева, которая люто прессовала меня всю игру.
Пренеприятная, жуть. Есть люди, увидев которых даже издалека, хочешь обойти стороной, не то что завязать разговор. Человек явно не с твоей планеты, и держаться от таких лучше подальше. Для своего же блага…
- Пока да, - выдавливаю я, наклеивая пластырь на ссадину.
- Пока, - вторит Сысоева, разражаясь смехом, который подхватывают девочки из её команды.
Ненормальные. В этом я окончательно убеждаюсь в раздевалке, когда выхожу после душа с перевязанным на груди полотенцем.
Можно ли считать странным тот факт, что в раздевалке остаются только три самые бойкие девчонки, которые «любили» меня всю игру? Однозначно. Но я решаю не придать этому особого значения, и игнорирую их остренькие взгляды и подозрительную тишину. Хотя сердечко на интуиции нервно пошаливает в груди.
Иду к шкафчику и, к своему несчастью, вижу, что рядом с ним стоит Сысоева в позиции ожидающего надсмотрщика - морда лопатой и руки расставлены по бокам. Мне кажется, или она ждет меня? Надеюсь, нет. Девчонки выиграли же, чего им еще надо?
Открываю дверцу шкафчика, и та с неприятным металлическим звуком захлопывается обратно с «легкой» руки Сысоевой, чуть не защемляя мой нос.
- Сдурела? – пыхчу я, задирая голову на мощную дылду. - Чего надо?
- А, ты тут? – плохо играет Сысоева и ржет, оголяя свою широкую челюсть с брекетами. – Прости, не заметила, думала, сквозняк шалит.
- Смешно…
Я нервно сглатываю, когда две другие девчонки встают со скамейки и начинают приближаться, окружая меня. Мне становится не по себе от такого давления - беру телефон и тыкаю пальцем по экрану, чтобы изобразить звонок. Маленьким террористкам не нравится мое решение. Только прислоняю телефон к уху, как одна из них шлепает меня по руке, выбивая его – тот плашмя падает на плитку, покрывается трещинами по экрану и выключается.
- Девочки, вы ч-чего?
- Ничего, Грачевская. Это ты чего? Кого ты из себя возомнила, а? – толкает меня в грудь самая мелкая, но дерзкая с пирсингом в брови.
- Я вообще играть не умею, остыньте… Дайте просто переодеться, и я уйду.
- Ага, сейчас! Свалить раньше времени захотела, так мы тебя и отпустили, - надвигаются на меня три неадекватные.
Я уже прижимаюсь к шкафчику спиной и зажимаюсь, обхватывая себя руками. Я растеряна, напугана и не знаю, чего ожидать. И главное, не понимаю, чего они от меня хотят? Просто поиздеваться? Но ведь я им ничего не сделала!
- Ну, где там она? – перешептываются бандитки. - Скоро?
О ком они говорят? Что происходит?
- Иди из шкафчика пока все выгреби, время поджимает. Если опоздает - сама виновата, - дают указание Сысоевой.
Она плечом отталкивает меня от шкафчика, и начинает складывать в пакет все мои вещи, включая одежду, в которую должна была переодеться.
- Эй, не трогай, - дергаюсь я, и выхватываю из чужих рук кофточку.
Это был не обдуманный шаг, о котором пожалела.
Трое против одного – очень нечестно и подло. Девочки тянут деликатную ткань кофточки на себя в попытке отобрать, и по итогу, просто разрывают её на два лоскута, которые также отправиляются в пакет.
В раздевалке запахло приближающейся дракой, и я никак не могла подумать, что её инициатором стану я. А что мне оставалось делать? На вопросы они не отвечают, чего надо от меня – не говорят, поэтому я решаю вырваться из этой произвольной тюрьмы своими руками … в прямом смысле этого слова.
Толкаю одну и вцепляюсь в волосы другой. Просто караул, клочья перья стоят, как в курятнике… Все визжат и царапаются до тех пор, пока закрытая дверь не начинает дергаться. За ней послышался женский голос. Он спасительным колокольчиком звенит для меня – наконец-то хоть кто-то…
- Проверь, - насторожившись, затихают девочки, и ждут, когда Сысоева откроет дверь.
Я вся растрепанная тяжело дышу, сидя на полу, и жадно впиваюсь глазами в открывшийся в дверной проем.
- Проходи, чего так долго? Эта бешенная чуть не сбежала…
Сысоева впускает своего человека и вновь запирает дверь. О, нет.
В летнем воздушном сарафанчике красивого небесного цвета, подобно безобидному облачку, к нам присоединяется девушка. Её встревоженные глаза сразу обнаруживают меня и загораются искоркой. Анжелика… Именно так звучит обреченность в моем случае.
Все расступаются перед ней и становятся позади, наблюдая, что та будет творит со мной. Я поднимаюсь с пола, когда девушка приближается и, поджав губки, пристально оценивает меня.
- Ты не понимаешь с первого раза, глупая… - высокомерно пищит Анжелика. - Что еще с тобой нужно сделать, чтобы ты опустила свои цепкие клешни от моего парня?
Я поднимаюсь с пола и выравниваюсь с главной противницей.
- У тебя нет парня, как у меня нет клешней, - вздуваю ноздри я.
- Замолчи, глупая, и слушай! – гневно морщит носик девушка. - Я не знаю, какие у тебя цели, но Рона я тебе не отдам. Он мой, поняла? А ты выскочка, которая его не стоит!
- Да, пожалуйста, я не претендую, - фыркаю. Ясно, что Рон ей ничего не рассказал.- - К твоему сведению, он мне не парень вовсе, так что можешь успокоится и не опускаться до подкупа людей и самых настоящих преступлений!
- Я успокоюсь только тогда, когда Рон будет целовать только меня, а не тебя, дурнушка… Глаза болят на тебя смотреть!
- Так меньше подсматривать надо! – догадываюсь я, что её люди или она сама следила тем утром, когда Рон перешел границы дозволенного.
- Закроешь ты свой рот или нет?! – вскипает Анжелика, превращаясь в дьяволенка с кукольной внешностью. - Я тебя предупреждаю, не лезь к Рону, и останешься целой и невредимой.
- Ты подлая, Анжелика! Своими манипуляциями ты не добьешься любви Рона – её попросту нет, как ты не понимаешь!
Правду она воспринимает за издевательский троллинг с моей стороны.
- Это мы еще посмотрим, - задирает к верху носик девушка и обращается к своим «слугам». – Одежду собрали? Полотенце с неё снять, и пакет с одеждой кинуть в мужскую раздевалку.
- Что… Не надо, - пячусь я назад, когда все трое пошли исполнять поставленную задачу.
Анжелика не дожидается развязки и, одарив меня на прощанье ехидным взглядом нечестной победительницы, покидает раздевалку.
- Ах! Отстаньте! Уберите свои руки, - сопротивляюсь я , когда шесть рук накидываются на меня.
Кто-то держит, а кто-то снимает полотенце, оставляя меня в одних трусах. Хочу накинуться на спину двухметровой дылды, которая понесла мои вещи в мужскую раздевалку, но получаю уверенный толчок в бок и меня заносит на стену, о которую хорошенько ударяюсь, и постанывая, сползаю на пол.
- Вот и все, Грачевская. Теперь можешь идти домой, - потешаются на прощанье неадекватная троица. – К мальчикам заглянешь по пути, они то уж будут тебя ждать с нетерпением!
Уткнувшись носом в колени и громко всхлипывая, я слышу, как хлопают двери. Они ушли, но от этого не легче. Голая, чувствую себя абсолютно незащищенной и уязвимой, словно вместе с одеждой они содрали с меня защитный слой, обнажили изнутри, унизили… И все из-за парня, который даже мне не парень. Да и другом теперь я назвать его не смогу… Так, знакомый, о встречи с которым жалею. Лучше бы он тогда денег с меня содрал за столкновение на парковке, а не строил из себя благородного принца… Разочаровываться всегда больно, тем более когда это касается людей, которых подпустил ближе, чем полагается.
Я вздрагиваю, когда чья-то рука задевает мое плечо, покрывшееся мурашками.
- Эй, Стеша? Что случилось? – два синих обеспокоенный глаза смотрят на меня через линзы очков.
- Лина… - выдыхаю я имя знакомой, которая опускается рядом со мной на корточки.
Новая партия девчонок заполняют раздевалку – все искоса пялится на меня и подслушивают в пол-уха невнятный разговор.