Рассвет Янгчен (ЛП)

1
ПЕРВЫЙ ШАГ
В одиннадцать лет Янгчен знала, кем она была, уже какое-то время на интеллектуальном уровне и относилась к роли Аватара с детской серьезностью по воле старших.
«Это очень важная тайна, ясно? Как рецепт заварного крема Церинг. Лучше не говорить об этом, пока мы не поймем больше».
Невольные приступы ярких воспоминаний все еще происходили. Легкость, с которой прошлые Аватары проходили в речь Янгчен, беспокоила лидеров Западного Храма. Она подслушивала их разговоры о себе, поднимая себя струей воздуха под подоконники, прячась за колоннами.
— Мы все задаемся вопросом: что с ней делать? — услышала она в один день Джетсун, она звучала резче, чем обычно, со старейшинами. — Ответ: мы не позволим ей ударяться головой об землю, и когда воспоминания закончатся, мы продолжим. Это ей нужно от нас, так что мы дадим это ей. И все.
Будто Янгчен нужен был еще повод обожать старшую сестру. Джетсун не была ей родной по крови, а, может, была кузиной в далеком роду, но это было не важно. Девочка, которая странно резала фрукты, но давала тебе симметричные части, была твоей сестрой. Девочка, которая не проявляла жалости в аэроболе и смеялась в лицо, не давая заработать очки, была твоей сестрой. Джетсун была или той, кто терпеливо слушал плач Янгчен, или той, кто изначально расстроил ее.
Так что было логично, что Джетсун направляла ее в первой попытке попасть медитацией в Мир Духов. Проводник был якорем и указателем курса, голосом, зовущим во тьме.
— Не ожидай многого, — сказала Джетсун Янгчен, кипящей от предвкушения. — Не все умеют переходить между мирами. Ты не станешь Аватаром или Воздушным кочевником — или личностью — хуже, если это не произойдет.
— Пф, если ты это сделала, и я смогу.
«Если ты это сделала, мне нужно это сделать. Чтобы больше напоминать тебя».
Старшая монахиня закатила глаза и щелкнула Янгчен по лбу, где со временем будет кончик ее стрелы.
* * *
Они отправились к лугам над утесами Западного Храма Воздуха. Не было необходимости добираться до Восточного Храма, откуда многие совершали духовные путешествия, когда они могли попробовать сначала место ближе к дому. И, фыркнула Джетсун, особая святость Восточного Храма была скорее репутацией, чем доказанной правдой.
В траве был круг для медитации, пол из каменных плит, ровно лежащих в земле. Пять каменных колонн торчали по краю круга через неравные промежутки. Они выглядели как пальцы, три завитка Воздушных кочевников были как их отпечатки. Янгчен знала об этом месте, но всегда избегала его.
— Меня будто хочет схватить великан.
— Или отпустить тебя, — сказала Джетсун. — Ладонь сжимается или разжимается. Но она не может сделать что-то из этого два раза подряд.
Янгчен не знала, как Джетсун умудрялась быть такой прямолинейной и загадочной одновременно. Они сидели в ладони великана лицом друг к другу. Они не были одни. Настоятельница Дагмола и библиотекарь Церинг тоже вызвались помочь, установили благовония, рог ветра. Настоятельница сама хотела звонить в колокол медитаций. Но две женщины без колебаний звали Джетсун проводником.
 
Сессия началась. Запах благовоний был резким и земным, как смола дерева. Янгчен ощущала обертоны рога через камень под собой. Она потеряла счет ударам колокола, которые отмечали время и его бессмысленность.
Она вдруг увидела яркое свечение, закрыв глаза, словно все время работала под облаками. Когда она открыла их, свет был ярким, но не ослеплял. Краски были ярче, словно стихии растолкли в ступе, а потом раскрасили ими фон мира. Красные цветы на лугу сияли, как угли, зеленые вены пульсировали в листьях размером с крыши домов, а небо было синее, ярче пирожного с синей глазурью.
Янгчен проявила себя как Аватар. Это не произошло с ней невольно, ее не ударило этим, как громом, между висками, это не пронеслось болью через ее конечности, вредя окрестностям. Она сделала это. Она сделала это.
Ее победа. И самый любимый человек в мире сидел рядом с ней в этот миг.
— Ох, — сказала Джетсун, как всегда преуменьшая. — Первая попытка.
Янгчен хотела смеяться и подпрыгнуть на милю в воздух. Но она хотела сохранять спокойствие, как ее проводник.
— Может, я только вспомнила, как это делать.
— Скромность не важнее правды. Думаю, ты сама все сделала.
Она думала, что ее сердце лопнет. Над холмами Мира Духов большие крылатые киты, просвечивающие, похожие на медуз, медленно парили в небе. Неподалеку прыгающий гриб выпустил облако спор, которые превратились в мерцающих светлячков.
В голову пришел вопрос:
— Что нам делать теперь?
— В этом и красота, — сказала Джетсун. — Мы ничего не делаем. В Мире Духов нет пользы, в этом лежит важный урок. Ты не берешь ничего там. Не предвкушаешь и не планируешь, не борешься. Не переживаешь о том, чего достигла и что потеряла. Ты просто существуешь. Как дух.
Губы Янгчен надулись от разочарования.
— Нам обязательно существовать в одной точке? Мы можем хотя бы осмотреться?
Джетсун улыбнулась ей.
— Да. Можем.
Янгчен взяла сестру за руку и решила, что был шанс, что ей могло понравиться быть Аватаром.
2
ГОЛОСА НАСТОЯЩЕГО
Жителям середины земель часто было сложно понять, как быстро одно место могло разбогатеть за счет другого. В продолжающемся расцвете после Платинового Дела многие прибывшие в Бин-Эр поражались взрывному росту города, хотя они были его частью, тоже менялись.
Но Кавик знал, что важные места могли сильно меняться без предупреждения. Стада двигались как вода. Косяки рыб двигались как вода. Люди тоже, когда от этого зависели их средства для существования.
И течение не всегда было мирным. Потоки людей могли течь слишком быстро в пруд, откуда ничего не выходило, разбивая куски льда и обломки на крошку. Если лодка попадала в такую воронку, выжить можно было, поняв, как долго оставалось до того, пока ты не пострадаешь от той же судьбы.
Кавик не знал, сколько времени осталось у Бин-Эра до того, как он развалится. Но ему осталось десять-двадцать минут, и все обернется ужасно. Выйдет из-под контроля. Он пытался пройти площадь в международном районе, когда большая толпа, гудя враждебностью, преградила ему путь. Тяжелая зимняя одежда, которую все носили, чтобы выжить на северном краю континента Царства Земли мешала протиснуться в щели.