Застрявший в Великой Пустыне (СИ)

Я не стал высказывать вслух претензии, что бегай Хётси чуть быстрей, они бы вдвоём с Иньей успели бы спасти всех. Хорошо, что караванщики вообще решились сунуться в тот хтонический пиздец, который там творился. Спросил лишь про Арха, но его в той кутерьме просто потеряли из виду. Оставалось лишь надеяться, что хитрожопого предводителя тоже схарчили, как и остальных.
После кормёжки и выгула меня снова засунули в переносную будку и оставили в покое до утра. И хотя спалось мне паршиво, наутро я всё же почувствовал себя лучше. Тело потихоньку оживало, а культю перестало ежеминутно простреливать болью. А вот о том, что творилось под небрежной повязкой, лучше было не задумываться. Побуревшую тряпку никто не собирался менять, а стоило только заикнуться об этом во время завтрака, как меня снова подняли на смех.
— Снимешь, как заживёт! — заявил мне дежурный. — Заткнись и жри.
Пришлось последовать нехитрому совету. Хорошо хоть мой рацион заметно разнообразился вяленым мясом, покрытым тонким налётом соли. Кормили меня теперь наравне с остальными караванщиками, ко всеобщему их недовольству. Но даже такой барской порции мне оказалось мало. Организм, будто сошедший с ума, требовал ещё и ещё. Только о существовании добавки тут никто слыхом не слыхивал, и мою просьбу повторить благополучно проигнорировали.
Есть левой рукой было до жути непривычно, как и делать всё остальное, но мне всё равно предстояло переучиваться. Так что я понемногу осваивался со своей внезапной инвалидностью. А заодно молился тому, чтобы рана в этом хлеву не загноилась. Потеря руки выбила меня из психологического равновесия, но хотелось бы помучаться в депрессии как можно дольше.
Желательно, до глубокой старости.
Днём стало снова припекать, даже через крышку гро… Ой, простите, короба. Большую часть времени я дремал, восстанавливая силы, и поэтому сильнейший удар застал меня врасплох. Клеть встряхнуло, а живой тягач взревел дурным голосом. Сквозь его возмущённый рёв послышались другие вопли — как животных, так и людей. А потом меня стало колотить об деревянные стенки с такой силой, что закричал уже я сам. Пара новых синяков — сущие пустяки, а вот разбереженная рана принесла куда большие страдания. Кое-как мне удалось зафиксировать себя в одном положении, уперевшись в боковую стенку ногами, и только тогда до меня дошло, что вся эта тряска неспроста.
Клетконосец куда-то мчался во весь опор. Я даже не подозревал, что этот увалень вообще способен бегать.
Скачка продолжалась несколько долгих минут, пока гигант внезапно не споткнулся. Тут уж удержаться не было никакой возможности, и я снова почувствовал себя шариком в баллончике с краской. Пол с треском поменялся местами с потолком и меня вышвырнуло наружу вместе с выбитой крышкой и подстеленным тряпьём. Лететь к счастью пришлось недолго, но встреча с песком едва снова не выбила из меня сознание.
Руку будто оторвали во второй раз, и от боли я поначалу почти ничего не соображал. Однако, на этот раз она схлынула достаточно быстро, позволив включиться мозгам. Могучий зверь не просто так решил растрясти жирок, он явно от кого-то убегал. И лучше бы мне с его преследователем не встречаться.
Я кое-как уселся в той рытвине, которую пробороздил при падении, стряхнул с лица налипший песок и огляделся. Клетконосец обнаружился всего в нескольких метрах и выглядел он крайне паршиво. Часть сбруи порвана в лоскуты, а бок вспорот настолько глубоко, что из раны вывалились облепленные песчинками внутренности. Помимо этого, его шкура была вспорота ещё в нескольких местах, в том числе и в районе толстых лап. Передняя конечность вывернулась под неестественным углом — вот и причина внезапного падения. Но животное всё ещё дышало, и даже пыталось судорожно подняться.
От моего уютного гробика осталась одна лишь груда обломков, как и от прочей поклажи. Даже оббитые деревом цистерны изрядно помяло, выплеснув их содержимое. Ненасытный песок жадно впитывал влагу, постепенно темнея. Не вылети я из короба — мокрое место наверняка бы осталось и от меня самого. Но ещё не всё потеряно.
 
Я прикинул направление движения зверя и резво пополз в ту же сторону. Гигант улепётывал вдоль пологой дюны, и мне совершенно незазорно последовать его примеру. Мелькнула мыслишка пошарить среди обломков, но мне сейчас была дорога каждая лишняя секунда. Клетконосец далеко не спринтер, и намного он оторваться он попросту не мог.
Прости, малыш, но дальше нам не по пути.
Мои расчёты полностью подтвердились, не успел я ещё толком проковылять на своих трёх конечностях. По широким следам явилась четвёрка рвачей. Сказал бы, что давненько не виделись, но и трёх дней не прошло. Преследователи резво набросились на беспомощную тушу, и бедолаге не осталось ничего другого, как трубить на всю округу от дикой боли. Но помощь отчего-то не спешила, а вместо этого прискакали ещё два песчаных монстра.
Да уж, дела совсем плохи.
Я резко передумал вставать и продолжил неспешное ползучее передвижение, но теперь уже к гребню. Пока подслеповатым тварям есть чем заняться, они не будут оглядывать окрестности, и этим нужно воспользоваться на полную катушку. А вот бежать и суетиться категорически не стоит — могут некстати сработать их грёбаные охотничьи инстинкты.
Успокаивая себя таким образом я постепенно добрался до верха, делая небольшие передышки. Одно плохо — за мной оставалась отчётливая борозда в песке, и с этим ничего поделать было нельзя. Ветер едва шевелил сальные волосы на голове, хотя поутру весьма ощутимо задувал в щели. С другой стороны, глаза не засыпало вездесущей пылью.
Трубный рёв через несколько минут захлебнулся, но кровожадные хищники продолжили терзать тушу. Их азарт играл мне только на руку, позволяя убраться как можно дальше. А вот открывшаяся с гребня картина особого оптимизма не внушала — на том месте, где должен был по идее находится караван, пировала огромная стая рвачей. Нас отделяло что-то около пары километров — недалеко совсем мы с клетконосцем убежали. Сосчитать всех суетящихся тварей отсюда не представлялось возможным, но навскидку их было никак не меньше полусотни. Вляпались всё-таки…
Оторвать взгляд от кровавой бани получилось с огромным трудом. Казалось, стоит мне отвернуться, как они тут же всей толпой ломанутся в мою сторону. Но сколь бы завораживающим ни было зрелище, присоединяться к нему не хотелось. И моя стойкость духа оказалась вознаграждена — позади виднелось знакомое нагромождение плоских скал, и на этот раз они находились куда ближе, чем накануне побега. Вот куда мне надо.
Всё-таки Хётси оказался полностью прав. Уж не знаю почему, но этот регион пустыни прямо-таки перенаселён. А пока все друг друга жрут, было бы неплохо отсюда убраться.
И тут меня внезапно накрыло мощнейшим чувством дежавю. Но припомнился мне вовсе не наш обречённый поход, а яркий кошмар, увиденный мной ещё на Земле. В нём я как раз полз по пустыне без руки к спасительным скалам. С тех пор столько всего произошло, что сновидение порядком забылось и всплыло из глубин памяти только сейчас. Да и прочих ужасов мне хватало и во сне, и наяву.
Интересно, а был ли он пророческим? Хорошо, если нет, и это просто шалит моё воспалённое сознание.
Потому что в конце я умер.
  
Глава 11
 
Будь я в нормальном состоянии, на дорогу ушло бы часа три, не больше. Сейчас же от меня остался один лишь вялый огрызок, который едва брёл по раскалённым пескам. Но останавливаться было нельзя — меня в любой момент могли догнать те, кому ничего не досталось в общей пирушке. Рвачи хоть и подслеповаты, но при желании могут подолгу выслеживать добычу. Да и без них вокруг хватало опасностей.
 
Матерь пекла немилосердно, а я как назло потерял большую часть своих обмоток. Даже голову нечем было покрыть. В моём распоряжении осталась лишь рваная роба, да прохудившиеся штаны, в которых щеголяли невольники, включая женщин. Одежда спасала от неминуемых солнечных подпалин, но лишь отчасти. Больше всего страдали ноги, лишившиеся толстых портянок. Песок обжигал их каждым новым шагом, но та боль всё равно казалась пустяковой в сравнении с тем, что творилось в плече.