Связанная с Богом войны (ЛП)

— Что же нам теперь делать? — спросила я, смотря на Арона, который пялился на хаос, развернувшийся внизу. — Каков наш новый план?
Керрен, Маркос и Солат молчали. Как и я, они ждали решения Арона. Мы не могли в одиночку справиться с целой армией. Без гребаных вариантов. К тому же навряд ли гедонизм Арон выставит перед нами свой якорь, чтобы мы могли ради забавы выстрелить в него.
По моей коже побежали мурашки. Я чувствовала себя более уязвимой, чем когда-либо прежде. В итоге я натянула капюшон на голову, будто это каким-то образом могло спрятать меня от неизбежной судьбы.
— Мы идем в Ишрем, как и планировали, — заявил Арон, кивая на неприступную крепость. — Спидаи не стали бы направлять нас по ложному следу.
Я не была в этом так уверена, потому что не могла избавиться от ощущения, что нами манипулировали.
Тем не менее я все равно собиралась поддержать любое решение Арона.
Он спешился, бросив последний взгляд на вражескую армию, и сосредоточил все свое внимание на мне, подойдя с протянутой рукой. Я приняла ладонь и слезла в валеса, тут же оказавшись в объятиях Бога. Арон обхватил мое лицо ладонями и страстно поцеловал, заставляя меня чувствовать, как его охватывает предвкушение.
Арон был счастлив, что мы приехали сюда. В особенности его радовала развернувшаяся война.
Конечно, его это радовало. Арон был Богом сражений. Мне приходилось постоянно напоминать себе об этом. Война — его хлеб с маслом. Что-то очень любимое. Наверное, я бы почувствовала то же самое, если бы увидела новую книгу «Сумерки» или целую коробку яиц «Кэдбери Крем». И все же меня это пугало.
Армия внизу означала, что мы приближались к концу.
После месяца преодоления гор, а затем перехода через бесконечный лес, ведущий к Ишрему, я должна была быть готова ко всему. Но не тут-то было. Хоть я не скучала по холоду гор и многочасовым катаниям на валесе по лесу, я все равно наслаждалась каждым днем, проведенным с Ароном и солдатами. Как ни странно, но это было «наше» время. Конечно, путешествие было не совсем увеселительным, но компания — великолепной. Каждую ночь я занималась любовью с Ароном, а после сворачивалась калачиком в его объятиях. Иногда секс был медленным и нежным, иногда — грубым и страстным, но всегда доставляющим наслаждение. Между раундами секса мы говорили обо всем и ни о чем. Я рассказала ему все о своей жизни… как была всего лишь одним из десятков кубиков в колл-центре страховой компании. Была никем. Вот только Арон не поверил, а я нашла это до боли милым. В его глазах я была настолько важной персоной, что он не мог представить, чтобы кто-то не замечал меня.
Арон тоже рассказал мне о своей жизни. О том, как когда-то, на заре цивилизации Аоса, был смертным. Палачом, конечно. О том, как в его деревню вторглось соседнее воинственное племя. Тогда многие мужчины были призваны служить королю, оставив поселение без защиты, если не считать Арона, который оправлялся после перелома руки. О том, как он защищал деревню от солдат, убивая их своим тесаком и удерживая врага с помощью одной лишь руки достаточно долго, чтобы женщины и дети сумели сбежать в горы.
Он погиб в бою, но Верховный отец был так восхищен им, что поднял Арона в Эфир и сделал Богом сражений. И бурь, которые периодически бушевали в Эфире. Каждый день я узнавала все больше об Ароне. Мне было грустно из-за того, что такой мужчина, сумевший забраться так далеко, был наказан Верховным отцом. Должно было быть что-то получше, чтобы наставлять Богов на правильный путь, хотя я так и не сумела придумать, что именно.
Не то чтобы я была неблагодарной. Мне действительно нравилось быть с Ароном, просыпаться в его объятиях и чувствовать себя счастливой, хоть это счастье и должно было скоро закончиться.
Когда Арон снова посмотрел на поле битвы, я ощутила, как мои надежды испаряются.
Арон хотел быть там. Я видела это. При взоре на предстоящее сражение он заряжался энергией так, как никогда раньше. Было еще рано, но я заметила, как на стенах крепости Ишрема собирались войска. Солдаты Адассии перегруппировывались, готовясь к нападению. Бойня наверняка будет кровавой, учитывая то, что солдаты наткнуться на каменные стены, защищенные рекой, но, похоже, это никого не волновало.
 
На мгновение мне захотелось взять Арона за руку и увести от всех и от всего. Ведь не существовало ограничений по времени для того, чтобы Арон убил свой аспект. Мы могли найти какую-нибудь маленькую хижину, спрятаться от мира и просто жить вместе, принимая каждый день таким, каков он есть. Черт, мы могли бы вместе встретить старость, и пусть смерть расставит все по местам. Возможно, якорь гедонизма Арона умер бы первым… и это был даже более вероятный сценарий, поскольку он, или она, должен был быть истощен любвеобильностью своего хозяина. Вероятно, было бы лучше, если бы мы позволили судьбе уладить данный вопрос.
Но… мой Арон не сумел бы так. Он не мог сидеть сложа руки и смотреть, как проходит жизнь. Ему нужно было торопить события. Идти в бой, потому что сражения были частью его сути. Арон жил войной. Речь шла не только о победе, контроле и о том, какой Аспект вновь вознесется в Эфир.
Дело в том, что Арон Бог войны. Я должна была смириться и принять Арона таким, какой он есть, либо вовсе отказаться от него.
Я осознавала это, даже если испытывала ужас.
Поэтому я сжала ладонь Арона, переплела наши пальцы и посмотрела на поле битвы.
— Наверное, он прячет свой якорь, — предположила я. — Хочет, чтобы он был достаточно близко, чтобы следить за ним, но достаточно далеко от битвы, чтобы не пострадать. Значит, якорь где-то в одной из палаток, — я жестом указала на скопище палаток.
— Или он облачил его в доспехи и прячет на виду. Может, нам стоит понаблюдать, останется ли кто-то из солдат позади, когда остальные ринутся в бой, — Маркос подошел к Арону с другой стороны, тоже посмотрев вниз.
Я взглянула на Арона.
— А что бы сделал ты?
— Я представляю высокомерие, — произнес он. — Значит, не буду мыслить так же, как он. Он выбрал свой якорь, потому что тот был солдатом, вызвавшимся добровольцем? Или он предпочел женщину, с которой хотел переспать? А возможно, у него вообще не было вариантов, как у меня?
— О-о-о-о, сожги меня, — поддразнила я. — Или просто называй «Фейт на крайний случай».
Арон игриво улыбнулся.
— Мне нравится, как все обернулось, но, вероятно, было бы разумнее выбрать того, кто знает, как носить меч.
И в кого он не хотел постоянно засовывать свой член. В общем, я все понимала, честно. Для Бога сражений якорь в лице такой слабой девчонки, как я, был плохим выбором. Я не обладала выраженной мускулатурой, едва могла без жалоб просидеть несколько часов на валесе и никогда не пользовалась холодным оружием. Я плохой выбор. Легкая добыча.
Но никто никогда не заботился бы об Ароне так, как я. Никто. Я была лучшей женщиной для такой работенки.
Раздался звук горна, и солдаты начали выстраиваться в шеренги. Мы наблюдали с вершины далекого утеса, как через реку опустился узкий мост, и солдаты, закричав, ринулись вперед, чтобы атаковать крепость. Лестницы ставились на крепость, но очень быстро разрушались мужчинами, толпящимися на стенах. Камни — и горячее масло — обрушились на вражеских солдат. И так далее и тому подобное. Воинам Адасси было не за что ухватиться. Мне это казалось бессмысленным.
Затем, в стороне, на дальнем конце реки открылись массивные ворота крепости, из которых выехали мужчины с копьями и верхом на лошадях — первых лошадях, которых я видела с тех пор, как попала сюда. Смуглые с длинными, ниспадающими волосами, выкрикивающие боевые кличи и поднимающие копья в воздух.
 
— Циклопы, — пробормотал Арон.
Прямо на моих глазах группа воинов Адассии отделилась и направилась на встречу всадникам циклопов, которые неслись по воде, но вскоре остановились, чтобы перегруппироваться на дальнем берегу. Солдат из Адасси выступил вперед, сбросил плащ и начал размахивать топором. Он стоял перед остальными воинами, которые уворачивались, словно расходящиеся волны. Избегая его.