Голод 2 (СИ)

- Если дать необычным людям реализовать их необычные желания, они перестают быть опасными для нашего правильного общества. У них не будет желания поймать в темном переулке незнакомую невинную девочку, чтобы сделать то, что другие не понимают. Они просто придут сюда, и сделают это с теми, кто этого хочет не меньше. Всегда есть те, кто хочет играть жертв, и те, кто будет нападать, и это единственная мера, способная остановить тех, кого принято считать нездоровыми в психическом плане. Единственное, что может помешать – это чувства. Пока странный тип не воспылает любовью к тому, кто не выходит за рамки категории «нормальный». Так случилось у вас, куколка…Генри жил спокойно много лет, пока не влюбился в тебя, и не открылась клетка с его зверем.
Лишь в этот момент Люк обернулся ко мне, подчеркнуто медленно и спокойно, приглушенно добавив:
-…теперь у тебя только два пути, девочка. Либо ты постараешься понять его и простить. Либо уедешь и забудешь навсегда, потому что в вашей истории нет иного. Он не изменится. Я знаю.
Боже, я не ожидала ничего подобного, глядя на Люка сквозь слезы, пытаясь продрать мокрые слипающиеся ресницы.
Меня все еще трясло от его поведения и этих слов, когда я наконец стала понимать, что же произошло в ту ночь.
Я не ожидала, что он расскажет.
Что донесет до меня правду так глубоко, проникновенно и в то же время так понятно, как это не смог бы сделать ни один врач.
И, глядя на Люка, который в эту минуту сидел так тихо и обреченно, словно вся тяжесть мира опустилась на его плечи, я пыталась понять кто же этот человек: темный ангел, который прошел Рай и Ад, или демон с сердцем, способным сострадать и чувствовать что-то кроме своей похоти.
Такой же странной, о которой он так красочно и понятно рассказывал.
- Ему больно?... - прошептала я, не в силах даже пошевелиться, чувствуя, словно меня опустили в морозный колодец, и теперь мое тело замерзло и превратилось в лед, вспоминая душераздирающие крики Генри в ту ночь.
Люк молча кивнул, чуть поведя плечом:
- Это боль физическая и душевная. Он учится контролировать свое тело, пока его душа мечется в агонии. Если бы все было проще, и он не сдерживал себя долгое время, нужно было бы лишь решить проблему здесь, - Люк снова показал на голову, - Но битва Генри идет по двум фронтам.
Я долго молчала, осторожно рассматривая Люка поверх подушки, которую все еще не могла оторвать от себя, прежде чем насмелилась выдохнуть:
- А ты?..
Его плечи снова напряглись, и голова опустилась в пол, пока я проклинала свой длинный язык, заставивший меня ляпнуть то, что не следовало, ожидая, что сейчас произойдет что-то еще более страшное, чем пришлось увидеть до этого.
- …а мне нужна боль….и кровь, - неожиданно прошептал Люк хрипло, - Моя боль и кровь….и твоя паника.
- НА КОЛЕНИ!
Что-то словно брякнулось об пол, привлекая мое внимание, но, даже всматриваясь в темноту комнаты туда, куда была повернута фигура Люка, я не могла успокоиться, заикаясь от ужаса и всхлипов.
Ресницы снова прилипали друг к другу, пытаясь скрыть от меня это уродливый мир, в котором не было нормальных отношений, но я отчаянно всматривалась в темноту, слыша глубокое дыхание Люка, которое вырывалось из него почти с рычанием.
- Разве я не говорил, что никто не может смотреть на нее?!...
От его ледяного голоса, режущего, словно острие бритвы, хотелось просто потерять сознание в ту же секунду, чтобы только ничего не видеть и не слышать больше.
- Я прошу простить меня, Господин!
Женский голос раздался из темноты.
Он дрожал и срывался, но как бы я не всматривалась в темноту, я никак не могла рассмотреть ее… не могла понять, как мне защитить ее.
- Разве я не говорил, что никто не может входить в эту комнату?!
- …я прошу простить меня, Господин!
Боже, меня тошнило от этого так сильно, что я боялась, что уже не смогу добежать до раковины, глядя, как сжались кулаки Люка с такой силой, что багровая кровь закапала из раненной руки, даже не смотря на повязку.
 
Откидывая от себя подушку, я пыталась неловко выползти из кровати, путаясь в этом длинном кружевном халате, чтобы хоть как-то отвлечь внимание Люка на себя, и дать этой бедной девушке бежать…бежать без оглядки, как можно быстрее и очень-очень далеко, прочь от этого безумного места.
- Ты будешь наказана!!!
- Люк, пожалуйста! – ноги дрожали так сильно, что казалось, будто меня кусают с пола электрические разряды, когда я кинулась к нему, стараясь привлечь внимание на себя.
Ведь он никогда не трогал меня, может, повезет и в этот раз.
Но когда мужчина склонил голову, глядя на меня, я отшатнулась, услышав, как девушка за моей спиной буквально зашипела агрессивно и резко, явно обращаясь ко мне:
- Прочь!
- МОЛЧАТЬ!!!!
От разраженного крика Люка в ответ, мир поплыл перед глазами, когда я ухватилась за кровать, чтобы не свалиться мимо нее, наконец увидев белеющую на темном ковре женскую фигуру, которая сидела на коленях, вытянув руки вперед и упираясь лбом в пол, словно молилась.
- Прошу, накажите меня, Господин!
Лишь в тот момент я отчетливо понимала, что голос девушки дрожал не от страха или паники, а от возбуждения.
Она хотела его.
Была готова унижаться, валяясь в его ногах, ради …БОЖЕ!
Новый приступ тошноты был такой сильный, что холодный пот выступил по всему телу, и, зажав рот рукой, я побежала за ширму, туда, где была раковина, и не было этих безумных людей, чьи голоса я продолжала слышать даже сквозь собственные стоны, пока мой желудок выворачивало наизнанку.
- Я накажу тебя, Дубликат, обязательно накажу. Я отстраняю тебя от себя.
Голос Люка был такой же холодный, как и раньше, но эта фраза была сказана с явной насмешкой и удовольствием, словно он упивался тем, как заголосила в ответ та девушка:
- Прошу, только не это! Господин, только не это!!!! Я выдержу всё, что вы скажете, приму любое наказание от вас или ваших людей, но не отстраняйте меня!
- Вон отсюда…ВОН!!
Девушка исчезла, когда ее тихие всхлипы перестали раздаваться в стенах этой комнаты, и я обессилено стекла на пол, не в силах поднять себя от сотрясающей дрожи, или хотя бы вытереть мокрое от холодной воды лицо, слыша за ширмой хриплый приглушенный голос Люка:
- Куколка, прости….
- Пожалуйста, уйди!
Я слышала его резкий выдох и напряженное молчание, ожидая нового выпада, но он наконец тихо произнес:
- Хорошо, как ты пожелаешь. Тебе нужно время, чтобы понять все это.
Я не знаю, когда именно он ушел бесшумно и молча, вздрогнув когда из-за ширмы показалось встревоженное лицо Алессандро и его карие глаза, которые всегда смотрели на меня так по-доброму, и словно извиняясь.
- Идем в кровать, маленькая мисс, ты вся продрогла.
Когда мужчина сел возле меня на корточки, протягивая руки, чтобы помочь подняться, я лишь в панике отшатнулась, судорожно зашептав:
- Нет! Не делай этого! Я не хочу, чтобы тебя коснулась его ярость!
- Не коснется, мне можно, - улыбнулся подбадривающее Алессандро, осторожно поднимая меня на ноги, помогая добраться до кровати, и бережно укрывая черными шелковыми простынями, когда я нехотя вернулась на свое обычное место обитания, сворачиваясь в тугой клубок и укрываясь до самого подбородка, словно простыня могла отгородить меня от этого ужасающего мерзкого мира.
  
Глава 35.
 
Алессандро осторожно присел на край кровати, глядя на меня как всегда тепло и пронзительно, но во мне не осталось сил, чтобы даже ответить, когда я отрицательно покачала головой, надеясь, что я сейчас усну, и этот страшный сон закончится.
- Мне жаль, что все так получилось… - неожиданно тихо проговорил мужчина, поправляя покрывало и разглаживая его мягкие складки, словно у него не было силы поднять голову и посмотреть мне в глаза снова, - Наш Хозяин не плохой человек. Ты поймешь это, когда узнаешь его немного лучше. А эти девушки…знаешь, их никто здесь не держит насильно. То, что с ними происходит, они этого хотят сами…