Закон обратного отсчета (СИ)

— Это не жизнь! — восклицает Отшельник, вскинув руки. — Это гниение в тюрьме собственного разума! Теоретическое мыслеблудие, лишенное практических опытов. В то время, как за стенами играются с выращиванием химер внутри человека и управлением внутренними органами на расстоянии, я не способен полноценно исследовать даже сенсорное тело, не говоря уж об экспериментах с волнами в эфире, до которых никому почему-то нет дела!
— Хочешь сказать, твои исследования стоят жизней людей, которых ты сегодня угробил? — Джен издевается, выводит Отшельника из себя под выжидающим взглядом Ворона.
— Я никого не хотел убивать, — он злится. — Но меня вынуждают. Вот вы, например. Я просил вас, предупреждал, уйдите с дороги. Я пожертвовал невинным пареньком, чтобы поговорить с твоим другом. Я обещал найти вас потом, когда все закончится, помочь исследовать способности твоего друга. И что сделали вы? Полезли на рожон, поймали Лизу. Мне пришлось защищаться!
Джен замечает под креслом рюкзак пророка.
— Открой рюкзак, — велит инквизитор Отшельнику.
— Внимание отвлекаешь?
— Я ничего тебе сделаю, пока Джа не отпустишь. Просто открой рюкзак.
Наклонившись, Отшельник поднимает рюкзак с пола, дергает широкую двойную молнию.
— И что я тут должен увидеть?
— Доставай, — командует Джен.
Поставив рюкзак в кресло, Отшельник выкладывает из него на стол дополнительную обойму, упаковку патронов, балаклаву, перчатки. Запустив обе руки, вынимает бренчащую коробку из-под кроссовок.
— Это что? — спрашивает он, сняв крышку. Запустив в коробку руку, Отшельник ворошит содержимое, крутит в пальцах, разглядывая, то кольцо-сережку, то разноцветный брелок в виде девочки с косичками. Он достает из коробки желтый пластмассовый трактор, прокатывает его по столу, мелкие колеса шуршат, игрушечный ковш царапает неровную поверхность.
— Это вещи убитых Машиной людей, — говорит Джен. — Тех, кого мы спасти не успели.
— Не я убил их, — Отшельник кривит лицо пророка в гримасе. — Не надо на меня всех собак вешать.
Он бросает трактор в коробку и глядит в нее с ненавистью, пока картонные бока не тают под натиском деструкта, исчезают без следа вместе со всем содержимым подарка. Джа долго готовил его, чтобы вручить виновнику торжества. Жаль, пророк не видит произведенного презентом эффекта. Отшельник стряхивает с ладоней остатки, вытирает руки о штанины.
— Я создал Машину, чтобы жить, не выбираясь на поверхность, — Отшельник тяжело опускается в кресло. — Одну мою лабораторию брат разрушил, с остальными сделал бы то же самое. Здесь, в Логове, он меня не достанет. А потом… — он осекается, берет паузу. — Потом мне пришла в голову идея попросить защиты у меценатов, толстосумов, которые спонсируют развитие технологий. Я нашел парочку одержимых, продемонстрировал возможности Машины, но… как вы понимаете, они нашли ей другое применение. Угрожать начали. Мне пришлось выкручиваться самому.
— Думаешь, это тебя оправдывает?
— А разве нет? — возмущается он. Захлебывается последним звуком, давится им как вставшей поперек горла костью и, глубоко вдохнув, зовет пробившейся интонацией пророка: — Джен!
Ворону дополнительных команд не нужно. Развернувшись, он рвет стеклянную преграду грубо, пробиваясь деструктом сквозь материю как ледокол по северному морскому пути. Джен видит не глазами — внутренним зрением — как лопаются связи между частицами и они, ускоряясь, сталкиваются с соседями, усиливают вибрации, разрушая кристаллическую решетку. Дернув молнию куртки вниз, Джен выхватывает из многоножен два сюрикена и отправляет их в тонкую прорезь стены, в солнечное сплетение Машины, где сходятся в одной точке толстые разноцветные провода.
Первыми гаснут экраны. Японские звездочки, искромсав тонкожильные шлейфы, втыкаются в стену над столом. Обрывки радужной изоляции ссыпаются на пол. С протяжным выдохом тормозят по инерции лопасти отключенных кулеров.
— Подожди! — кричит Джа. Рванув к Машине, он выдирает из пазов печатные платы, разбрасывает их вокруг, пока не добирается до маленькой квадратной, усеянной плотными рядами микрочипов. — Это его память, — объясняет пророк, пряча плату за ворот, под кожаный жилет. И, встретившись взглядом с инквизитором, добавляет: — Металлические цветы, Джен. Это правда я.
 
Возможно, многие составные части Машины представляют научный интерес, но решено не оставлять ее разбросанной по комнате. Пока Джен и Джа переламывают одну за другой печатные платы, Ворон методично изводит микросхемы в труху, сметая ее на пол рядом с прахом создателя. Заметив под столешницей тугую связку проводов, уходящих в стену, Джен не без труда перерезает ее ножом. Гул за стеной снижает тон, в нем выделяются глухие звуки ударов, будто раскрученный центробежной силой огромный металлический шар внутри цилиндра, теряя скорость, бьется о стенки.
— Мне это не нравится, — с опаской произносит Джа, приложив ладонь к стене, из-за которой доносится нарастающий грохот. Джен тоже чувствует вибрации.
— Уходим, — командует Ворон, шагая из комнаты.
Бесполезный чезет болтается за поясом, из него уже не выстрелить, Джен достает пистолет из кобуры пророка и пускает пулю в дальний угол.
— Сигнал для Риты с Падре, — объясняет он Джа, возвращая ствол.
К точке сбора они приходят одновременно. Падре без куртки, с закатанными рукавами, будто физически долбил стены, Рита тоже потухшая от усталости. Увидев Джа, она вспыхивает радостью, но быстро гаснет, прижимает ладони к стенам. От грохота, кажется, дрожат зеркала.
— Бегом, бегом!
Прочерченный Падре путь петляет, Ворон бежит по следу во главе, перехватив изуродованный пистолет за ствол, как метательный снаряд, держит наготове, изредка бьет рукоятью зеркала, сбивающие с толку. Схватив Риту за руку, Джен тащит ее за собой, чтобы не отставала, он дышит Джа в спину, не спуская глаз с висящего полупустым мешком рюкзака.
Лестница вверх. В стеклянной тюрьме к грохоту из лабиринта примешивается жужжание.
— Они снимают интерклюд, — говорит Ворон, показывая на потолок. — Торопитесь.
Пока Джа и Падре с Ритой спускаются в тоннель, Джен с Вороном снимают с петель дверь в лабиринт, бросают на пол рядом с выходом.
— Иди, — Ворон пропускает Джена вперед. Спустившись сам, закрывает проход полотном двери.
Погони не слышно. В темноте туннеля сыро и холодно, топот ног раскатами гуляет по гематитовым стенам. Выскочив под звездное небо, они тяжело переводят дух.
— Сети нет, — Падре поднимает мобильный выше, крутится по сторонам, пытаясь поймать сигнал.
— У меня тоже, — говорит Рита, прислонившись спиной к кирпичному остову.
— Спутник есть, мобильная, похоже, заблокирована, — Ворон затягивается сигаретным дымом, вглядывается в ночной лес туда, где конструкторы стояли стенка на стенку. — Слишком тихо. Поспешите.
— Ты не с нами? — спрашивает Джа.
— Встретимся у шлагбаума. Имейте ввиду, сейчас там не металлическая палка, а серьезный антивандальный распашной с бетонным основанием.
— «Константа» подсуетилась?
— Да.
Продираться сквозь заросли среди ночи занятие не из легких. Светить мобильными — все равно, что мишень прицепить на спину. Чахлый месяц тоже не помощник. Крючковатыми ветками деревья лезут в лицо, норовят исцарапать, сухостой хрустит под натиском как дешевые чипсы. Если конструкторы обратят внимание — не убежать.
Леди послушно ждет под прикрытием бетонных сводов ангара. Джен пикает сигнализацией, машина откликается щелчком разблокированных дверей.
— Грузимся быстро. Джа вперед, Рита назад, страхуй от погони, если вдруг.
Как только открывается первая дверь, зажигается свет в салоне. Тусклая лампочка в лесной темноте маячит фонарем. По-быстрому упаковавшись, Джен включает зажигание, про себя ругая машину за раскатистое приветствие, и сразу срывается с места, не позволив Леди прогреться.
Вслепую, без фонарей и навигатора на голых инстинктах Джен выводит машину в объезд заросшего пруда, к дороге. Набирая скорость, Джен гонит по плитам через позиционный район баллистических ракет. Проскочив просеку — по ней в темноте добраться шансов мизер — мчит к останкам войсковой части.