Закон обратного отсчета (СИ)

Просеку перерезает заросшая бетонка. Джен сворачивает на нее, Леди выдыхает с облегчением и резво мчится по плитам. Краем глаза инквизитор замечает, как подобралась на пассажирском сиденье Рита, Джен готов поклясться, что деструкт как магический пасс уже на изготовке, только покажись цель. Судя по карте, останки военного городка остались на другой стороне просеки, впереди — шахты и командный пункт. Там, где дорога выходит на открытую площадку, поперек прохода стоит жёлтый экскаватор. Джен снижает скорость, жалея, что мотор Лады работает слишком громко. Доехав до краснокирпичных останков контрольно-пропускного пункта, Джен сворачивает влево и, объехав затянутый тиной пруд, паркуется у бетонного ангара. Вокруг слишком тихо, слышен лишь гул линий электропередач.
Перезарядив чезет, Джен прячет его в кобуру на поясе. Под курткой ребра стягивают многоножны, и хотя холодное оружие инквизитору привычнее, против конструкторов стальной обвес сослужит скорее защитой — при деструкте переключаться между материалами молниеносно сложно, хоть какая-то заминка выйдет. У Джа пистолет наготове, в каждом кармане по дополнительной обойме. Пророк спокоен на удивление. Еще один ствол у Падре. Он вопросительно кивает на багажник, Джен мотает головой, тащить сумки со взрывчатками сейчас не с руки.
— Что у тебя там? — спрашивает Джен, глядя на вместительный рюкзак за плечами пророка.
— Подарки Отшельнику.
Вереницей — Джен впереди, Падре завершающий — они перебегают к брошенному экскаватору и прячутся за гусеницами. Изуродованные временем и вандалами бетонные обелиски с лозунгами выглядывают из зарослей как древние надгробия. Пробегая мимо одного из них, Рита мажет деструктом по краю, оставляет неровный скол. Маленькая разминка перед боем. По обе стороны от их укрытия сквозь решетку молодых деревьев виднеются громадные железобетонные грибы — крышки ракетных шахт. Привстав, через щель между гусеницами и поворотной платформой экскаватора, Джен видит происходящее на поле.
Друг против друга, стена на стену, конструкторов человек двадцать, не меньше. Они выстроились вдоль края вырытого котлована между дальними пусковыми шахтами, навскидку, именно там проходит граница командного пункта. До уха Джена не доносится ни слова, только шорохи, будто перекати-поле снует между рядами. Лиц не разглядеть. Присмотревшись, Джен замечает резкие движения рук, отрывочные, незаконченные пассы. Один из конструкторов дергается с коротким криком, отклоняется назад, и Джен замечает штырь, торчащий из его плеча, который тут же рассыпается под взглядом стоящего рядом напарника. Еще один прут появляется перед грудью другого конструктора, вздрагивает и застывает, увязший в молочном блоке, падает вместе с ним на землю.
— Это что?.. — шепчет Джа над плечом Джена.
— Драка, — отвечают из-за спины.
На полусогнутых Джен разворачивает корпус, снимает предохранитель и, выпрямившись, целится незнакомцу в грудь.
— Убери, иначе сломаю, — требует чужак. Достает из кармана кожаной куртки сигареты и зажигалку, подкуривает, следит за руками Джена исподлобья. Он весь в черном, кроме ботинок из рыжей дубленой кожи, густая отросшая щетина скрывает истинный возраст. — Вам привет от Анжелики. Ты Джен?
— А ты? — спрашивает инквизитор, опуская ствол.
— Ворон. Если хотите повидаться со стариком, идемте. Я почти закончил.
Не дожидаясь ответа, он разворачивается и идет назад по дороге как по воздуху, без единого шороха, не поднимая пыли. На полпути к машине Ворон сворачивает в лес.
— Старайтесь не шуметь, — предупреждает он, не оборачиваясь. — Они хоть и заняты, могут отвлечься, если заподозрят свидетелей.
— Что происходит там? — спрашивает Джен.
— Сначала был приказ вскрыть камеру и вытащить оттуда все оборудование, которое найдут, — пробираясь сквозь густые заросли, Ворон ловко уклоняется от ветвей. — Оказалось, что старик забаррикадировался изнутри, коридор к камере задраен интерклюдом. Сняли четыре слоя, края не увидели, коридор метров десять, поэтому решили, быстрее будет откопать сверху и подорвать. Сегодня пришел другой приказ, старика не трогать, Логово охранять. Половина гарнизона восприняла приказ в штыки.
 
— А мы куда идем?
Ворон глубоко затягивается, стряхивает пепел в отсыревшие листья.
— Самый тонкий слой интерклюда — под камерой. Час-полтора, и я к нему подберусь. С вами быстрее.
— Мы подкоп роем? — уточняет Падре скептически.
— Есть другие идеи?
— У нас в машине четыре сумки взрывчатки.
— Удачи, — отвечает Ворон, продолжая лавировать меж деревьев.
Извилистая тропа приводит к Стоунхэнджу из заброшенных хозпостроек. Железобетонные каркасы торчат над землей разинутой пастью с выбитыми зубами, изъеденные ржавчиной и плесенью. В центре — темная глотка — вход в туннель. Джен ожидал увидеть яму или пещеру с осыпающимися стенками, вместо этого перед ними аккуратный квадратный проем со спускающимися во тьму ступенями.
Подкурив очередную сигарету, Ворон шагает в тоннель. Внутри темень непроглядная, кончик сигареты качается оранжевым маяком, сзади кто-то включил фонарик на смартфоне, и Джен вспоминает про свой налобный, припрятанный в одном из карманов штанов.
— А твой где? — спрашивает он Джа, натягивая фонарь на голову. Голос гулко уносится вглубь земли, в свете диодов стена бликует гематитовым глянцем.
— В сумке, в машине, — откликается пророк. Ведет ладонью по гладкой влажной стене. — Из чего стены?
— Из земли, — отвечает Ворон. Снисходит до объяснения: — Все, что было внутри сжато раз в десять и утрамбовано.
— Я смогу так сделать, — радуется Рита. — Нужно связи усилить…
— Класс, — обрывает Ворон. — Займешься потолком.
С каждым метром влажность поднимается, шея покрывается испариной.
— Сколько времени у вас ушло на этот туннель? — спрашивает Рита, с восхищением разглядывая рукотворную пещеру, огонек ее смартфона летает по стенам и потолку.
— Две недели, — отвечает Ворон неохотно. — Восемь лет назад. Сейчас быстрее.
— Вы уже пытались пробиться к Отшельнику? И остановились?
— Стало незачем, — бурчит Ворон, одергивает девчонку: — Смотри под ноги.
В конце туннеля их встречает земляной тупик, мохнатый от тонких корней сорняков.
— Кто может помочь, выходим вперед, кто бесполезен — светите, — командует Ворон.
Рита просачивается в авангард, глядит на Падре с вопросом, тот лишь пожимает плечами.
— Если научите, я весь ваш.
— Светить сюда, — ударив пальцем по смартфону Падре, Ворон смещает луч фонаря ниже. Подходит вплотную к земле и, не оборачиваясь, говорит Рите: — Подхватывай то, что будет сыпаться вниз и прессуй в потолок.
В его конструкте совсем нет магического флера, Ворон мнет почву как пластилин, выплавляя минералам иную структуру. Он раздвигает стену как титан — грубой силой, не касаясь ее поверхности. Рита справляется отлично. Ее пласт выходит волнистым и местами пористым, но лежит устойчиво на выставленных Вороном опорах.
В установившемся молчании слышен шорох. Мрачно-знакомый, струящийся по возведенным стенам как прорва бегущих муравьев. Шорох конструкта. Тогда, в тире, Джен так и не вспомнил, где слышал раньше этот звук, но сейчас узнал.
Они делили с Тимкой спальню на двоих. Кровати-полуторки, письменные столы (его у стенки, Тимкин у окна), подвесные железные полки во всю стену, заваленные аудиокассетами, красивыми машинками и сувенирами. Плакаты с музыкантами на пестрых обоях. Сломанный велотренажер в углу. И подростковая злость. По любому поводу — заставили мыть посуду, отправили внезапно за хлебом, «сына, отключи интернет, позвонить надо». А у него новый клип флэшгетом третий день тянется. Его злость существовала отдельно от Джена, обвивалась вокруг ребер стальным троссом, душила. Казалось, его никогда не оставят в покое. Не дадут собраться с мыслями, прийти в равновесие. Каждую секунду нужно что-то делать, куда-то идти, кому-то отвечать. Джен чувствовал себя Машиной Голдберга, запущенной на потеху публике. И хотелось сбежать, но некуда. И хотелось обрушить к херам стены спальни, и они откликались странным шорохом, но стояли на месте. А ведь могли бы…