Закон обратного отсчета (СИ)

— Зеленый, — произносит Джа, вскочив с места.
Джен не сразу догадывается, о чем пророк, только когда первое авто — темный Лексус — стартует с перекрестка, наперерез несущейся неуправляемой коробке. От столкновения Лексус подбрасывает, разворачивает носом к перекрестку. Въехавший в него серебристый японец юлой крутится по дороге, разбрасывая ошметки бампера, выскакивает на тротуар и входит капотом в стену между окнами бара. Осколки лобового стекла ссыпаются на карниз. Надутые подушки безопасности забрызганы красным. Из Лексуса вываливается водитель. Живой, хватается за голову, кроет отборным матом, бежит к развороченной японке. Из бара народ потоком льется на улицу. Джен с Романовым расталкивают зевак на пороге, подбегают к водительской двери. Стекло разбито. Намотав на предплечье куртку, Джен расчищает проем от торчащих осколков. Гул голосов перекатывается в голове как в тумане, глухой и далекий. Мазанув взглядом по окну, Джен видит Джа, он так и стоит у стола, вперившись взглядом в возню у разбитой машины.
— Не смотри, — одними губами шепчет Джен. — Не надо.
Пророк молча берет со стола бутылку и, свернув крышку, прикладывается к горлышку на два глубоких глотка. Сирены спецслужб орут совсем близко в три голоса. Развернувшись, Джа хватается за край стола, чтобы не упасть и плетется вглубь бара по той же синусоиде, которой шла к смерти японка с растаявшими тормозами.
Когда рослые парни из МЧС пристраивают гидравлические ножницы к кузову, Джен возвращается в бар. Пророка не видно, Джен идет к туалету, стучит в дверь и, услышав оттуда невнятные звуки, остается ждать снаружи. Сначала на ногах, затем сползает по стене на пол. Выкрашенные в черный кирпичи сливаются и кажется, что с потолка по стене хлещет густая маслянистая патока нефти. Чиркни спичкой, и взлетишь выше крыши, выше города, в другую дружелюбную Галактику. Но спички есть только у Аристократа, нужно попросить после. Стоя на четвереньках, Джен долбит в дверь, зовет пророка безуспешно. Сначала кулаком, затем плечом. Тишина Джена пугает. Из последних сил он поднимается, цепляясь пальцами за выступы деревянной двери как альпинист. Наваливается всем телом раз, два и выбивает крепкую (Коса на совесть прикрутил) щеколду. Вваливается внутрь туалета.
Пророк лежит на полу, скорчившись, видимо, как стоял на коленях перед унитазом, так и завалился на бок. Джен треплет его за плечо, хлещет по щекам, Джа дышит, но не реагирует. В уголках губ застывает то ли рвота, то ли пена. Откинув с лица пророка мокрые волосы, Джен пальцами размыкает его веки, боясь и надеясь увидеть дьявольский зум, но зрачки спокойны, они застыли, один сужен, второй расширен. Лопнувшие капилляры покрыли глазные яблоки кровавой сеткой.
Джен кричит. Зовет на помощь. В голове шум и муть от опьянения, приправленного ужасом. Ему бы протрезветь, чтобы суметь ясно мыслить, чтобы не напортачить. Но он может только кричать и звать на помощь любого, кто откликнется.
Солнце с похмелья невыносимо громкое. Громче сирен скорой, на которой их доставили из бара в олькины руки. Поднять на второй этаж три невменяемых тела (одно под капельницей) проблематично, поэтому их уложили штабелями на разложенный в гостиной диван, и теперь солнце лазером прожигает Джену череп насквозь. В правое ухо люто храпит Романов. На периферию взгляда Джена попадают всклокоченная русая прядь и манжета белой рубашки. Со стоном Джен поворачивает голову — заткнуть раскаты нет сил, так пусть хоть бьют в затылок, а не в висок — и встречается с пророком взглядами.
Джа больно. Джен видел боль пророка много раз, но никогда — такую. Злые скупые слезы стоят в красных глазах Джа, на отекшем лице гримаса отчаяния.
— Я не могу так больше, — шепчет Джа посиневшими губами. — Не могу бездействовать.
Нащупав ладонью холодные пальцы пророка Джен сжимает их. И моргает медленно, вместо кивка головой.
  
Глава 18
 
Казалось бы, что нужно двум мужикам в дороге? Комплект сменного белья, несколько теплых вещей и упаковка носков. Джа забил багажник машины под завязку, еще две сумки «первой необходимости» разлеглись на заднем сидении. Джен вовремя заметил размах, успел пристроить запаску, инструменты и дополнительную канистру.
 
— Сколько ему лет? — спрашивает Алекс, проводя ладонью по идеально отполированному серебристому боку. Во дворе под навесом авто выглядит захватчиком, вытеснившим мотоциклы из их ореола обитания.
— Ей, — поправляет Джен, показывает на черный молдинг вдоль двери с игривой надписью «Lady Lada». — Нашей Леди уже за двадцать, — Джен проверяет давление в колесах, подкачивал вчера, шины порадовали, держат идеально. Откинув сиденье водительского кресла, под которым пристроена ниша для экипировки, проверяет, на месте ли патроны. Сюда же нужно упаковать чезеты. Пусть под рукой будут только ножи и шокер, если уж спалят, обойдется без последствий. — Алекс, напомни потом показать Максу, где запасной компрессор лежит, а то я рабочий забрал.
— Вы как будто на край света сваливаете. Связь же будет, позвонишь.
— Может и не быть, а инструмент срочно понадобится.
— Ты при Ольке таких фраз не произноси, ладно? — Алекс хмурится, насупилась, машинально наглаживает драконьи крылья своего кулона большим пальцем. — Для нее ваша затея — самоубийство чистой воды.
Джен не спорит, не оправдывается, не бросается шаблонным «так надо». Может, девчонки и правы, все трое подняли истерики разной интенсивности: Савва орала, досталось даже Максу за «бесхребетность и потакательство», Алекс расписала миллион доводов против от бесполезной потери времени до угрозы войны между конструкторами, в которой пророк и инквизитор будут только под ногами мешаться, Рита скрошила свой телефон прямо во время разговора, ей пришлось перезванивать с автомата, чтобы пообещать парням помочь «Эквитас» найти сервера конструкторов, где бы они ни были. Джен уверен только в одном — если ничего не делать, ничего не изменится. Поэтому чем сидеть на жопе ровно, ковыряясь в моторах, и заливать тревогу вискарем, лучше сорваться с места, объехать всю страну и попытаться снова ухватить волну, на которой Джа ловит Машину смерти, выйти на ее создателя. Сейчас они знают, что ищут. Джа будет внимательнее.
За забором сиреной гудит подъехавший грузовик. Джен гостей не ждет, поэтому к воротам идет, прихватив охотничий нож. Оказалось, машина к соседям.
— Уезжаете? — спрашивает Джен старушку-соседку, пока та зорко следит бережно ли грузят в машину ее драгоценные коробки.
— Да, сынок. Хватит, нажилась я на земле. Уже тяжело и поливать, и копать тяжело, руки болят, ноги болят, про спину вообще молчу. Поеду к дочке, она мне в соседнем доме квартирку однокомнатную справила, с ремонтом, даже мебель вся есть. Красивая. Мне хватит. Зато рядом будем. А тут и покупатели хорошие нашлись.
— Кто купил-то?
— Пара семейная. Хорошие люди такие. Мужчина импозантный, наверное, военный бывший, молчаливый такой, серьезный. А жена у него… у нее с ногами что-то, но красивая, как актриса! И такая болтушка. Хорошие люди. Вы с ними подружитесь.
Джен не сомневается. Вернувшись в дом, он достает из запасов бутылку четырехлетнего «Реми Мартин», которая еще столько же пролежала в его шкафу, и оставляет Ольке с запиской: «Передать Анжелике на новоселье». Слово нужно держать.
Из города выехали ранним утром. Небо ещё серое, заспанное. Далеко на горизонте выползает из-под земли раздражённое до красноты солнце. Джа молчит всю дорогу, устроил локоть на выступе пассажирской двери, подпёр голову и пялится вдаль как герой нудного музыкального клипа. Флешку с собранным в дорогу плей-листом доставать не собирается. И Джен не настаивает. У него самого настроение паршивое, а хорохориться нет резона.
Сначала собирались прокладывать маршрут рандомно, но Романов предложил в первую очередь проехать по городам, где выпускают меченные тормозные колодки. На том и порешили.