Боевые репетиции (СИ)

— Иван Данилович, мне учить твоих работать со ствольной артиллерией — только позориться. Не думаешь ли ты, что самоходчики, танкисты и даже минометчики не справятся с железом? И я так не думаю. Единственное, чему надо обучать — и то это забота командиров батарей, да ротных — грамотно корректировать огонь по данным от корректировщиков. Беспилотники видел? Вот они тоже могут посодействовать. Узким местом будет связь… Ты чего в осадок выпал? Не ослышался, она, родимая. И не полагайся на проводную. Твоим ребятам еще предстоит столкнуться с вражескими диверсантами, а у противника они на высоком уровне. Так что озадачь командира разведроты контрдиверсионными действиями. Тем более, им придется с этим столкнуться. Разведчиков и наблюдателей обеспечу тепловизорами. Это наглазники, которые позволяют углядеть источники тепла. А так как диверсант любит ночную темень, то и приборы ночного видения тоже поставлю. Сразу скажу: не абсолютное оружие, но помочь сможет здорово.
— Сергей Васильевич, ты хотя б намекнул, на какой местности, да в какое время года нам предстоит… это самое.
Коринженер словно застыл в раздумье, потом решился.
— Север. Зима. Холод страшенный. Имей в виду, Иван Данилович, температура упадет в этом году до рекордно низкой. К сожалению, тут не ожидаю ошибки от моих богов погоды.
Подполковник мгновенно сделал вывод, но промолчал. Александров продолжал:
— Вот это руководство для разведчиков относительно минного дела. Уж будь уверен, будущие противники превосходно умеют ставить минные ловушки. Мастера! Да что я говорю — гроссмейстеры! Так что твоим учиться и учиться, тут Ленин прав на все сто. Но остался еще один вид вооружения, который тебе нужно опробовать. Реактивно-залповая система огня "Ураган". Она две машины включает в себя: боевую и транспортно-заряжающую. Работает ракетными снарядами. В каждом по сто килограммов взрывчатки, точно, как для двенадцатидюймовых линкорных орудий. По весу минутного залпа любой линкор нервно курит в сторонке. Подробности по ТТХ включены в эти инструкции. Твоя задача: подготовить экипажи на четыре машины. Работа на месяц. Больше, извини, дать не могу. И еще две недели на боевое слаживание. "Ураганы" рассчитаны на прорывание глубоко эшелонированной обороны на глубину до тридцати пяти километров, ширина прорыва… — тут Александров совсем немного запнулся, — я рассчитывал на километр, но если твой штаб внесет поправки, то не возражаю. В боеприпасах недостатка не будет, уж это обещаю. Тут главное — чтоб по своим не попало, придется отработать спешное убегание из окопов и блиндажей вблизи и, главное, впереди установок.
В последней фразе Рославлев немного исказил правду. На самом деле он опасался паники среди своих бойцов. Очень уж устрашающим должно было оказаться действие. Но преждевременная демонстрация действия этого оружия тоже представилась неосмотрительной. Утечки и протечки, знаете ли, случаются.
Примерно с полмесяца вообще ничего значимого не происходило. Ну не считать же громадным событием тот факт, что тяжелые бомбардировщики уверенно ориентировались при любой погоде и даже на пробу слетали до Диксона и обратно. Опять же, расчеты ракетных минометов научились довольно быстро подводить боевые машины к заранее заданной позиции стрельбы, производить залп и тут же менять позицию на другую. Для личного состава этой батареи сам Черняховский придумал слово "ракетчики", хотя демонстрация этой армейско-филологической находки вызвала кислую физиономию коринженера. Впрочем, тот не стал протестовать ввиду полной новизны этого рода войск.
И доработка умной бомбы тоже могла показаться чуть ли не обыденным делом. То есть это устройство изначально было умным, а теперь поумнело до верхнего предела. Пробные бомбометания и с ТБ-7, и с Ту-95 дали хорошие результаты. Ну, не в пятачок положили, это верно, но в пределах пятнадцати метров — совсем недурно. Еще одну учебную цель (ее изобразили серыми полотнищами) тоже шпокнули, как надо. Правда, бомбы были чуть разными. К второй и третьей что-то такое пришпандорили; оно при раскрытии парашюта начинало извергать ярчайше-оранжевый дым.
 
И тут посыпалось. Для начала Голованов был вызван пред начальственные очи Александрова.
— К тебе дело по специальности, Александр Евгеньевич. Ставлю задачу. Глянь-ка на карту… вот точка, до которой надо будет добраться. Здесь она же, но в другом масштабе. С послезавтра и в течение трех дней в тех краях ожидается нелетная погода с мелким дождичком… — это словосочетание вызвало широкую ухмылку на лице летчика, взлетавшего и садившегося на бетон, — так что тебя не заметят. Задача: пройти над точкой и глянуть на картинку на радаре и на инфракрасном прицеле. Это стадион, чтоб ты знал. А на нем будут гражданские в большом количестве, поскольку лететь будешь в воскресенье; предстоит футбольный матч на кубок Германии. С наведением должны успеть. Вторая машина должна пройти над вот этой точкой. На нее будет наведение на на коротких. Пошаришь на инфракрасном.
Эти слова означали, что точность выхода на цель составит километры, и в последний момент захват цели будет производиться с помощью инфракрасных лучей.
Голованов не страдал замедленностью мышления: выводы он сделал почти мгновенно. Выходит, первая истинная цель однозначно будет присутствовать на стадионе. Летчик видел кадры кинохроники, на них Гитлер выступал как раз там. И командир бомбардировщика решил, что все понял. Вторая цель находилась в городе Вильгельмсхафен. Голованов знал, что именно там базируются корабли Кригсмарине. Пусть не все, но часть уж точно. Тут, похоже, также имелась полная ясность.
А коринженер продолжал:
— Вот здесь стоит линкор у причала…
Голованов чуть было не улыбнулся: настолько хорошим было совпадение вводной с его собственным анализом.
— …в любое место на палубе положи гостинец, результат будет хорошим. Теперь третья цель…
На стол легла уже другая карта.
— …вот лесной массив между озерами Гроссдёльнер и Вуккерзее. Этот комплекс зданий принадлежит… ну, неважно… короче, подарочек требуется положить на эту лужайку. Ориентироваться придется по радару.
— Какая лужайка, здесь целое поле, — возразил командир бомбардировщика. — Длина, если верить карте… больше километра. Вот.
— Тем меньше у бомбера причин промахнуться в боевых условиях. Неважно, в какое именно место на этой зелени попадет гостинец, все равно местные внимание обратят. Но это потом, а в воскресенье там хозяина не будет. И не надо. Твоя задача: разведка и более ничего. К сожалению, сильной засветки на радаре этот комплекс не даст, крыши черепичные, но надеюсь на сообразительность твоих штурманов.
Голованов, имея обширный опыт общения с вышестоящими, искусно изобразил нехватку ума, рассчитывая выудить дополнительные данные:
— Сергей Васильевич, а почему "штурманов"? По нагрузке одна машина с еще каким запасом увезет все умные бомбы. А на этот раз и вовсе без нагрузки, чистая разведка, так ведь?
Ответом был понимающий взгляд — по крайней мере, летчик так подумал.
— Тут дело такое, Александр Евгеньевич. Ты наверняка подумал, что первая цель самая важная из трех. Мимо денег, дорогой товарищ. Все три одинаково важны. Разница между ними лишь та, что первый гостинец надо доставить не просто к точной дате и к точному времени, но еще и в точное место.
При этих словах летчик окончательно уверился в своей догадке, но комментарии придержал.
Александров продолжал:
— Второй и третий подарочки должны попасть к адресатам, если подходить формально, до конца светового дня. Но мы ж с тобой не формалисты? Так вот, первая же бомба поставит на уши всю противовоздушную оборону Германии…
Выражение было новым для Голованова, но в целом понятным. Правда, командир эскадрильи бомбардировщиков и раньше знал, что товарищ коринженер любит выражаться заковыристо.
— …так что ради облегчения труда тебе и твоим штурманам придется рассчитать время пролета так, чтобы тревогу просто не успели поднять. Вывод сам сделаешь или помочь?