Колумбарий

  
Александр Подольский
 
Колумбарий
 
© Александр Подольский, текст, 2023
© Валерий Петелин, обложка, 2023
© ООО «Издательство АСТ», 2023
* * *
  
Об авторе
 
Александр Подольский начал сочинять страшные и странные истории после того, как чуть не погиб под колесами поезда. Писатель, журналист, член Ассоциации авторов хоррора, один из основателей вебзина DARKER и создатель популярного конкурса «Чертова дюжина». Произведения Александра публиковались в периодических изданиях России, Украины, Беларуси, Германии и США, антологиях серии «Самая страшная книга» и других. Озвучки придуманных Подольским историй прослушали больше миллиона человек только на YouTube!
Добро пожаловать в «Колумбарий» Александра Подольского.
  
Коллеги об Александре Подольском
 
«Ни заядлый скептик, ни самый опытный читатель хоррора не смогут избежать чар Подольского».
Максим Кабир, писатель
«Фантазией Александра Подольского нельзя не восхититься».
М. С. Парфенов, писатель
«Все, что мы так любим в русскоязычном хорроре, – это Подольский. Колоритные деревеньки, характерные персонажи, знакомые всем с детства локации и осязаемый ужас вокруг. Узнаваемое, родное, страшное».
Александр Матюхин, писатель
«Говорим: Подольский, подразумеваем: хоррор высшей пробы».
Дмитрий Костюкевич, писатель
«Ужас в историях Подольского – как холодная черная трясина, готовая в любой момент поглотить расслабившегося читателя».
Анатолий Уманский, писатель
«Хоррор Подольского многолик и многообразен, он норовит залезть под кожу и остаться там даже после того, как перелистнешь последнюю страницу».
Елена Щетинина, писатель
  
День рождения Машеньки
 
Если бы той ночью кто-нибудь оказался на лесной полянке, он бы увидел очень странную картину. На траве под высокой березой сидела маленькая девочка. Две рыжие косички, легкое платьице, гольфы и сандалики. В таком виде хорошо гулять жарким летним днем, играть с подругами в куклы во дворе и бегать на речку бросать камушки. Но в ночном лесу нужна совсем другая одежда. Да и вообще ночной лес – не место для одиноких маленьких девочек.
Девочка едва дышала, в распахнутых глазах отражался лунный свет. Но самым странным было то, что в надутом животе девочки что-то ворочалось, будто устраивалось поудобнее. А изо рта ее свисал змеиный хвост.
Глеб сделал затяжку, но тут же закашлялся и передал косячок Михею. Пробормотал недовольно:
– Что это за отрава?
– Нормальная отрава. Закумаривает только в путь.
– Да ну на хер. Ты где ее взял?
– В надежном месте, не ссы. Если понравится, еще притащу.
Глеб допил минералку и швырнул бутылку в урну. Они с Михеем стояли в специально оборудованной курилке позади заправочной станции. На дворе – второй час ночи, вокруг – колыхающееся море деревьев. Машин тут и днем было немного, а сейчас и подавно. Можно расслабиться. Главное, принять бензовоз утром, а на остальное плевать. Кому приспичит заправиться в их лесной глуши, сами шланг вставят, не маленькие. А уж без копеечных чаевых Глеб как-нибудь обойдется.
– На, дерни еще, – сказал Михей, возвращая другу косячок и доставая из рабочего комбинезона шоколадку, спертую из торгового зала. – Крутая штука, поверь специалисту. Просто распробовать надо.
Глеб фыркнул, но все же затянулся. И на этот раз пошло действительно получше.
– Надеюсь, от этой заразы на измену не пробьет? Я так-то подумывал еще к Маринке пристать, скучно ей там на кассе сидеть небось.
– Нашелся приставальщик. Иди вон к бабе Лиде лучше пристань, она тебе сразу взаимностью ответит. Ну или шваброй по хребтине даст.
 
Глеб прыснул и толкнул Михея в плечо. Тот тоже смеялся, но бесшумно – стараясь не подавиться шоколадкой. Его глаза в ярком свете фонаря были красными, как у вампира.
Вдруг со стороны леса раздался громкий треск – такой, будто разом повалило несколько деревьев. Глеб повернул голову на шум и увидел над кронами берез вдалеке огромное пятно.
– Херасе…
Землю тряхнуло, будто сдвинулись тектонические плиты. Пятно быстро приближалось, росло, обретало контуры, пока не заслонило собой лес. Над деревьями вился гигантский крысиный хвост, воздух распарывали когти-лезвия. Покрытое черной шкурой туловище венчала голова ящерицы, упирающаяся прямо в небо, прямо в чертовы звезды.
– Ты это видишь?
Чудовище стояло на двух громадных птичьих лапах. Иглы на его спине напоминали шпили небоскребов, из пасти вылезал раздвоенный язык.
Михей выдавил из себя что-то неразборчивое, и исполинская тварь ворвалась на территорию заправки, сминая линию колонок, точно куличики в детской песочнице. Она не атаковала, а будто металась в панике, неуклюже ломая все, что встречала на пути. В лепешку превратилась пара оставленных здесь машин, лопнули закопанные в землю цистерны с бензином. По асфальту потекло топливо, запахло едким.
– Ты видишь? – повторил Глеб, не в силах отвести взгляд от чудовища, не в силах пошевелиться. Михей рядом превратился в такого же истукана.
Тварь снесла хвостом крышу магазинчика, попятилась к дороге, срывая высоковольтные провода. По асфальту скользнули искры, и бензиновая речушка вспыхнула, озаряя ночь ярким пламенем. Огонь перебросился на шкуру существа, оно заревело, упало на четвереньки и кинулось вперед. Прямо на двух заправщиков.
Перед тем как Глеба размазало по асфальту, он успел увидеть глаза. Человеческие глаза на морде ящерицы.
Девочку звали Машенька, и у нее был день рождения. Шестилетие дочурки родители решили отметить на природе и устроили шашлыки. Гостей пригласили немного: чтобы влезли в две машины. Машенькины друзья не влезли – а может, их и не собирались звать, – поэтому на празднике были только взрослые. Но Машенька не грустила, а чувствовала себя по-настоящему счастливой: все ее поздравляли, играли с ней в бадминтон, дарили подарки в красивых коробочках, угощали конфетами, вкусным-вкусным мясом и газировкой. Только вот продлилось это счастье недолго.
– Па, смотри какие ягодки я нашла! – сказала Машенька, подбежав к раскладному столу, за которым сидели гости.
– Доча, давай потом. Видишь, папа занят.
Папа действительно был занят: он постоянно курил, наполнял стаканы и ходил к машине за новыми бутылками, которые охлаждались в пластиковом ведре с водой.
– Мам, давай в прятки сыграем! – предложила Машенька, и мама вроде бы согласилась, вручив имениннице большой бутерброд и пообещав, что вот-вот начнет считать. Но, слопав подсохшие на солнце хлеб с колбасой, выглянув на полянку из-за дерева и услышав смех гостей, Машенька поняла, что ее никто не ищет. Всем было весело и без нее.
Просидев в укрытии полчаса, Машенька вновь вышла к месту празднования. Села с краю стола, надув губы и всем своим видом показывая, как сильно обижена. Казалось, вот-вот родители спросят, где она пропадала, обнимут, нальют сока, предложат интересную игру… Но взрослые ее не замечали.
– Мам, мне скучно!
Мама вздохнула, нехотя повернула голову и сказала:
– Родная, ты ведь не маленькая уже, займи себя чем-нибудь, ну. Хочешь, на планшете поиграй, он в машине лежит.
– Не хочу я планшет! Я домой хочу!
– Так, – вмешался в разговор папа, – ну-ка, без истерик мне тут. А то по жопе получишь.
От обиды у Машеньки задрожали губы. В глазах защекотало.
– А я, а я тогда… в лес уйду! И умру! И больше меня не увидите!
Папа встал с бревна, которое использовали вместо скамейки, подошел к Машеньке и взял ее за ухо. Очень больно взял. После застолий папа часто делал больно, хватая всех медвежьими своими лапами и не рассчитывая силу.