Сила юности, магии и куная (СИ)
Это была ещё одна странность. Если он работает в таком отделе, неужели никогда не видел магглов и фунты? И почему его Торки совсем не заинтересовал тогда? По крайней мере, стало ясно, что он делал днём в среду в магическом квартале, если вообще-то работает — тем более на государственную структуру, а не сам на себя.
По какой причине нельзя заколдовывать маггловские вещи, я тоже так и не понял, так как в основе почти всего лежат именно простые вещи: маггловские иголки из маггловских же спичек. Волшебные сундуки или сумки тоже ничем внешне от самых обычных не отличаются.
Мистер Уизли на мои живейшие вопросы очень невнятно что-то бурчал о Статуте Секретности и о куче бюрократов, а также о том, что волшебники бывают крайне рассеяны и, зачаровав какой-нибудь предмет, забывают о нём или выкидывают, а магглы подбирают. А некоторые маги даже специально глупо «шутят над простецами». После этого в их газетах появляются различные сплетни и ужастики про оживших кукол, летающую посуду, полтергейстах и фотокамерах, которые фотографируют только мёртвых. В общем, я вынес из всего этого, что вещь вещи рознь и главное не попадаться, а то схлопочешь штраф.
В этом свете непонятно, почему тогда близнецы такие «шутники», как будто решили стать теми, с кем «борется» на работе их отец. Впрочем, наличие у самого мистера Уизли летающего автомобиля с расширенным пространством внутри, насколько я понял, тоже попадает под несколько статей нарушения закона.
* * *
Оттери-Сент-Кэчпоул — маггловская деревня, недалеко от которой жили Уизли, располагалась на южном побережье Англии в том же графстве Девон, что и Торки, долетели мы совсем быстро — от нашего курорта, как оказалось, это было рукой подать. Так что прибыли мы где-то около пяти, пробыв в дороге полтора часа.
«Нора» — а именно так называлось жилище семьи Уизли, и это название было написано на длинной палке у входа, меня во всех смыслах поразила. Я никогда не видел таких странных кособоких и хлипких домов, которые явно держались только на соплях и магии. К тому же высота дома была приличной — если судить по хаотично расположенным окнам — этажей пять или четыре, в зависимости от того, с какой стороны смотреть. Мне сразу вспомнилось сетование дяди о том налоге на каждый следующий после первого этаж, но сильно сомневаюсь, чтобы Уизли платили налоги.
В основании этой «Норы» было что-то вроде избушки Хагрида, только стены не деревянные, а из кирпича. Над крышей «избушки», вокруг центральной каминной трубы и подпёртые кое-где палками, были пристройки из досок — видно, что дом приобретал свою своеобразную архитектуру постепенно — каждое новое помещение делали в разное время и из материалов, какие попадутся — и всё «в вышину». Ещё когда мы подлетали, я насчитал пять труб — наверное, трудно обогреть такое здание из сплошных щелей.
Для машины на заднем дворе стоял покосившийся гараж, немного в стороне был курятник, так как Уизли держали около десятка кур, территория — и очень даже немаленькая, как шесть наших участков — огорожена каменным забором высотой в метр. Недалеко от дома наблюдался заросший пруд, полный лягушек. Был у Уизли и сад со старыми деревьями, сорняками и газонной травой по колено.
Встречали нас всем семейством: во двор вышли миссис Уизли, Перси, близнецы Фред и Джордж, Рон и Джинни — самая младшая и последняя из детей четы Уизли, которая должна пойти в этом году в Хогвартс. Все они были в высоких и разноцветных резиновых сапогах, так как в их дворе было довольно слякотно и грязно из-за прошедшего недавно дождя. Теперь, когда я немного, благодаря Снейпу-сенсею, разбираюсь в животноводстве и растениеводстве, я понимаю, что их курицы «вспахали» двор, выклевав всю траву, которая бы впитывала влагу, и взрыли её лапами. Поэтому во дворе Уизли, если не было засухи, постоянно была склизкая тёмная грязь, которую надо было как-то пересечь, чтобы попасть в дом. В первый раз мистер Уизли попросту перенёс меня на крыльцо.
Потом Рон, рассказывая историю их дома, обмолвился, что раньше, до строительства «Норы» в том виде, в каком её сейчас можно лицезреть, избушка у основания была чем-то вроде каменного свинарника. Ассоциации выходили не очень хорошие. А вот эльф Добби прекрасно бы вписался в интерьер, особенно когда на небольшой кухне я увидел печку с печной дверцей, об которую так легко можно было бы прищемлять развесистые эльфийские уши.
Почему-то очень легко представлялись развлечения тех же близнецов с покорным эльфом, который должен исполнять распоряжения «хозяев». Это даже не шутки, которые попали бы под юрисдикцию нашего контракта. Дети, которые не понимают, какой вред они причиняют другим, и которых за это никак не наказывают, могут быть весьма жестокими и изобретательными.
* * *
Утром в понедельник, в последний день пребывания в семье Уизли, я с облегчением выдохнул. Встал, как обычно, в шесть и тихо выскользнул из комнаты храпящего Рона, к которому меня определили на раскладушку. Я вполне нормально отношусь к оранжевому цвету, в местных серых пейзажах яркие цвета меня радуют, но в комнате Рона с оранжевым был перебор: все стены и даже потолок вплотную были заклеены плакатами команды «Пушки Педдл», которые носили оранжевые костюмы, и более того, плакаты были волшебными, то есть двигались и махали руками, вызывая головокружение. А ещё оранжевым у Рона было покрывало на кровати, ну и сам Рон со своей шевелюрой, конопушками и рыжей пижамой — всё это, кроме, конечно, волос и конопушек Рона, было с символикой квиддичной команды. А это всё-таки сувениры, их бесплатно вряд ли раздают.
«Комната Рональда», как значилось на обшарпанной двери, располагалась почти на самом верху «Норы», а над ней, со слов Рона, был только чердак с их «привидением-упырём», который барабанит по трубам. Но за три ночи я ни разу не услышал этого «упыря», а когда захотел на него посмотреть, оказалось, что дверь чердака довольно серьёзно заколочена. Рон сделал страшные глаза и сказал, что лучше не надо, а то родители ругаются, если они, и особенно неугомонные близнецы, пытаются посмотреть на это «семейное достояние».
Вообще, по дому было очень сложно судить о благосостоянии Уизли. С одной стороны, всё словно натасканное с барахолки, разнобойная мебель, посуда, а с другой… У Рона рядом с потрёпанной стопкой учебников была новёхонькая коллекция магических комиксов про какого-то безумного маггла Мартина Мигса. У Джинни я в комнате заметил несколько кукол с очень красивыми одеждами. Конечно, их можно трансфигурировать, но как-то я засомневался.
Ели Уизли весьма сытно и плотно: на столе всегда было немереное количество свиных сосисок, бекона, паштета, отбивных. При том, что держали они лишь десяток кур, а не стадо свиней. Почти никаких овощей — несмотря на огромные площади сада-огорода, ничего не выращивали. Я и картошки нигде не заметил, впрочем, может, она и была, да сорняками сильно заросла. Все деревья в их саду были сухими и старыми и явно не фруктовыми. А как показывала гербология, с помощью магии труд земледельца можно облегчить в разы и получать намного более быстрый урожай. У тех же Лонгботтомов в теплицах, кроме лекарственных трав, росли и томаты, и огурцы, и виноград. А тогда на Пасху в апреле мы ели свежий урожай клубники.
В общем, я бы не сказал, что Уизли с хлеба на воду перебивались. Скорее, как я и предположил, неумение регулировать и расставлять приоритеты в расходах. Появились деньги и этому — шоколадную лягушку, тому — комикс, этой — куклу, на завтрак — сосиски надо купить, ой, а деньги-то кончились, извини, Рон, но тебе на палочку или мантию не хватает, мы бедные. Как-то так я себе это представляю.
Еду я потихоньку и по уже устоявшейся привычке проверял своими артефактами, но всё было чисто. Занимались Уизли всей семьёй непонятно чем. Я бы сказал, убивали время с особой жестокостью. Ладно Перси, тот почти всё время сидел в своей комнате и похоже, что читал книги и переписывался с кем-то, так как его Гермес летал туда-сюда раза по четыре за сутки. А так остальная семья вставала примерно в одиннадцать-двенадцать часов, постепенно раскачиваясь. Неудивительно, что Рон такой засоня и часто просыпал в начале года. Примерно к часу дня миссис Уизли делала завтрак, обычно это были бутерброды с ветчиной или яичница с сосисками. Все слушали колдорадио, что-то обсуждали. Перси обычно уносил еду с собой в комнату и возвращался с тарелками ещё до того, как семья вставала из-за стола. Даже часы у Уизли были странные: у кухонных вместо цифр на циферблате были надписи-напоминалки: вроде «опаздываем», «покормить кур», «время чая» и так далее, и одна стрелка, которая смещалась то туда, то сюда. Другие часы, расположенные в гостиной, мне нравились больше. Там было девять стрелок — каждая подписана членом семьи Уизли — а вместо цифр надписи, где находится человек или в каком состоянии: «в пути», «дома», «на работе», «в больнице», «в школе», «в лесу», «в саду», «в беде», «в постели», «играет в квиддич», «в тюрьме», «в смертельной опасности».