За пределом (том 3) (СИ)

— Бурый всё сделает, — уверенно произнёс он. — Так что можно не париться.
Просто удивительная вера в своего человека.
Вскоре, когда мы закончили, Бурый дал отмашку наёмникам, что контракт выполнен, после чего позвонил Мачо. Мне сложно представить, что он должен был сказать тому, чтобы ненавязчиво и без подозрений сообщить о том, что мы теперь без защиты. То ли Мачо тупой…
То ли Мачо действительно тупой. До сих пор не факт, что он действует в одиночку. Бурый сказал, что ему едва хватило денег и пришлось кое-какими способами увеличить наш бюджет. У Мачо, как я понимаю, такой проблемы не возникло, откуда следует, что у него или большая финансовая подушка, или ему кто-то помогает. А может я паранойю, так как насчёт Бурого думаю точно так же — есть такая вероятность, что он тоже работает на кого-то, откуда финансовая помощь, связи и такая просто неимоверная удача во всём.
В любом случае, если сейчас к нам подъедут Легаты, то нас уже никакие наёмники не спасут. И этого я боялся больше всего.
— Так, ладно, детишки, по местам, — раздался голос Бурого. — Нам надо продержаться минут десять максимум, прежде чем подойдут мои наёмники и помогут нам. Француз, Шрам, на вас главная надежда. У вас пулемёты на двенадцать и семь с бронебойными. Скорострельность, конечно, не топ, но и усердствовать не надо. Просто не давайте подходить. Остальные, поаккуратнее с окнами, чтоб вас не подстрелили. Выстрелили, сменили окно, благо их здесь много. Есть вопросы?
— Да! — тут же отозвалась Гильза.
— Ну?
— Как ребёнка назовёшь?
В эфире повисло молчание.
— Гильза, дурная ты наша девочка, — продолжил он наконец. — Когда там тебя муженёк хороший-то от нас замуж заберёт?
— Как только, так сразу, — вздохнул Пуля. — Как найдём, так сразу пристроим.
— Но вы же будете скучать без меня! — возмутилась она.
— Поверь, мы будем скучать, но постараемся держать себя в руках.
— Злые вы!
— Так о тебе же заботятся, пышка, — влез в разговор Француз. — Муженька найдёшь, деток настрогаешь.
— Это значит, что меня будут трахать! — её возмущение было таким, будто ей предлагали стать шлюхой.
— Удивительно, да? Девушек, оказывается, трахают, — хмыкнул через помехи Панк.
— Смотря с какой точки зрения исходить, — вставил я веское слово. — Девушки любят себя делать или ощущать жертвами, потому говорят, что трахают их. Но в действительности это вполне обоюдно работает в обе стороны.
— Вот-вот, — обрадовался непонятно чему Бурый. — Иногда они конкретно ебут, и не только тебя. Но и мозг!
— Ничего не знаю. Я трахаю девушек, а не наоборот. Точка, — категорично заявил Панк.
— Онанист! — объявила Гильза. — У нас в команде онанист!
Повисло неловкое молчание. Даже Панк не нашёлся чего сказать.
— Ты имела ввиду сексист? — наконец решил я уточнить.
— А разве есть разница какая-то? — удивилась она.
— Конечно есть, идиотка! — воскликнул Пуля. — Боже, как бы ты вообще дожила до двадцати без меня?
— Чудом! — воскликнула она.
— Чудом… вот именно, что чудом! Ты…
Они продолжили спорить по рации. Я лишь вполуха слушал эту небольшую перебранку между братом и сестрой, поглядывая за отведённой мне стороной. Практически весь восточный лес с чердака мне был отлично виден и хорошо простреливался. Другое дело, что заметить в кустах, которые густым слоем закрывали землю, кого-то было проблематично. В этот момент невольно думаешь о том, что всё-таки всевозможные тепловизоры придумали не просто так.
Под эту перебранку близнецов, в которую едва ли не радостно подливал масла Бурый и вставляли веские слова Француз с Панком, я следил за местностью.
Первый замеченный мной противник появился где-то через пять минут после начала этого немного странного разговора. Сначала один, потом трое, пятеро… семеро…
Семь человек. По крайней мере именно столько заметил я отсюда, наблюдая за тем, как они крадутся через лес к дому. Подозреваю, что на дороге тоже засада на случай, если мы захотим или же попытаемся уехать.
— Бурый, у меня контакт на востоке. Как понял? — я почувствовал, как сердце начало свой привычный ритм, когда дело подходило к своей кульминации.
 
Разговоры в рации тут же смолкли.
— Сколько? — вкрадчиво спросил он.
— Семь человек… Нет, вижу ещё двоих. Идут лесом, ещё метров сто от забора.
— Так, сгоняй на другую сторону чердака, глянь оттуда, видно ли кого с запада. И север проверь.
— Понял-принял, — отозвался я и бегом пересёк обширный чердак.
На западе, как бы я ни приглядывался, никого так и не заметил, однако на севере увидел ещё одну группу, которая кралась через лес. Их едва-едва было видно, и если не знать, что они идут, можно было и не заметить.
— Север, вижу шестерых, но и то не факт, что их не больше.
— Понял… — смолк на несколько секунд, после чего вновь вышел в эфир. — Сейчас к тебе Француз поднимется с пулемётом.
— Бурый, ещё кто-то сто процентов на дороге караулит, — решил предупредить я на всякий случай.
— Естественно. Но этим займутся уже наёмники. Ждите команды. Скажете, когда приблизятся к забору. Я свяжусь с Мачо.
Чтоб сказать, что мы немного задержимся. Я просто уверен, что именно это он и скажет. Я бы так сказал, а Бурый, как это ни печально, не сильно отличался от меня самого во всех отношениях.
— Бурый, пятьдесят метров от забора плюс-минус, — предупредил я.
— Да, мы тоже видим. Ещё около десятка движется с юга к главным. Держи в курсе.
Ладонь плотнее обняла рукоять пулемёта, в то время как палец замер на спусковом крючке. Только благодаря перчатке мои руки сейчас не скользили от пота, хотя лоб покрылся таковым. Сколько стрелял и был на грани, а до сих пор не перегорел к подобному.
Я ждал того момента, когда они подойдут ближе, но, как выяснилось, зря. Сами наёмники тоже не были идиотами или профанами в своём деле, так как один из них неожиданно вскинул оружие, и я мог поклясться, что целился он в меня, хотя разглядеть через окно было меня практически нереально.
Но выстрелить я ему не дал.
Палец нажал на крючок, и пулемёт без промедления ответил мне грохотом, начав извергать пламя и свинец. Так началась наша оборона.
Надо сказать, что по тому снайперу я так и не попал. Вначале промазал, а потом его закрыла земляная стена. Не знаю, пробьют ли бронебойные пули её или нет, но я смог состричь этой же очередью второго, что был левее него. Остальные тут же бросились врассыпную, прячась кто где и подгоняемые моими очередями. Да, скорострельность у пулемёта была небольшой, однако этого вполне хватало, чтоб загнать всех в укрытие и заставить поднять барьеры или земляные валы.
Буквально через пару секунд мне начал вторить второй пулемёт, а за ним и автоматы. Кто-то даже стрелял с моей стороны, помогая огнём, хотя я и сомневался, что он как-либо сможет помочь мне.
Я стрелял без передышки, быстро сжигая ленту. Противники короткими перебежками приближались от укрытия к укрытию в мою сторону, и я отчётливо видел, как некоторые прикрывают себя щитом. Против двенадцатимиллиметрового пулемёта они были практически бесполезны и могли выдержать несколько пуль, однако в ситуации, когда надо сделать короткую перебежку, они дарили хозяину второй шанс.
Одному это не помогло — я поймал его на мушку и дал такую очередь, что его щит просто разорвало вместе с ним, судя по красному облачку, когда его тело отбросило.
Однако стоило им подойти ближе, как моё преимущество начало сходить на нет. Добравшись до забора, они начали уже куда смелее отстреливаться, причём очень даже метко. Несколько пуль стучали совсем рядом, а одна или даже две щёлкнули об пулемёт, оставив на нём глубокие царапины.
В ответ я начал давать куда более длинные очереди, один раз прервавшись на перезарядку и попав под шквальный ответный огонь, из-за которого пришлось отойти назад, чтоб шальная пуля, пробившая стену, не убила меня. Снизу мне вторил чей-то автомат, однако стоило мне замолчать, как его подавили огнём. И под таким прикрытием, создавая стены перед собой, они начали пробиваться на территорию поместья.