Зерг по имени Маша (СИ)

Про себя Маша отметила, что она находится во временном промежутке между поимкой Керриган и возвращением её на Чар. И желательно что-нибудь придумать или сбежать с планеты, пока истинная хозяйка Зергов не вернулась и не стала расправляться с самозваными королевнами. Не то чтобы она боялась, будто Керриган есть дело до её скромной особы, просто в том замесе, который устроит Королева Клинков, добираясь до Арктура Менгска, Маше участвовать не хотелось. Воевать за чужие интересы, при этом не имея права выбора и права вообще воевать - это не её. Да и людишек откровенно было жалко, да, она теперь Зерг, но это не делает из неё человеконенавистницу, она помнила, кто она и откуда.
— Сейчас поедим и будем учиться ходить, — сказала Седьмая и ушла, чтобы через пару минут вернуться с двумя кожистыми шарами. — Вот. На, ешь.
— Как? У меня рта нет, — ответила Маша. И, наверно, в первый раз увидела, как практически вся покрытая хитином морда Седьмой изгибает надбровную дугу в удивлении, или что теперь у них тут вместо бровей.
Седьмая взяла в руку одно из жвал Маши и проткнула им шарик. Жвало тут же рефлекторно начало всасывать в себя содержимое кожистого шара. Вкуса Маша не чувствовала, но зато ощутила, как её пустая утроба заполняется чем-то питательным - это сразу придало Маше сил. Опустевшие кожаные мешки Седьмая скормила зерглингам, которые здесь вообще были чем-то вроде бегающих урн, которым скармливали любой мусор. Ещё немного отдохнув, Седьмая начала учить её ходить. По началу это было даже весело, примерно так Маша в далёком прошлом помогала учиться ходить своему младшему брату, также учили и её. Стоя к ней лицом, Седьмая, держа её за ладони, поддерживала в стоячем положении и мягко и плавно тянула Машу на себя. Через пять часов занятий Маша научилась ходить, но настроение окончательно испортилось. Вспомнились родные, оставшиеся в прошлой жизни.
— Восьмая, сестра моя, что с тобой? Тебя обуревают печальные мысли, но мне неясна их причина, - переживания Маши не остались не замечены прозорливой Седьмой. Сложно что-то утаить от телепата, который способен подслушивать не только мысли, но и чувства.
— Я слишком громко думаю? Прости, наверно я плохо усвоила твои уроки, я постараюсь думать тише.
— В этом нет твоей вины, и из трутней не сразу улей вырастает. На всё нужно время. Но почему ты печальна?
— У меня болит шея, — сказала Маша почти правду. Теперь её голову украшал массивный костяной нарост, голова от этого стала слишком тяжёлой и создавала большое давление на шею.
— Это нормально. Я ещё помню, как у меня после вылупления болела шея. Не беспокойся, это временно, твои кости ещё слишком мягкие, но они станут твёрже, а мышцы адаптируются.
— И наверно, я просто устала. Мне надо поспать.
— Отдохни, Восьмая, сегодня ты прекрасно потрудилась. Продолжим твоё обучение завтра.
Седьмая оставила Машу в одиночестве, и та легла прямо на пол, покрытый студенистой субстанцией. Маша поняла, что это ничто иное, как КРИП Зергов - студенистая поверхность, покрывающая пол и стены, на самом деле являлась колонией психовосприимчивых микроскопических существ. Зерги использовали крип как пищу и основу для своих живых зданий. Это Маша знала по игре, а как его использовали здесь, она даже не предполагала. Догадывалась только, что всё сложнее, чем есть на самом деле.
Лёжа на мягком крипе Маша пыталась заснуть, но печальные мысли, тоска по родным не отпускали её. Как она до такой жизни дошла? За что именно в тело зерга? Почему не в какого-нибудь террана? На худой конец и в протосса. За что с ней так? Она ведь не злой монстр, жаждущий пожирать и плодиться, а всего лишь слабая, хрупкая девушка двадцати лет отроду. У неё ведь в той жизни всё было отлично. Любящие родители, умница-брат, возлюбленный парень и успех впереди. Почему всё должно было так закончиться? Это несправедливо. А теперь ей была уготована только участь курицы-несушки.
Маша хотела бы заплакать, но у неё просто не было слёзных желез, поэтому она зажмурилась, зажав свою бронированную морду трёхпалыми лапами. Она не заметила как кто-то коснулся её плеча и испугалась. А обернувшись увидела, что это была Седьмая.
 
«Не бойся, сестра. Всё хорошо, ты не одна, с тобой наша семья», — мыслеречью проговорила Седьмая.
Маша расслабилась, а Седьмая легла рядом с ней. Лапками нижнего тела она обхватила тело Маши и накрыла его перепонками, словно одеялом. А передними лапами прижала голову Маши к своей груди. У матерей стаи кстати есть грудь, хитиновая вся такая, больше похожая на панцирь черепахи, но всё же грудь. Как ни странно, вся эта зерговская нежность успокоила Машу и, засыпая, она подумала, что она счастливый человек. Всю свою сознательную жизнь она никогда не была одна, в детстве её окружала любящая семья, потом, после смерти, её взял под опеку Мефисто, который просто не давал ей грустить и тосковать по родным. Он подбадривал её разговорами и своим присутствием, не оставляя наедине со своими печальными мыслями. А теперь она встретила Седьмую, кто бы мог подумать, что даже среди зергов есть добрые и нежные существа. Вообще, она сделала для себя вывод, что Зерги - они разные. Да, большинство из них - это дикие и жестокие животные, подвластные воле своего хозяина, но разумные Зерги - они иные. Как по характеру, так и по внешности. Взять хоть тех же матерей стай, Азра показалась ей жестокой и надменной. Вторая - холодной, но практичной, а Третья - какой-то лихой что-ли, насколько она добрая или злая, Маша не поняла, но, судя по внешнему виду, Третья была воином. Её корона на голове состояла из жёлтых костяных пластин, располагающихся сегментами друг за другом, каждая пластина украшена небольшим рогом. Да и вообще, Третья была полностью закована в костяные пластины, растущие из тела в нахлёст друг на друга. Жвал, растущих из спины, у неё не было, зато была широкая пасть, состоящая из сегментов, один в один как у гидралисков, и массивные руки-лапы, значительно сильнее и длинее, чем у других сестёр. Не мать стаи, а танк какой-то, сразу понятно, что Третья - это воин. Вторая, собственно, тоже недалеко от неё ушла, с той лишь разницей, что её панцирь состоял из более мелких пластин и был чёрного цвета, да и от жвал, растущих из спины, она не отказалась. На фоне таких монстров Седьмая смотрелась мягкой игрушкой, все основные атрибуты у неё присутствовали, но её броня состояла из маленьких пластинок, примыкающих друг к другу стык в стык, при прикосновениях он слегка прогибался. Поэтому Седьмая казалась достаточно мягкой на ощупь. А ещё, у неё не было никаких рогов на голове и она была окрашена в серый цвет. Себя Маша толком не рассмотрела, в первый день жизни пигмент ещё не распространился по коже и панцирю и те были прозрачны, поэтому она демонстрировала всем желающим работу своих внутренних органов и сжимающихся мышц. Седьмая говорила, что это нормально и на такую мелочь даже не стоит обращать внимание.
«Интересно, а какого я буду цвета?» — подумала Маша, окончательно засыпая.
— Белого, с голубыми глазами, — также сонно буркнула Седьмая.
Когда Маша проснулась, Седьмой уже не было рядом. Сидеть на месте она смысла не видела, да и постепенно наступающий голод гнал на поиск пищи. Выйдя из своей пещерки, Маша попала в более просторную пещеру, где было пооживлённее. Зерги сновали, занятые своими делами, словно муравьи и не обращали на неё никакого внимания.
— Извините, а вы не подскажете, где …? — попыталась Маша спросить у проползшего мимо Гидралиска, где можно перекусить, но тот, мало того что не остановился, но ещё глянул на неё так хмуро, что она мгновенно заткнулась.
«Да что я за мать стаи такая, что меня даже рядовые зерги нивочто не ставят?» — немного расстроилась Маша, — «Гидралиски - это конечно не рядовые, но о чём можно говорить с зерглингами и гиблинками? У первых мозгов как у собаки, а вторых не видно.»
Сжав свои лапы в кулачки, Маша постаралась взять себя в руки.
«Соберись, тряпка, ты мать стаи, ты главнее, чем какие-то Гидралиски. Они должны подчиняться тебе», — мотивировала она сама себя.