Все люди севера (СИ)

- Нет же, ты напал! – снова хохотнула Ракель. – Кинулся на меня с оружием, мне пришлось защищаться!
- Тебя, видимо, никогда не пытались убить взаправду.
- Меня пытался убить мой отец!
- Глупец, он не знал с кем связался, - улыбнулся Скалль. – Ведь ты такая отважная. Убила бы и меня, если бы не моё бессмертие.
Ракель снова захохотала. Большими пальцами мужчина стёр слёзы с её щёк. 
- Что ты делаешь? – вздохнула девушка, когда наконец стала успокаиваться. Она заметила, как Скалль пристально смотрит в её глаза.
- Я вечность не слышал женского смеха, - на выдохе шёпотом произнес он.
Улыбка сползла с лица Ракель, но её глаза продолжали улыбаться Скаллю. Что же там происходит на севере, что женщины перестали смеяться? От каких опасностей бежит конунг, позабыв обо всём хорошем?
Ракель подумала, что совсем скоро жители Урнеса тоже могли бы потерять всё, но Скалль и его северное полчище подоспели вовремя. Сколько ещё людей заблуждаются, думая, что он захватывает народы, желая возвыситься. На деле он первый, кто бил тревогу в наступающие тёмные времена. И единственный, кто мог всех спасти.
Скалль наклонился вперёд, крепко держа лицо девушки в своих ладонях, и накрыл её губы своими. Он не целовал, только прижался к ним.
- Клянусь луком Скади и её лыжами, я сейчас вырву тебе язык, - сквозь стиснутые зубы процедила Ракель. Она была совершенно шокирована и не знала стоит ли кричать на конунга или просто решить, что это шутка.
Скалль же рассмеялся, почти не отрываясь от её упрямо сжатого рта. Он большим пальцем надавил девушке на подбородок, настойчиво заставляя ту повиноваться, но Ракель не сдавалась. Она отвернула лицо, а губы Скалля проехались по её щеке. Он начал тихо смеяться своей, как он думал, задорной выходке.
- Прости, ничего не могу с собой поделать, - мужчина отстранился и смущённо посмотрел в пол. Ракель удивлённо отметила, что на его щеках появился румянец. – Твой смех, он… Он как лето, - хмыкнул Скалль. – А я давно не грелся.
Ракель показалось, что он хотел поделиться чем-то ещё, может быть какой-то накопившейся усталостью или давней болью, но не стал. Девушка только молча положила руку ему на плечо и сжала, словно бы старый друг, желающий подбодрить.
К ним через толпу пробрался рыжебородый воин.
- Думаю, что это всё, - широко улыбнулся он и весело подмигнул. Сразу после его слов одна железная чаша весов с грохотом опустилась на пол под тяжестью камней. – Теперь действительно всё, - воин был так рад, что вот-вот пустился бы в пляс. – Идём, Скалль, порадуем несчастных людей, - он схватил конунга под локоть и потянул за собой, как мальчишка, который торопится показать другу труп в канаве[НГ4] .
Ракель тоже поняла, что произошло и улыбнулась широкой спокойной улыбкой. Волею судьбы бессмертный конунг всё-таки станет их покровителем. 
– Идём, - шепнул Скалль и, взяв девушку за руку, потянул за собой сквозь толпу.
***
На чаше весов Сигтрюгга было несколько камней, но вот вторая половина, Скалля, лежала на полу от тяжести. И никто в зале не был разочарован. Даже Сигтрюгг, увидев приближение конунга, не выразил никакой злости, а подошёл и хлопнул его по плечу. 
- Северный щенок! Исход был мне понятен, но я благодарен за эту битву, - хохотнул он, но Ракель поспешила встать рядом с конунгом:
- В таком случае ты достойно примешь поражение, и нам не стоит ожидать от тебя предательства, верно? – сквозь зубы произнесла она. 
Сигтрюгг нахмурился и перевел свой взгляд с Ракель на конунга, а потом на кого-то за их спинами. Его глаза бегали по толпе, будто он кого-то искал. Братьев Трюггвиссон, подумала Ракель.
- Думал, ты простила мне прошлые ошибки, - сощурился Мореход.
Ракель ничего не ответила, потому что конунг заговорил первым:
- Скорее бери свою чашу, друг, нам есть, что отметить. А когда я расскажу вам о грядущем, то у нас уже не будет времени для предательств, - Скалль крепко сжал ладонь Ракель, всё ещё удерживая её пальцы.
Люди разливали мёд по всем ёмкостям, куда только он мог поместиться, а мясо отрывали руками. Ну и ну! 
 
Ужин, который вчера устроил ярл Хрут, казался только насмешкой над настоящей трапезой. Ведь сегодня Ракель видела то, что назвала бы колдовством. От запахов кружилась голова. Как она не заметила, что столы так быстро накрыли? Кажется, когда она вошла, мясо уже жарилось над огнём, но тогда Ракель не ощущала ничего, кроме страха. Теперь же с неё свалилось столько тяжести, что приятные ощущения накрыли, как мягкое одеяло. 
На губах ещё ощущалось давление настойчивых губ конунга. На щеках чувствовались высыхающие дорожки радостных слёз. В желудке урчало от ароматов еды, платье казалось таким удобным, мягким и теплым, кончики пальцев покалывало, волосы щекотали шею. Ракель ощущала детский восторг, разглядывая главный зал длинного дома. Её родного дома, который теперь был совершенно иным местом.
Столы ломились от разных лакомств! Блюда были столь разнообразны благодаря Бейле и Эмбле. Две эти женщины готовили лучше всех в доме отца Ракель. Они не были его рабынями, не были его любовницами, но неизменно трудились над всей едой, которую подавали ярлу на стол. Интересно, они тоже участвовали в предательстве Хрута или были на его стороне до последнего? 
- О боги, - выдохнула Ракель, замечая на столах неровные кружки сладостей.
Неужели это оладьи? Рядом стояли неглубкие миски с мёдом, с угодами, с орехами. Слюна собралась под языком Ракель, она просто не могла поверить, что видит именно то, что видит. Ей хотелось остановиться и схватить рукой пышное тесто, чтобы окунуть в мёд и скорее отправить в рот. Но Скалль потянул дальше. Из груди Ракель вырвался разочарованный вздох.
Переведя взгляд, она оторопела. Олень, висевший на вертеле над центральным очагом, был заслугой Эмблы, в этом не было никаких сомнений. Он был весь обмазан солью, можевельником и мёдом. Но именно аромат трав, которые Бейла добавила в тайне от своей подруги, звал всех за стол, крича: «Мясо!»
Некоторые части оленя уже разделали и разложили по тарелкам. Ракель завороженно смотрела на тёмно-розовые куски. 
- Конунг Скалль! Конунг Скалль! – кричала довольная толпа, когда их новый правитель оказался на своем законном месте – на возвышении во главе дома, где за его спиной был стул отца Ракель. 
Девушка повернулась к нему, смотря на Скалля с благодарностью. Он поднял руки, встречая толпу. Самодовольный и совершенно счастливый, словно мальчишка. Ракель показалось, что ему пришлось не менее тяжело, чем им в Урнесе за эти три года. Поэтому сейчас он тоже позволил себе вздохнуть с облегчением.
***
- Скол! - крикнул Скалль и отпил из своей чаши.
Он закончил свой длинный рассказ, полный страшных знамений, тяжёлого северного холода и смерти. Люди слушали осторожно, практически не дышали. Наконец-то они узнали правду, заменив ею трёхлетнюю ложь своего ярла. Их вера Скаллю оказалась так сильна, что некоторые даже плакали. Ракель это хорошо видела. Счастье и горесть от знания, которое им открылось. Она сама дышала медленно, втягивая носом воздух, который был уже совсем не тот, что вчера. 
Им открылась тайна долгого путешествия конунга и то, почему у них было столько пищи все эти долгие голодные годы. Скалль был очень умным вождём, он давно изучал способы диких людей пасти стада оленей. И эти знания пригодились ему при долгом путешествии с севера на юг через равнины. Они шли медленно, но успевали накопить много мяса впрок. Люди вялили его и солили, собирали пищу на скалистых равнинах и тоже делали запасы. Мёд, орехи, пресноводная рыба, дикие звери, олени и стада коз и овец. У них было невероятное количество еды, но и самих людей у конунга было очень много. 
Но теперь от огромных стад животных ничего не осталось. Поэтому им нужны драккары, чтобы как можно скорее добраться до Вестфольда и не тратить зря все их запасы. 
Ракель сидела за одним столом со Скаллем. По правую руку стояли круглые оладьи, и их количество стремительно сокращалось. Пока конунг говорил, Ракель не теряла времени и хватала всю еду, которую только видела. Особенно она уплетала сладости. Аппетит проснулся в ней с новой силой.