Вася Красина и Бюро Изменения Судеб (СИ)

  
Вася Красина и Бюро Изменения Судеб
   
Сложный, но весьма нужный пролог
 
Все имена и события вымышлены, любые совпадения случайны 
Это рабочее утро для Петровиченко Алены началось с неприятных открытий. По внутренней почте от Глеба прилетело письмо. Пометка «Срочно», восклицательный знак и позднее время отправки (мальчишка снова задержался до ночи) заставили Алену открыть послание и почти сразу опешить. Речь в нём шла о подруге клиентки, обратившейся в бюро день назад. Некая Мария Климова серьёзно обеспокоилась тем, что её бывшая одноклассница ведёт себя слишком иначе. На звонки отвечает, при этом весьма раздражительна, может внезапно расплакаться. О себе не рассказывает, от вопросов срывается в гневе, но тот сменяется глубокой подавленностью. Тогда она перезванивает и горячо извиняется. А вот из дома на прогулку не вытянешь. Объясняет тем, что не хочет. Предложения обратиться к психологам молодая женщина игнорирует, считает, что ей не помогут.
Прогноз Глеба, занимавшимся просчетом наиболее вероятной реальности, оказался удручающе мрачным: гибель беременной женщины и двух её детей, если ничего не изменится.
И времени катастрофически мало. Нельзя насилием влиять на людей, заставляя их что-либо делать. Человеку должно прийти осознание, чтобы он мог сам решать. Одним из главных принципов работы бюро была свобода выбора каждого, и никто не мог им поступиться без риска навлечь на себя гнев начальства.
Как специалист-аналитик Алена знала, что в первую очередь ей необходимо разобраться в причинах, способных привести человека к непоправимому.
Итак, клиентка: Шурзина Алия. Ей сейчас двадцать три. Замужем. Двое детей. Девочкам четыре и два. Беременна третьим на сроке десять недель. Семья живёт в двухкомнатной квартире, сама Алия не работает. Семью обеспечивает муж, что само по себе уже очень неплохо.
Но что или кто заставит молодую красивую женщину выброситься из окна? А перед этим выбросить из него своих деток? По имеющимся базам данным никакими психическими заболеваниями Алия не страдала, на учёте у психиатров не числилась, да и наследственностью обладала хорошей.
Вкладку с видео Алена открывала с большой неохотой. Она уже знала что там. Размытая вариация с будущим, которая, как волшебное зеркало, будет ежедневно показывать, насколько успешно идёт работа по изменению судеб. Сейчас кадры были размыты, будто смазаны из-за плохой видеосъемки, и всё же в нём угадывались силуэты людей, панельная многоэтажка, серый ненастный день, ничем не приметный для многих. Было видно и распахнутое окно, и моросящий дождь. Падение чёрных фигурок... Первой, второй, следом третьей.
Алена даже зажмурилась, не сдержав горького вздоха. На мгновение вспомнила себя в двадцать три, озабоченную грандиозными планами, свиданиями с будущим мужем, мыслями о встрече с друзьями, новых красных туфлях в модном бутике, на которые чуть-чуть не хватало.
И вот такой сильный контраст.
Сколько месяцев уже в бюро, но такие случаи всегда на особом контроле. Невозможно не сопереживать даже чужой трагедии, которая скоро случится. Всегда появляются мысли: «А что я могла сделать и что не сделала для предотвращения страшной беды?»
Нужно срочно предпринимать меры, иначе с каждым днём видео будет обрастать всё большими мелочами, приближая жуткий финал. Это будущее не должно стать реальностью, если его можно предотвратить, если есть даже единственный шанс.
Будучи сильнейшим эмпатом Алена знала, что испытывать эмоции жертв, станет ещё тем испытанием. Мучительно-тяжёлым, бессонным, заставляющим искать решение из многочисленных вариантов.
Алена взяла в руки мобильный и выбрала нужный контакт. Нужен Глеб. Сейчас же. Пометка «срочно» на его сообщении разрешила ей это сделать. Долго ждать не пришлось, на звонок быстро ответили.
— Привет. Какое количество вероятностей со счастливым концом мы имеем? – спросила она, прислушиваясь к мужскому сопению где-то на другом конце города.
 
Репнин Глеб, похоже, недавно проснулся, потому как протяжно зевнул. Алена не сдержала улыбки, перед глазами появилась картинка зевающего ленивца на дереве. Парень был на него чем-то похож. Может, смешной круглой оправой очков, прячущих дальнезоркость. Может, вздернутым носом и постоянной улыбкой. Может, непослушными рыжими вихрами, что топорщились всегда в разные стороны, придавая парню ленивый, по-домашнему небрежный вид.
— Прости. Я считал. Один шанс, — ответил он, мгновенно сообразив о чём речь. – Это странно, конечно, учитывая, что мы сами управляем судьбой.
— Когда будешь?
— Через часок. Спасибо, что разбудила.
— Пожалуйста, — ответила ему Алена.
Вне сомнений, Глеб пользовался тем, что Буров якобы не замечал опозданий. Наверное, ценил в Репнине специалиста по прогнозированию будущего и умению рассчитывать лучшие его вариации. А, может, знал, что парень работает с большим удовольствием и задерживается допоздна на работе.
— Мне нужно знать о ней больше.
— Мне тоже нужна информация. Той, что есть, недостаточно.
Глеб был прав. Чтобы предполагать новые вариации будущего, нужно лучше разузнать прошлое и настоящее. А это работа вне офиса, если недостаточно данных.
Что было известно бюро на данный момент? Мария Климова знала не так уж и много. Алия училась прекрасно, получая «четвёрки», «пятёрки». Девочкой была тихой, но с подружками очень общительной. Весёлой, доброй, покладистой. Всегда переживала, получая плохие отметки, один раз даже из-за «двойки» расплакалась. Что ещё? После школы хотела учиться, поступила на первый курс в педагогический институт, встретила там будущего мужа и… вышла замуж, забеременела. Вернее, сначала забеременела, потом вышла замуж. Как и следовало ожидать, взяла академический отпуск, из которого так и не вышла.
Все эти годы Мария с ней не общалась, но месяца четыре назад встретила Алию в магазине. Подруги были рады друг другу, обменялись номерами мобильных. Сначала казалось, что у Шурзиной всё замечательно, а потом у Климовой появились сомнения. Она перестала узнавать одноклассницу. Девушку как подменили.
Алена взяла в руки мобильный ещё раз. Если уж кого и просить, так это только Кошкину Настю. Макс слишком прямолинеен, он может все только испортить. Настя и по возрасту лучше подходит, вероятно, Алия ей доверится.
  
Увольнение, которого могло и не быть
 
Бюро изменения судеб, по-простому «БИС», жило своей обычной рутиной. Отчёты персонала по расследованию запутанных случаев, корректировка узловых жизненных точек всех, кто обратился за помощью, переброска внутренней документации из отдела в отдел. Обычная работа изо дня в день. Серая серость. Пожалуй, такая же серая, как и глаза начальника бюро, сидящего в массивном кресле в кабинете одного из многочисленных небоскрёбов столицы. Скрытый от всеобщих глаз начальник, тем не менее, знал всё обо всех и даже больше, предугадывая мотивы действий своих подчинённых. Впрочем, разве он стал бы боссом, будь всё совершенно иначе?
Так и сейчас Михаил Буров даже не приподнял брови, когда в двери его кабинета буквально вломилась помощница. Дама в летах, с весом несколько превышающим норму, временами вздорная, но при этом весьма расторопная и по-своему добрая. Отчасти к бездомным кошкам, которых любила сверх меры: давала им пищу и кров в своей панельной однушке, усердно лечила, искала им новых хозяев. Ещё немного к начальству. На Бурова Елизавета Андреевна взирала со снисхождением и жалостью. По мнению взрослой, с богатым жизненным опытом женщины, шеф нуждался в материнской опеке. Конечно, Буров ни в чём не нуждался, но Пивнова Елизавета Андреевна думала совершенно иначе. Она была уверена, что ни один одинокий мужчина не в состоянии о себе позаботиться так, как это будет делать жена. Ну, или мать, или тёща, подруга. И упрямо не сдавала позиций, надеясь непонятно на что.