Богини судьбы

Ничто из того, что сейчас предстает передо мной, не соответствует картинке, которую я ожидала. Все выглядит… обычно, однако лишь на первый взгляд. Простая маленькая комната. Занавески на окнах, небольшая лампа на тумбочке рядом с кроватью, застеленной темным покрывалом. Деревянный шкаф с ручками в форме розочек, на стене – полки с несколькими книгами. А в центре комнаты – деревянный стул, на котором сидит человек. В рассеянном свете маленькой лампы кожа кажется бледной и болезненной. Взгляд опущен в пол, темные волосы закрывают ее лицо. Поза прямая и какая-то неестественная. Только присмотревшись, я замечаю, что ее руки и ноги привязаны к стулу. И веревки выглядят странно. Это игра моего воображения или от них действительно исходит серебристое сияние?
Тай уже давно закрыл за собой дверь и встал у стены.
– У тебя две минуты, – напоминает он мне и тем самым вырывает меня из оцепенения. В горле ужасно пересохло, и я не знаю, с чего начать.
– Мне стоило серьезней отнестись к твоему появлению, – говорит Хлоя голосом, который кажется мне совершенно чужим. Ее голова очень медленно поворачивается в мою сторону, и я смотрю ей в глаза. Теперь они выглядят такими черными, как будто желают меня поглотить. – Было ошибкой тебя недооценить.
Я тяжело сглатываю.
– Ты что-то сделала с моей матерью? Зачем ты с ней подружилась?
Хлоя откидывает голову на спинку стула, смотрит в потолок и делает глубокий вдох.
– Существа вроде меня… мы не созданы для таких вещей, как дружба или отношения. Но Мэгги просто не сдавалась. Поэтому в какой-то момент я смирилась. Это должно было стать всего лишь пустым времяпрепровождением. Однако оказалось серьезной ошибкой.
Ее слова не укладываются у меня в голове. Значит, она просто притворялась, что дружит с мамой. Все это ничего для нее не значило. Я еще раз глубоко втягиваю в себя воздух и задаю самый главный вопрос:
– Ты… ты знала мою двоюродную бабушку, верно? Откуда?
Хлоя вновь издает этот тяжелый вздох и отвечает:
– Если бы я только поддалась своему первому порыву и исчезла… Но, видимо, годы сделали меня беспечной. – Опять вздох. – Какой смысл теперь ломать над этим голову. Что случилось, то случилось, и я должна смириться со своей ошибкой.
– Пожалуйста, ответь мне, – настаиваю я.
Она снова поворачивается ко мне. Выражение ее лица настолько жуткое, что я инстинктивно отшатываюсь назад.
– Да, бойся, – тихо бормочет она. – Ты влезла в то, от чего тебе лучше бы держаться подальше. Но уже слишком поздно. Фриде пришлось заплатить высокую цену за свое любопытство. А чем оно обернется для тебя? – Слегка наклонив голову набок, она жутко улыбается мне. – Твоя судьба тоже давно предрешена. Так же, как и моя.
– Что… что это значит? – спрашиваю я. – Ты что-то сделала с Фридой? Она не была больна? Или ты что-то сотворила с ее судьбой? Ты можешь влиять на них? – Я вспоминаю информацию, которую нашла. Богиня судьбы может определять ход жизни. К моей она тоже причастна?
Но Хлоя лишь с усмешкой качает головой.
– Будь это так, вряд ли я бы допустила подобные ошибки.
Да о чем же она говорит? Я ни слова не понимаю. Осторожно делаю шаг к ней и повторяю:
– Дай мне наконец четкий ответ! Что ты сделала? – Мне нужно объяснение, и я приближаюсь еще немного, опускаюсь перед ней на колени и заглядываю прямо в холодные глаза. – Что ты сотворила с тем маленьким ребенком? Зачем ты вообще здесь?
Хлоя презрительно фыркает. Ее взгляд меняется, становится темным, холодным и настолько злым, что у меня перехватывает дыхание. Она смотрит мимо меня, на дверь, и ее губы расплываются в ухмылке. Тай оборачивается в сторону двери, но я отмечаю это лишь краем глаза. Все мое внимание направлено на Хлою. Внезапно веревки вокруг ее тела лопаются, кожа богини смертельно бледнеет, словно эта попытка освободиться отняла у нее все силы. Она делает молниеносное движение, ловит меня за запястье и сжимает его. Я испуганно вскрикиваю, хочу отпрыгнуть назад, однако Хлоя держит крепко. Меня касается ее ледяное дыхание, когда она тихо произносит:
 
– Смотри, смотри внимательно!
А потом неожиданно отпускает меня. У нее в руке появляется луч золотого света. Как сверкающим клинком, она так быстро взмахивает им в воздухе, что я даже не успеваю упасть назад. Клинок достигает цели – все мгновенно окрашивается в алый.
Я не свожу глаз с Хлои и смотрю, как она и требовала. Просто ничего не могу с собой поделать, я словно оцепенела, ошеломленная развернувшимся передо мной ужасом. Из тонкого белоснежного горла все еще толчками выливается кровь.
Дверь распахивается, и внутрь врываются люди. Я слышу голоса, кто-то поднимает меня на ноги, но я неотрывно смотрю на Хлою, которая истекает кровью у меня на глазах, а у нее на губах по-прежнему играет эта страшная улыбка.
«Смотри, смотри внимательно», – вновь раздаются ее слова у меня в голове. Ничего хуже она не смогла бы мне сделать. Она винит меня в своей поимке, а следовательно, и в своей смерти? Вот что Хлоя хочет мне сказать? Во всяком случае, никаким иным способом от своих мучителей она бы уже не сбежала.
  
Глава 37
 
Я стою в кабинете директора. Мне дурно, перед глазами то и дело возникает образ умирающей Хлои. Сердце бешено стучит, и сильнее всего мне хочется заползти в какой-нибудь уголок и просто дать волю своим чувствам, чтобы справиться с этим ужасом. Вместо этого я здесь. Мистер Коллинз с серьезным лицом сидит за письменным столом, сцепив руки, и смотрит на меня. Рядом со мной стоит Тай, у него тоже измотанный вид, и он ждет своей участи.
В комнате присутствуют еще два незнакомых мне человека. И Эйден. Он прислонился к стене, скрестил руки на груди и выглядит таким сердитым, каким я еще его не видела. Ничего удивительного! Вычислить богиню судьбы очень нелегко, а теперь она покончила с собой у меня на глазах.
– Наверное, нет необходимости говорить вам, какую большую ошибку вы двое совершили, – начинает мистер Коллинз. Его взгляд перемещается с меня на Тая и обратно.
– Тереза не виновата, – тут же откликается Тай. – Это была моя идея, если бы не я, ей бы никогда это не пришло в голову и она бы никак не попала к арестованной…
Мистер Коллинз поднимает руку:
– Приберегите свои оправдания. Я достаточно хорошо успел узнать мисс Франклин, чтобы правильно оценивать ее участие во всем случившемся. Однако я очень удивлен, что вы поддались на ее уговоры. Не кто-нибудь, а такой хорошо обученный охотник, как вы. – Он разочарованно качает головой. – О последствиях мы еще поговорим позже.
Затем он поворачивается в мою сторону.
– Смерть богини – большая потеря для всех нас. Как вам, вероятно, уже известно, часть работы темпес – находить и ловить их раньше нокту, чтобы они больше не сеяли хаос среди людей. Если бы об этих существах знало больше людей, включая школьников, это бы не только значительно усложнило нам задачу, но и разожгло бы страх, и, возможно, привело бы к паническим настроениям, что ни при каких условиях не пойдет на пользу никому из нас.
– Вы имеете в виду, потому что богини судьбы определяют наши жизни? – Понятия не имею, правдивы ли древние легенды, но уверена, что они не могут полностью ошибаться.
Мистер Коллинз долго не сводит с меня взгляда. И в конце концов кивает, из-за чего двое мужчин возле него заметно вздрагивают.
– В некотором смысле это правда, или, точнее говоря, так, пожалуй, было в прошлом. – Он смотрит на меня, кажется, задумавшись на мгновение, после чего слегка подается вперед и продолжает: – Однажды существовали три богини. Клото пряла нить жизни и сплетала из нее судьбу. Она решала, по какому пути пойдет жизнь, наделяла ее счастьем и горем. Вторая, по имени Лахесис, определяла продолжительность жизни. Третью звали Атропос. Она перерезала нить и предрекала способ смерти. Домом богинь раньше был храм в Одиссе. Это был их мир, их родина. Люди поклонялись им, почитали их и боялись. Но однажды они отвернулись от богинь, захотели сами вершить свою судьбу и выбирать богов, чтобы чтить. Люди стали охотиться на богинь судьбы и пытались их убить. Время от времени им это даже удавалось. Однако богинь невозможно уничтожить. Они – часть жизни и перерождаются заново. Люди быстро это поняли. Хотя также они заметили, что если богини умирали неестественной смертью, то на перерождение им требовалось некоторое время. Кроме того, они теряли часть своей силы. Если же богиня умирала своей смертью, то и ее сила и знания передавались следующему поколению.