Богини судьбы
Я вскидываю руки, словно защищаясь:
– Сейчас лучше не стоит. Мне еще многое нужно обдумать, и я даже не уверена, правильно ли поступаю, разговаривая с тобой. Прогулка в Одисс будет явным перебором.
– Понимаю. Но дай знать, если передумаешь.
Не дождется, поскольку так я окажусь полностью в его руках, а я этого не допущу. Хватит и того, что он уже протащил меня через столько дверей. Больше никаких проходов, и точка.
Снова воцаряется тишина, и, как ни странно, в ней не чувствуется никакой неловкости. Я смотрю на городские огни, которые так красиво сияют, и опять вспоминаю, как была здесь в последний раз. Не лучший эпизод.
– Если хочешь, чтобы я тебе доверяла, – я предпринимаю новую попытку узнать о нем побольше, – то расскажи мне что-нибудь о себе. Как ты живешь? Одисс – твой дом? У тебя есть родители?
К моему удивлению, Ноа не медлит с ответом ни секунды.
– Мои родители тоже нокту и к тому же члены Собора. Это похоже на Совет у вас, темпес. Самые важные решения принимаются членами Собора. Свой ключ я унаследовал от деда, мне тогда исполнилось пять лет. Родители уже тогда часто бывали в Одиссе и продолжают делать это до сих пор. Вот почему я так хорошо там ориентируюсь. Но человеческий мир всегда был мне ближе, поэтому я живу тут. Официально квартира принадлежит родителям, но они в ней практически не показываются, так что можно сказать, что это моя квартира. Многие нокту не живут непосредственно в Одиссе. Кроме того, так проще выполнять многие задания. Так же, как и вы, мы ищем новых носителей ключей, а еще собираем последние вздохи умирающих.
– И между делом ведете своего рода войну против темпес, – добавляю я.
Ноа смеется и весело качает головой:
– А это уже как посмотреть. Так или иначе, я хожу в самую обыкновенную государственную школу, об этом я сказал тебе правду, и мне бы действительно хотелось поступить в медицинский, хотя у родителей на меня другие планы.
– И они, полагаю, как-то связаны с Собором? – уточняю я.
– На данный момент они явно сильнее всего желают, чтобы я следовал распоряжениям Собора, а не постоянно упрямствовал. Но рады, что я стал одним из дозорных – это примерно то же, что ваши охотники, – и что я стараюсь выполнять поставленные задачи, пусть и не всегда так, как они себе это представляли. – Ноа смотрит на меня яркими, широко распахнутыми глазами, и я спрашиваю себя, насколько можно ему доверять. По-моему, сейчас он не лжет, и, насколько я успела его узнать, мне легко представить, что он не любит, когда его заставляют следовать шаблонам.
Краем глаза замечаю, как за одним из кустов мелькает Йору и смотрит на меня. Приятно осознавать, что даже после стольких скачков он все еще рядом со мной. Рейна до сих пор нигде не видно, но я понимаю, что он должен быть где-то поблизости.
– Не могу себе представить, каково это – жить в Одиссе. Там так темно, мрачно и уныло. Да и все эти падшие…
Ноа пожимает плечами:
– Когда-то они не отличались от нас с тобой. Просто по ошибке, а кто-то, возможно, и намеренно, соединились со своими духами. Для нас они не представляют угрозы. К тому же в Одиссе не так уж и уныло, как ты думаешь. Но это ты сама должна увидеть, – с улыбкой объясняет он. – И раз уж мы тут разговорились о жизни: как ты сейчас? Как дела в школе? Так как мы теперь только изредка переписываемся, я больше не знаю, как проходит твой день.
Ненадолго замешкавшись, в итоге я решаю, что нет причин не обсуждать с ним это. Если не сообщать ему ничего о тренировках и темпес, все должно быть в порядке. Тем не менее я стараюсь внимательно следить за каждым своим словом.
– Школа мне по-прежнему нравится, пусть и не все всегда дается легко. И ты уже сам понял, что я переехала.
– Следовательно, по крайней мере одному из темпес стало известно о нашей с тобой связи, – делает вывод Ноа.
Не желая рассказывать ему больше никаких подробностей, я лишь киваю, что его, похоже, вполне устраивает.
– И тебе там хорошо?
Я вновь неопределенно киваю:
– Думаю, да.
– Как убедительно.
– Просто это кардинальная перемена. Но я привыкну, – откликаюсь я. – Во всяком случае, я не одна, нашла хороших друзей и довольна, что получила возможность учиться в этой школе.
– Рад за тебя, – говорит Ноа. Причем на удивление искренне.
– А что насчет тебя? Каково быть нокту в государственной школе?
Он пожимает плечами:
– Многие нокту ведут абсолютно нормальный образ жизни.
Полагаю, нелегко скрывать свою природу от других людей, но, кажется, как-то это работает.
– Ну, кроме духов ключей и тренировок, наша школа мало чем отличается от обычной государственной. Такие же невыносимые учителя, сухой учебный материал, контрольные и домашка.
Я невольно вспоминаю об эссе по истории и морщусь.
– Ты, случайно, ничего не можешь мне рассказать про строительство моста Золотые Ворота? Это значительно уменьшило бы мне объем работы.
Он весело качает головой:
– Это, к сожалению, не ко мне. Строительство мостов – не мой конек.
– И не мой.
– Тема для эссе?
Кивнув, я сама удивляюсь тому факту, что мы просто сидим тут и общаемся. Он как будто бы мой враг, и тем не менее впервые за долгое время я чувствую, что могу говорить с кем-то открыто и непринужденно.
– Суховато звучит.
– Да, изначально я собиралась взять кое-что другое, но… – Качаю головой и вспоминаю о странном разговоре между мистером Брайаном и директором.
– Но? – переспрашивает Ноа.
Я ненадолго задумываюсь, можно ли вообще рассказывать ему об этом, а если да, то что. И осторожно начинаю:
– Ну, на самом деле я хотела показать темные стороны Сан-Франциско на примере одного убийства. Некто Фил Кеннвуд, которого убили в 2011 году. Это случилось недалеко от Альбион-стрит. Преступника так до сих пор и не нашли. Я искала какие-нибудь сведения, но не смогла обнаружить ничего. Ни одного упоминания в прессе. А когда заговорила об этом со своим учителем, он как-то… – Замолкаю и ищу подходящие слова.
– Занервничал? – подсказывает Ноа.
Изумленно взглянув на него, я киваю.
– Точно. Что тебе об этом известно?
Ноа снова не тянет с ответом:
– Фил Кеннвуд был нокту. Темпес неожиданно напали на него и убили. По всей видимости, ему не оставили ни единого шанса дать отпор. Похоже, его выследил один из их духов ключа, и они воспользовались открывшейся возможностью.
Я отвожу глаза и опять смотрю на город. Ведь я догадывалась об этом, когда подслушала разговор мистера Брайана и мистер Коллинза. Но теперь, получив подтверждение… Почти жалею. Однако в голове тут же возникает куда более животрепещущий, более важный вопрос: как об этом могла узнать Кейт?
– Темпес не любят, когда школьники оказываются втянуты в сражения с нокту. А это включает в себя и то, что ученикам, как правило, ничего не должно быть известно о миссиях. Якобы они слишком молоды, чтобы все это понять, и после этого будут еще активнее стараться влезть в драку, желая проявить себя или следуя ложному чувству долга.
А пример Макс, которая всего несколько недель назад сначала спровоцировала бой, а потом бросила меня в беде, показывает, что не так уж они и неправы.
– Все нормально? – спрашивает Ноа.
Я выныриваю из своих мыслей, которые вращаются в основном вокруг Кейт. Надо срочно с ней поговорить. А лучше сегодня же напишу ей сообщение и скажу, что нам нужно увидеться как можно скорее.
– Просто устала. День получился очень насыщенный, – откликаюсь я и натягиваю на лицо улыбку.
– Конечно, к тому же уже поздно. Давай я отведу тебя домой.
– Спасибо, но не стоит. Я пока не привыкла к этим путешествиям при помощи ключей. Думаю, лучше мне воспользоваться общественным транспортом. – Мы довольно далеко от города, и до остановки я доберусь нескоро, зато за это время приведу в порядок мысли.
Видимо, Ноа все понимает.
– Ясно. – Он встает и на прощание протягивает мне ладонь. Рукопожатие крепкое и в то же время теплое. В нем кроется что-то глубоко личное, чего я на самом деле чувствовать совершенно не хочу.