Без вины виноватая (СИ)

— Методом дедукции, Шерлока Холмса в детстве смотрела, — деловито ответала Мария Игоревна, — задержанный Хвостов у нас пока отправляется на обследование, а вот вас я бы осмотрела, — кивнула в сторону полицейского, придерживающего бок.
— У меня ерунда, царапина, — попытался соскочить полицейский.
— Какое, простите ваше звание? — обратилась Мария к полицейскому.
— Капитан.
— Так вот, товарищ капитан, царапина там или проникающее ножевое решать буду я, снимайте куртку, располагайтесь на кушетке.
Капитан нехотя снял кожаную куртку, присел на кушетку и неловко стянул через голову пропитанную кровью майку.
— Это как вам повезло, что такой неудачливый преступник попался, не умеющий с высоты прыгать, а то с такими порезами вы бы его вряд ли догнали, — произносила Мария, ловко обрабатывая рану, — пару шовчиков наложим, придется потерпеть.
— Может без швов обойдемся? — с надеждой спросил капитан.
— А что такое? — со смешком удивилась Мария Игоревна, — такой большой мальчик и боится такой маленькой иголки?
Капитан, рядом с этой врачихой чувствовал себя неуютно. Мало того, что она его носом ткнула в промах на задержании, так теперь ещё и над его страхом перед уколами потешается, разве врачам это можно?
Пока он раздумывал над своими переживаниями, дверь в смотровую распахнулась и послышалось звонкое:
— Мам, я таблетки привезла, — произнесла, стоя на пороге Кристина Ящерова.
В смотровой на секунду все замерли. Кристина застыла в дверях, глядя расширившимися глазами на Романа и пытаясь в голове уложить тот факт, что это именно он сидит перед ней с обнаженным торсом.
Роман в голове прокручивал мысль, что если врач, который его осматривает является матерью Кристины Павловны Ящеровой, то она — жена Павла Ящерова.
— Роман Юрьевич? — наконец с удивлением выдала Кристина.
— О, как, интересненько, — пристальным взглядом окинула Романа Мария Игоревна, — так вы у нас тот самый капитан полиции, который недолюбливает моего мужа.
Роман на это замечание промолчал.
— Может вам по идеологическим соображениям доктора поменять, а то вдруг вы не иголки боитесь, а моей мести, — произнесла с язвительной улыбкой, — у нас как раз два интерна на отделении, хоть попрактикуются.
— Нет, — постарался спокойно произнести Роман, несмотря на противное чувство страха, — вы меня как доктор вполне устраиваете.
— Ну, а ты чего замерла на пороге? — обратилась Мария к дочери, — таблетки в карман костюма мне кидай, я стерильные перчатки надела уже. И иди держи своего капитана за руку, ему сильное плечо рядом сейчас не помешает, — сама себе улыбнулась Мария.
Кристина поступила так, как сказала мать, положила таблетки в карман ее костюма и присела рядом с Романом, робко положив ладонь на пальцы его руки, крепко сжимающие кушетку.
Прикосновение обдало жаром, от руки по всему организму побежали мурашки, Роман дернулся, видимо желая освободиться, но в этот момент Мария Игоревна воткнула ему обезболивающий укол, и он против воли крепко сжал ладонь Кристины в своих руках. Хватаясь за нее как утопающий за спасательный круг.
  
Глава 4
 
— Я буду сдавать историю и обществознание, — как можно спокойнее ответила Кристина.
— Ты можешь сдавать хоть природоведение и музыку, мне без разницы, но я тебя сразу предупреждаю, что работать в полиции ты не будешь и не в один юридический институт тебя не примут. Если только за полярным кругом, — жёстко припечатал отец, — ты пойдешь учиться на юридический, только если пообещаешь мне, что будешь работать в нашей фирме, под моим личным руководством.
Кристина такого обещания не давала, потому что сдержать его точно не смогла бы.
Она долго обдумывала, как ей оказаться ближе к Любимову и вспоминая, что он большую часть жизни проводит на работе решила, что именно туда ей и надо попасть. Заодно, устроившись в органы докажет ему, что и среди обеспеченных людей есть честные граждане, готовые бороться с преступностью.
Приняв такое решение Кристина начала движение к достижению своей цели. Выбрала в качестве экзаменов в одиннадцатом классе историю и обществознание, продолжала тренироваться с братом, он как раз готовился к соревнованиям. Хотя он постоянно к ним готовился. Как только успевал хорошо учиться? Кристине учеба давалась нелегко. А с историей так и совсем печалька.
 
Если папа высказал свой протест по поводу экзаменов, которые она выбрала, то денег на репетитора не даст, скорее позволит ей ЕГЭ завалить. У мамы просить Кристина сама не будет. Поэтому потопала на поклон к брату.
— Макс, ну ты же все равно учишь эту проклятую историю, тебе что сложно помочь? — канючила Кристина.
— Ничего, что я эту проклятую историю с пятого класса учу? А не в девятом у меня пуля в голове засела и начала повелевать моим телом, — язвительно ответил Макс.
— Я буду стараться, — привела по ее мнению весомый аргумент Кристина.
— Даже не проси, иначе мне на день рождения подарка обещанного не видать, — отмазался брат.
Кристина надулась. Вот говнюк, испугался он папу как же, не хотел просто на нее время тратить. Ну ничего, не найдет репетитора, сама эту историю выучит, у нее ещё два года есть.
История не поддавалась, как в догоняшках: Кристина к ней, история от нее. Но она старательно ее читала, заучивала даты, слушала аудиолекции. Надо сказать, что история древнего мира ей нравилась больше, чем история России. Там, в начале царей она ещё помнила, а потом все эти Рюриковичи и Романовы смешивались в единую кашу. Про обществознание вообще лучше не думать.
С отцом отношения оставались натянутыми, он продолжал утверждать, что ни в каком юридическом институте она учиться не будет. Кристина из вредности продолжала учить историю. Мама держала нейтралитет, пытаясь их примирить. Макс свое мнение выразил коротко:
— Это же Кристина, она осла упрямее, пока самой не надоест, не отступится.
Так прошел почти год "холодной войны". Кристина таким положением вещей тяготилась, временами хотелось как в детстве: залезть к папе на колени и пожаловаться на всех, кто обижает, но обижалась прежде всего на папу она сама, за непонимание, нежелание видеть в ней самостоятельную личность.
Дома начались проблемы, Кристину в это сильно посвящать никто не собирался. Она ездила в гости к маминым бабушке и дедушке, поскольку было лето. Мамины родители отца не очень жаловали, впрочем как и он их, но ради Марии Игоревны они были друг с другом взаимовежливыми. Макс и Кристина каждое лето гостили у них пару недель.
Экзамены у Кристины и Макса были сданы, причем достаточно успешно. Макса ждало вручение аттестатов и выпускной, а Кристина была совершенно свободна, поэтому поехала одна.
Вернулась домой через две недели, застав там того, кого никак не ожидала увидеть — капитана Любимова Романа Юрьевича вместе с ещё несколькими сотрудниками полиции.
Дома был обыск. Это настолько не укладывалось в голове, что Кристина так и замерла на пороге со спортивной сумкой на плече, недоуменно оглядывая маму, Макса и маленькую рыжую девчонку — одноклассницу Макса Эльку, которые стояли в гостиной и спокойно смотрели, как полицейские снуют по их дому, заглядывая во все шкафчики и шкатулки.
Первым ее появление заметил как раз таки капитан Любимов, каким-то внутренним чутьем определил появление нового действующего лица. Сначала напряглись мышцы спины под рубашкой-поло, затем мышцы шеи и затылка. Кристина отдала бы свои последние карманные деньги, чтобы увидеть выражение его лица, но он стоял к ней спиной и повернулся только через несколько секунд, уже с непроницаемым выражением лица.
 
Их взгляды встретились, он машинально отметил, что за то время пока они не виделись, девчонка повзрослела, загорела за лето, фигура стала более округлой.
Кристина отметила печать усталости на его лице, синяки под глазами и двухдневную щетину, которая его не портила, но делала на несколько лет старше.