Исполняющий обязанности (СИ)

— Катя, попробуешь меня душить — сломаю тебе руку, сразу станет не до глупостей. Ты меня поняла? — я долго ждал ответа, глядя в упор в злющие глаза девицы, но все-таки дождался, что девушка отвела взгляд и коротко кивнула.
Машина завелась с первого поворота ключа, и мы почти успели. Издалека я увидел, что напротив приоткрытых ворот школы остановился «жигуль», цвета «охра золотистая» «копейка» или «одиннадцатая», модель на таком расстоянии разобрать было невозможно. «Жигуленок», простояв несколько секунд, уже тронулся вперед, когда из-за школьного забора выскочила фигура в темном пальто, и маша руками, побежала за неторопливо катящимся автомобилем. «Жигуленок» остановился, принял на борт пассажира, рыбкой скользнувшего в проем задней двери, тронулся, и в это время впереди вспыхнули синие мигалки: «УАЗик» дежурной части, издавая какие-то неразборчивые команды через закрепленное на крыше СГУ, вывалился со встречной полосы движения наперерез разгонявшимся «жигулям». Заскрипели тормоза ульяновского вездехода, но он продолжал скользить вперед, идя юзом по предательски обледенелой поверхности дороги. В последний момент водитель «жигуленка» газанул, юркая «вазовская» малолитражка, наверное, с задними ошипованными покрышками, смогла зацепиться шипами за лед, сделала резкий поворот влево и, в притирку, обойдя «УАЗик», по дуге, устремилась в темноту. «Дежурка» с мягким хлопком уткнулась черным штампованным бампером в рыхлую кучу снега на обочине и из дальнейшей борьбы выбыла окончательно.
Я, боясь ухода в занос своей кургузой машины, осторожно стал ускоряться, стараясь не потерять, в внезапно начавшемся легком снегопаде, красные огоньки задних фонарей удирающего «Жигуленка». Шанс на то, что экипаж «дежурки», в панике выпучив глаза в приближающийся к ним золотистый кузов «Жигуля», заметили еще и номера государственной регистрации и сейчас сообщают их дежурному по РОВД для объявления по городу операции «Перехват», равнялся нуля, я на таком расстоянии черные цифры на белом фоне разглядеть тоже не мог. Мне оставалось только гнать «Ниву» во ночную тьму, изредка освещаемую мертвенно-бледным светом редких уличных фонарей. В хорошем темпе «жигуленок» проскочил Нахаловку и выскочил на Заводскую, после чего, резко перестроившись, пошел на Новый мост. Мост был хорошо освещен и просматривался почти на километр, поэтому я выключил фары, надеясь, что на мою белую машинку седоки прущего в Левобережье Города золотистого автомобиля внимания не обратят. К моей досаде ни в начале, ни в конце Нового моста продавцы полосатых палочек отсутствовали, куда они моги деться со своих излюбленных и прикормленных мест я не понимал. Автомобиль преследуемых, не снижая скорости, проскочил площадь Электриков, нырнул под путепровод и заскочив на площадь «Процесса перехода обезьяны в человека», ушли резко вправо. Я, держащий дистанцию до объекта преследования, ориентировочно, метров в триста, спокойно повторил их траекторию, чтобы через несколько секунд, под болезненный стон своего невольного экипажа, начать экстренно тормозить — поперек всей проезжей части улицы Узкой краснели туши сдвоенных вагонов трамвая, по неясной причине не завершившего свой трудовой день в час ночи, как всем нормальным трамваям Города было предписано. Одинаково дубовая летом и зимой резина покрышек, с загадочным индексом «ВЛИ», тормозила очень плохо, я приготовился к грохоту удара дюралюминиевой балки о плохо прокрашенный бок трамвая, но сегодня хоть в чем-то мне повезло — буквально полметра не доехав до ДТП, автомобиль замер. Я выдохнул и надавил на кнопку звукового сигнала, уже понимая, что лимит везения исчерпан, и дальнейшая погоня обязательно окончиться неудачей. После второго гудка клаксона, передняя дверь первого вагона с грохотом отъехала назад и на снег торжественно ступила женщина, облаченная в бесформенную фуфайку темного цвета и оранжевый жилет. Погрозив мне увесистым спец ломиком, вагоновожатая двинулась совершать таинственные манипуляции со трамвайной стрелкой, причем, как мне показалось, двигалась она нарочито медленно и плавно. Сдвинув рельс в нужную ей сторону, работница Горэлектротранспорта торжественно двинулась обратно, в сторону красного, посверкивающего ледяной глазурью стекол, трамвая. Пара минут томительного ожидания и, осыпав сам себя снопом искр от контактной дуги, трамвай, звеня колесами на стыках рельс и грохоча сцепкой, неторопливо укатил на кольцо, а я вновь двинулся вперед, понимая, что при должной сноровке золотистый «Жигуленок» уже мог доехать не только за Городскую черту, но и до канадской границы. Пройдя поворот, я до рези прищурил глаза — прямая как стрела улица просматривалась метров на пятьсот, но горизонт загораживала огромная туша фуры, неуклюже взбирающейся на скользкий затяжной подъем. В нарушение всех правил, я пошел на обгон серебристой сосиски от «Совтрансавто».
 
— Я тебе говорила, что ты Мишу не поймаешь! — Катя на заднем сидении отогрелась, ожила и теперь торжествующе щерилась мне через зеркало заднего вида.
— Ты мне говорила, что он меня убьет. Ты уж определись — не найду или убьет.
— Ты просто зассал с Мишей встретится! — абсолютно нелогично заявила девица, откинулась на спинку сидения, демонстративно не глядя на меня.
Я обогнал медленно тянущий полуприцеп «КАМАЗ» на перекрестке, под мигающий желтый свет светофора и тут же меня постигла карающая сила советского закона — на следующем перекрестке мне наперерез бросилась фигура в белой портупее, размахивая черно-белой палкой. «Нива» по инерции проскочила гаишную засаду метров на тридцать — желто –синий «москвич» прятался за бетонной коробкой автобусной остановки. Пришлось сдавать задним ходом к торжествующему «охотнику» в серой шинели.
— Права и документы на машину! — сержант был рад, что их ночное бдение на пустом перекрестке закончилось хоть таким уловом.
— Дорожный РОВД, уголовный розыск! — Я высунул из приоткрытого окошка руку, крепко удерживая раскрытую красную книжку: — Золотистая «копейка» минут пять назад не проезжала?
Сержант, справившись с негативными эмоциями, как рыбак, увидавший лишь серебристый хвост сорвавшегося с крючка леща, внимательно читал служебное удостоверение, параллельно принюхиваясь ко мне, наконец выдавил: — Нет, точно не проезжала, уже десять минут, как никого не было.
— Пожалуйста, передай через своих, что за нападение на сторожа школы в Дорожном районе разыскивается золотистая «копейка» или «одиннадцатая», номера не знаю.
— Уже передавали, минут пять как, тоже без номеров.
— Ладно, поеду я назад, раз здесь она не проскакивала, у западной площадки посмотрю. Удачи, брат.
Если не считать дворов многочисленных девятиэтажных панельных домов, где, в принципе, раненому беглецу среди ночи делать было нечего, оставалась лишь одно место, куда он мог стремиться — Западный вокзал. Одноэтажное здание, построенное почти сто лет назад, с которого и начинался Город, пряталось за корпусами огромного хлебозавода, с его многочисленными трехэтажными общежитиями, построенными после войны без всяких согласований, как говорили тогда, методом народной стройки. Про этот вокзал мало кто знал, люди привыкли пользоваться огромным Главным вокзалом, но все поезда, проходящие по Транссибу на этом участке, наверное, как дань традиции, делали двухминутную остановку и на его неказистом перроне. Я прожил в этом районе несколько лет и пару раз пользовался этим, как через много лет скажут, «лайфхаком» — не надо было тратить час на поездку до Главного вокзала в дребезжащим на неровном асфальте желтом «Икарусе» — «гармошке» пятнадцатого маршрута.
Не освещенная фонарями автостоянка напротив здания железнодорожной станции была практически пуста, если не считать двух автофургонов с надписью «Хлеб», что ожидали получение утренней выпечки на круглосуточно работающем хлебном комбинате. Я сделал круг по парковке, ни на что не надеясь и судорожно решая, куда мне сейчас направиться, когда краем глаза заметил притаившийся за киоском «Союзпечати», желтый автомобильчик, с двигателем, работающим на холостом ходу.