Злая королева (СИ)

— Пассажирами? — переспросил Бузур, воспрявший было духом, когда я сказала, что останусь на корабле.
Впрочем, едва ли его волновала именно я. Но Каталина однозначно не согласилась бы покинуть свою госпожу, и интерес Бузура был отнюдь не праздным.
— Именно, — невозмутимо кивнула я. — Наименее рискованный план, господа, — это убедить капитана «Сурайи», что я наняла «Бродягу» и нахожусь здесь по доброй воле, а все, что мне требуется на данный момент, — это честно заплатить команде за ее труд.
На этот раз тишина была даже продолжительнее, чем когда я вышла из капитанской каюты, одетая в жилет Нила. И, пожалуй, куда более шокированной.
— Страшная, страшная женщина, — вполголоса прокомментировал капитан Датри, отвернувшись в сторону — по чистой случайности, именно в ту, где стоял Бузур.
Квартермастер немедленно начал давиться хохотом. Напряжённо вслушивавшаяся в капитанский шепот команда поняла, что никаких других комментариев со стороны офицеров не последует, и замолчала ещё напряжённее.
— То есть вы собираетесь сами пойти и потребовать за себя выкуп? — первым сообразил Чар.
— Справедливую плату за аренду судна, — высокомерно поправила я его, — которое взяло на себя труд доставить меня не просто на Коринезийские острова, а напрямую к губернатору, поскольку капитан Датри по счастливой случайности знаком с ним лично. «Сурайя» — судно яфтийского флота, и ее капитан имеет лишь весьма смутное представление о том, где искать пиратский порт. К чему мне тратить время на пересадку и поиски, а «Сурайе» — отправляться в столь рискованное плавание, если можно оплатить ваши услуги, господа?
— То есть речь об оплате не только пассажирской каюты, но и об услугах проводника? — живо сориентировался Чар.
Нил одарил его одобрительной и чрезмерно многообещающей улыбкой. Я отвернулась от обоих.
— Мы встретимся с «Сурайей» в открытом море, — продолжила я, подчёркнуто обращаясь к команде. — Тогда заклинатель глубин будет вынужден постоянно следить за волнами и ветром, чтобы корабли не столкнулись бортами, а сходни благополучно продержались, пока я буду беседовать с капитаном. Магу будет не до проверки экипажа, главное — чтобы ни Чар, ни сир Родриго, ни, тем более, капитан Датри никому не попались на глаза. Разумеется, мне понадобятся подобающие наряды для меня и моих фрейлин. Боюсь, если я появлюсь на «Сурайе» в чужой камизе, капитан Оздемир не поверит, что мы находимся на «Бродяге» по своей воле.
— А что помешает Вашему Величеству просто перейти на «Сурайю» и сказать, кто у нас капитаном? — подозрительно уточнил кок.
— Родриго, — уверенно ответил вместо меня Нил и снова улыбнулся слишком широко, продемонстрировав кончики клыков. — Он останется на «Бродяге» как гарантия, что Марисоль не натворит глупостей.
На самом деле мы уже успели обсудить детали с капитаном Датри. Но то, как многообещающе он заговорил о Родриго, заставило меня внутренне вздрогнуть, а Чара — раздражённо скривиться.
Впрочем, Нил не позволил никому сконцентрироваться на рефлексии и решительно объявил:
— Голосование!
...как будто оставался хоть малейший шанс на то, что победит кто-то другой.
— Я смогу, — с привычной твердолобой уверенностью сказал сир Родриго. — Я справлюсь, Ваше Величество. Это всего лишь укус.
Звучало бы гораздо более впечатляюще, если бы он мог стоять, а не сидел на полу у койки, прижавшись лбом к моей ладони. Лоб был покрыт испариной, а самого рыцаря ощутимо колотило, хотя утро поприветствовало «Бродягу» палящим солнцем, нестерпимо яркими бликами на воде и удушающей тропической жарой.
— Я не сомневаюсь в вас ни секунды, сир Родриго, — произнесла я со спокойной уверенностью и провела свободной рукой по его волосам. За время плавания они выгорели почти до льняной белизны, но испарина заставила их снова потемнеть. — Но прошу и вас не сомневаться в своей королеве. Вы должны сохранять спокойствие и оставаться в каюте, чтобы мой план сработал.
Рыцарь поднял голову. Взгляд все ещё был каким-то пьяным и беспомощным, а глаза казались черными из-за расширившихся зрачков. Голос, впрочем, звучал твердо и ясно:
 
— Я сделаю, как вы пожелаете, Ваше Величество. Но не просите меня о невозможном, — он слабо улыбнулся и снова уткнулся лбом в мою ладонь. — Как я могу оставаться спокойным, когда моя королева в опасности?..
Каталина прикрыла губы кончиками пальцев и хитро сощурилась. Ампаро умело сделала вид, что ее здесь нет и слышать она, конечно же, ничего такого не могла.
А у меня в голове вдруг насмешливо захрипел голос капитана Датри, уверенного, что я недооцениваю Родриго. Слышал бы Нил этого бедного недооцененного мальчика, не знающего, как обратить на себя внимание!
Тем не менее, я с жаром заверила сира Родриго, что сейчас на свете нет ничего ценнее его спокойствия, и вышла из каюты — с прямой спиной, гордо поднятой головой и холодными мурашками на шее, потому как на палубе меня встречал протяжный присвист.
— Я точно могу быть уверен, что капитан Оздемир не запрет вас на «Сурайе», чтобы вы не будоражили своим видом общественность, Ваше Величество? — проникновенно поинтересовался капитан Датри откуда-то сверху.
Я запрокинула голову и обнаружила его возле рулевого. Сам матрос, к счастью, еще не успел подцепить местную моду на шейные платочки, но на капитана посматривал с благоговением — пока не увидел меня.
— Можете, — мрачно ответила я и поплотнее запахнулась в камзол. В нем было жарко, от слишком плотной ткани все еще тянуло солью и терпким запахом здорового мужчины, не утруждавшего себя знакомством с духами, предпочитая проводить время не в парфюмерной лавке, а на раскаленной палубе реквизированного галеона. Зато камзол отличался похвальной длиной, и мужские бриджи не так бросались в глаза.
Ладно, бросались. Только вот я не смогла сходу придумать более действенный способ убедить дядю Оздемира, что его племянница не просто уплыла на пиратском галеоне, но еще и практически раздела его капитана до нитки и теперь намерена хоть как-то возместить ему убытки. Просто чтобы не посрамить имя королевского дома.
К счастью, самого дядю Оздемира эпатировать мужскими бриджами было куда сложнее. Ему приходилось видать и не такое — заклинателем глубин на «Сурайе» служила его младшая жена, седьмая дочь из целой династии портовых воришек, не прервавшейся только благодаря внезапному таланту девочки.
Сейчас Су было уже около двадцати, но она так и не избавилась от привычки ходить босиком и повязывать на пояс цветастые ливийские платки — выпирающий живот заставил ее разве что сместить их чуть пониже. Положение ее ничуть не тяготило: на палубу Су выскочила пробкой, будто и не заметив шаткую лестницу, и корабли потянулись друг к другу, словно примагниченные.
Я снова обернулась, но у штурвала стоял только рулевой. Он старательно не смотрел на белый флаг над своей головой и всем своим видом олицетворял стремление поскорее снова тронуться в путь.
Из каюты высунулась Каталина, затравленно огляделась и, не обнаружив поблизости Бузура, выбралась из-за двери. Ампаро вышла следом. На ней мужской камзол сидел лучше, чем на любой из нас, — вероятно, потому, что ради старшей фрейлины пришлось разорить гардероб Чара, который и сам не отличался крепким сложением. Счастливее это его не сделало, но возможности высказаться корабельному секретарю не оставили.
— Мерьем, — с легким удивлением произнес крупный мужчина с черной окладистой бородой, стоило мне подняться на сходни. Су сосредоточенно хмурилась, не сводя взгляда с досок под моими ногами: погода внезапно решила подыграть мне, и корабли ощутимо покачивались на волнах. — Ты в порядке? Где капитан?
— Капитан посчитал, что на переговоры следует отправиться мне, чтобы избежать любых недоразумений, — легкомысленно сообщила я и спрыгнула со сходней на палубу «Сурайи».
Следом за мной шла Каталина — мелкими шажками, отчаянно смущаясь и явно опасаясь упасть, и я не стала задерживаться, дожидаясь фрейлин. Су на мои объятия ответила рассеянно, кивнув и тут же снова сосредоточившись на волнах. Дядя Оздемир подошел к родственным приветствиям куда основательнее — как раз и Ампаро успела перейти на «Сурайю», и я тут же почувствовала себя гораздо увереннее.