Шолох. Долина Колокольчиков

– Боги, я надеюсь, он не взорвался от мощности звука!
– Эм. Я тоже. – Берти аж передёрнуло. – Зато, значит, мы не зря запоминали карту города. Это сейчас пригодится!
– А ты оптимист, Голден-Халла.
– Ничего подобного. Я рациональная сволочь, которая научилась управлять фокусом своего внимания. Траур по снуи нам сейчас не поможет. Давай, ещё немного!..
И тут колокола, все как один, затихли.
Наступившая тишина оглушала. Мы продолжали бежать – два хриплых дыхания посреди мёртвых стен. И бешеная надежда – мы обязательно успеем, днём всё это вообще не считается – барабанами стучала у меня в ушах.
Но вот на город накинулся яростный ветер, знаменитые колокольни оказались полностью укутаны чёрной плесенью, а листва на плющах и деревьях превратилась в прах. И тогда из пустых домов Асулена водопадом полились хищные тени… Это были уже не те безобидные привидения, которых мы видели прежде. Нет: теперь к нам жадным потоком стекались плотоядные твари, бич Покинутого Асулена. Узкие, колышущиеся и голодные.
Казалось, кто-то широкой кистью прошёлся по всему миру – затянутый темнотой город невозможно было узнать.
– Переходим к плану Б! – крикнул Берти и сложил пальцы в плетение Божественного Обручённого. Вспышка ярко-белого света и воцарившееся вокруг нас спокойное сияние заставили тени беззвучно завизжать и резко отпрянуть.
Мы с Берти оказались спрятаны в ауре света. Голден-Халла стоял в центре, вытянувшись по струнке и разведёнными руками изо всех сил удерживая своё плетение. Я выхватила из сумки латунную баночку, взятую вчера в бывшем кабинете Силграса, и, развинтив крышку, обмакнула пальцы в её содержимое. Это была густая краска из особых горных кристаллов и растений, которые применяют в своих ритуалах шаманы скальников и которые хорошо и, главное, долго горят – даже в виде рисунка. Я начертила вокруг нас широкое кольцо.
– Готово!
Берти тотчас отпустил своё заклинание и щелчком поджёг смесь. Ещё одна вспышка! Ровный белый свет Божественного Обручённого сменился густо-фиолетовым пламенем, поднявшимся от земли до уровня моих бёдер. Сквозь него было видно, как одинокие тени облепляют нас всё более тугим и жадным кольцом: это были уже не отдельные твари, а единая чёрная масса без конца и края.
– Так, ну пока что командная работа удаётся нам на славу, – облизнул губы Берти и встряхнул кистями рук. – Хорошо, что мы вчера всё-таки обсудили, что делать в подобном случае – вопреки скучающе-критикующим минам Авалати…
– Ага. – Я не отрывала взгляда от пламени. – Но, кажется, Силграс всё же был в чём-то прав, когда заявлял, что в наших стараниях нет смысла… Берти, тени уже прорываются.
И действительно: чем больше хищников становилось снаружи – а они собирались, как на зов маяка, со всего Асулена, – тем хуже было нашему защитному кольцу. Твари давили на него и по чуть-чуть сдвигали. Ещё немного – и либо нарушится целостность линии, либо нас просто сожмёт в тиски.
– Вот пепел! – Голден-Халла поудобнее закатал рукава плаща. – Ладно, значит, я снова наколдую свет. Будем двигаться вместе с ним.
Я покосилась на его маг-браслеты – уже наполовину пустые. Прах. Ни один маг не может колдовать бесконечно – силы каждого ограниченны. В таких мёртвых местах, как Асулен, заклинания даются гораздо тяжелее, и маги выдыхаются быстрее. Берти уже и снимал проклятие, и уменьшал сундук, и сплетал Божественного Обручённого… Вон какие у него синяки под глазами. Боюсь, его надолго не хватит. Пара заклинаний, а дальше – головокружения, кровотечения, ожоги и другие недвусмысленные сигналы от тела: теперь ты колдуешь ценой своего здоровья, пора остановиться, парень, не то умрёшь.
Нужны ещё идеи. Думай, Тинави.
Я огляделась. Нет, до выхода из города слишком далеко – мы сейчас добежали только до того места, где встретили сольвеггу, это всего лишь полпути, и… Хм.
– Берти! У тебя есть монетка?
– Да! Зачем тебе?
– Помнишь, я сказала, что не умею колдовать?..
Голден-Халла кивнул.
В ночь нашего знакомства, через некоторое время после того, как мы оставили пустой кэб на дороге, я вдруг сообразила, что мой спутник наверняка считает меня сильным магом – каковым и полагается быть любому Ловчему из Лесного королевства. Да и в принципе – любому шолоховцу. Ведь мы – самый волшебный из человеческих народов Лайонассы! У нас даже первоклашки в состоянии загипнотизировать и усыпить учительницу – причём случайно, просто от нежелания сидеть на скучном уроке.
 
Но я – особый случай. Около трёх лет назад я напрочь потеряла способность к колдовству. И пусть сначала мне казалось, что жизнь моя на этом и закончилась (я тогда как раз получила высшее образование и готовилась к блестящей карьере в Башне магов, которую мне пророчили все вокруг), постепенно выяснилось, что колдовство не настолько уж важно. Магия – всего лишь один из способов управления реальностью, а не смысл всего и вся. А потом и вовсе оказалось, что я потеряла лишь способность к классическому колдовству… А бывают и другие его разновидности, очень специфические, которые я с тех пор потихонечку изучаю. В последний год – вместе со своим наставником Анте Давьером. Но объяснять всё это очень долго, поэтому чужакам я обычно просто представляюсь не-магом.
Так что тогда, в горах, я сказала Берти: я не колдую, имей это в виду, прежде чем дальше идти со мной по какому-то крайне сомнительному маршруту. Голден-Халла ответил, что ему не важно, умею я колдовать или нет. Главное, что у нас похожие скорость бега и чувство юмора – а там разберёмся.
– В общем, я не могу применять обычные заклинания, – объясняла я теперь скороговоркой, забирая у Берти монету. – Но мне удаются некоторые древние ритуалы и заговоры, направленные на работу с искрами живых существ.
Голден-Халла удивлённо расширил глаза, в которых явно читалось: «С искрами?.. То есть прямо с душами? Такие действительно бывают?» – но не стал переспрашивать. Мягко говоря, в окружении теней было не до того.
Под заинтересованным взглядом сыщика, стараясь не отвлекаться на тени, я стала перекладывать монетку между пальцами по определённой схеме, шепча заговор последовательно на трёх языках: стародольнем, нитальском и шэрхенлинге.
Когда монета прошла полный путь от большого пальца одной моей руки до большого пальца другой, я глубоко вдохнула и плотно закрыла глаза. Звуки, тактильные ощущения, свет, вкус – спасибо, всем до свидания, увидимся позже, сейчас мне нужен покой.
Бум.
В темноте проступили два ярких светящихся сгустка – один прямо во мне, другой – там, где должен стоять Берти. Это были наши искры, их и позволял увидеть заговор. Но я искала третью искру…
Внутренним взором я стала охватывать всё большее пространство вокруг. Пусто-пусто-пусто… Есть! Комок света в трёхстах шагах к западу!
– Берти, через две улицы от нас сидит сольвегга! – Я распахнула глаза. – Давай добежим до неё? Говорят, если их как следует попросить, они разрешают летать на себе! Может, уговорим её унести нас из города? Их язык я знаю, если что!
– Оу. Сколько от тебя информации зараз, в том числе противоречащей предыдущим данным! – хмыкнул-поразился Берти. – Давай. Если что, просто её слегка ощиплем, светящуюся, – и он снова пропел заклятие.
Вокруг нас опять появилась аура. Прямо в ней мы перепрыгнули через фиолетовый огонь и бросились в указанную мной сторону, изо всех сил прорываясь сквозь плотную и жестокую массу теней.
– Левее! – иногда поправляла я, закрывая глаза, чтобы свериться с местоположением птицы. К счастью, сольвегга никуда не спешила, а действие заговора всё ещё продолжалось. – Сократим путь через этот проулок!
Берти кивал, постепенно становясь бледнее, но не подавая виду, как ему тяжело поддерживать мощное заклинание, со всех сторон атакуемое врагами. И вот наконец мы выскочили на нужную площадь.
Там на развалинах дома сидела огромная птица, безмятежно любовавшаяся небом. Уровню её спокойствия можно было позавидовать с учётом того, что небо было вообще-то грозовым, а вокруг чёрной рекой лились тени. Впрочем, они держались на почтительном расстоянии от сольвегги: её светящееся оперение им явно не нравилось.