Память гарпии (СИ)

«Не драматизируй».
Он поставил канистру возле лодки и уставился в серое небо пурги.
«Дай им уйти. Просто в кои-то веки поступи правильно».
Он услышал шепот ветра за спиной и чье-то мягкое приземление. Обернулся — Алтай.
— Что решили? — голос каким-то чудом прозвучал сухо и твердо.
— Настя, Набат и остальные пока отвлекают их. Я пришел поговорить.
Но он молчал, виновато и напряженно.
— Слушай… У меня нет никаких шансов в Приюте, — Орфин сглотнул. — Они знают меня в лицо, и у них ко мне счеты. Если пойдет Набат или, — он назвал двух других зрячих, которые были среди кочевников, — то они смогут выполнить это задание и вернуться…
— Я не хочу отправлять ни одного из вас. Но мы не можем рисковать Набатом: он слишком опытен, и он единственный достаточно доверяет Насте, чтоб они могли вместе охотиться. А девочки… Они не справятся.
— Я тоже не справлюсь.
— Понятно. Что ж, значит, будем драться с ними. У них не такое большое преимущество. К тому же с нами Настя. По ней трудно сразу понять, что она пират, и это тоже играет нам на руку.
Орфину представилась эта стычка. Стражи насаживают ребят на пики, Настя выдирает память, призраки один за другим валятся за край острова. От этой картинки становилось дурно.
Должно быть, Алтай прочел горечь на его лице.
— Если хотя бы половина того, что ты рассказывал, правда… — проговорил он. — Ты ведь однажды уже сбежал оттуда.
— Вот только не делай из меня героя! У меня нет никаких шансов в Приюте, — повторил он. — Они знают меня в лицо! Церковь казнит меня! Закончит начатое. Как ты не понимаешь?
— Что, если, — взвешенно предложил Алтай, — мы тебя замаскируем?
Орфин горько рассмеялся.
— Нет, я серьезно, — настаивал Алтай. — Слепим тебе другое лицо — это возможно. Будет тройная синергия, но Настя уже однажды проворачивала такое.
Орфин нахмурился. Набат упоминал групповую синергию, говорил, что она гораздо сложней обычной. Трем призракам разных каст редко удается сонастроить мысли и работать в команде. Синергия четверых или пятерых — это вовсе миф. По Пурге ходят легенды и фантазии о том, на что способна команда из призраков всех пяти каст, если они объединят усилия в синергии. Воскреснуть? Обрести полную власть над пургой? Устроить в Бытом конец света? Версии одна безумнее другой.
Орфин смотрел на кочевника изумленно и даже испуганно.
— Пожалуйста… — вдруг осипшим голосом произнес Алтай. — Мы заберем тебя оттуда! Нам просто нужны еще одни сутки, чтоб собрать топлива.
— Заберете?
— Да! Просто продержись один день, и мы отправим за тобой лодку, или я сам прилечу.
Орфин на миг зажмурился.
— Объясни хоть… в кого вы меня превратите? И на сколько?
— Это вопросы к Насте. Я никогда сам не сталкивался…
— И ты хочешь, чтоб я согласился хрен знает на что?
— Я сейчас приведу ее.
И он сорвался с места, не дожидаясь ответа.
Орфин отошел подальше от лодки, чтоб избежать неудобных вопросов… и искушения.
Если они просят его, а не заставляют… И если правда смогут замаскировать… Тогда, пожалуй, отправиться к церковникам — это не самоубийство. Способ спасти друзей — да. Но, кроме того, и шанс поквитаться.
Он понял вдруг, что его даже радует перспектива отплатить по долгам. Что кочевникам, что Приюту.
Когда в пурге появились фигуры Алтая и Насти, он чувствовал удивительное спокойствие и уверенность. Даже легкость.
Едва приземлившись, кочевники, как обычно, отдернули руки друг от друга. Бродяга тут же оттолкнулся от земли и снова скрылся в пурге. В глазах ловчей застыло сомнение. Она покачала головой и открыла рот, чтоб начать говорить, но Орфин опередил ее.
— Я понимаю: ты не уверена, что справишься. Никто не доверится тебе достаточно, да? Но послушай. Из всех, кого я встречал после перехода, вы — самые дружные и человечные ребята. Да что там, даже при жизни я нечасто видел кого-то настолько сплоченного и верного. Я мало что знаю про синергию, но думаю, если кому и под силу объединиться втроем, то вам. К тому же, ведь ты уже делала это!
 
— Да, но там была другая цель…
Орфин вопросительно приподнял бровь.
— Мы хотели проучить одну красотку, — она вздохнула. — Неважно.
— Вот именно, что неважно. Если тебе однажды удалось достаточно… расслабиться и отпустить себя, чтоб слиться с другими — то сможешь и сейчас.
— Но проблема не во мне.
Орфин улыбнулся.
— Остальным будет проще, если ты… ну, не будешь показывать, как сильно боишься навредить нам.
Настя скрестила руки на груди и посмотрела на него с прищуром.
— Я думала, это мне придется тебя уговаривать.
— А. Ну, прости.
— У тебя разве нет никаких вопросов?
Орфин спросил, и она описала вкратце процесс.
— Я постараюсь аккуратно, но… боюсь, это все равно будет неприятно. Я не изуродую тебя, не бойся, — она грустно улыбнулась. — Просто немного изменю.
— Надолго?
— Зависит от того, насколько хорошо ты помнишь свою внешность. И от того, насколько в целом умеешь носить маски.
— В смысле лицемерить?
— Да, точно. Прятать настоящие чувства.
***
Издали Орфин слышал обрывки разговора с искателями. Алтай, Набат и остальные, как могли, задерживали нового миссионера болтовней, но никто из них не был заправским актером или лжецом. Когда они притворялись, будто им интересен Приют и его философия, в их голосах звучала фальшь. Пока что этой светской беседы хватало, но скоро терпение церковников иссякнет. Медлить было нельзя.
Четверо призраков зашли в палатку ловчей — она сама, Орфин, Тоха и молчаливый крепчий. В воздухе повисла неловкость. Все косились друг на друга, но тут же одергивали взгляды. Настя начала резковато отдавать распоряжения, и это только нагнетало обстановку.
— Давайте для начала сядем, — вздохнув, предложил Орфин. — Я хочу, чтоб вы знали, что это мое добровольное решение, и вашей вины тут нет. Если, конечно, вы меня вовремя заберете, — он рассмеялся, но смех повис в воздухе. — Ладно. Настя, расскажи, что требуется от каждого из нас.
Она поджала губы, но начала описывать процесс — негромко и сухо. Орфин подбадривал ее, почти полностью абстрагировавшись от того, что вся эта ситуация напрямую связана с ним.
Он обратился по очереди к двум другим призракам — пусть спросят, если им что непонятно. Вопросы нашлись. Через четверть часа в палатке уже велось оживленное обсуждение. Пару раз его серьезный тон даже разбавили легкие шутки, отразившиеся от брезента палатки коротким смехом.
Ощутив достаточно непринужденности и тепла в этом общении, Орфин попросил троих призраков взяться за руки. Инженер и крепчий вздрогнули, коснувшись ловчей.
— Пока просто держите друг друга, — он пожал плечами. — Тоха, продолжай, о чем ты говорил.
Вскоре ему показалось, что они готовы — по крайней мере, для попытки.
Сам он отстранился настолько, что чувствовал себя практически зрителем. Он лег на кушетку, куда указала Настя, и закрыл глаза, когда она велела. Но все равно не мог поверить, что это взаправду происходит. Пока его лица не коснулись чьи-то тонкие холодные пальцы, все казалось игрой.
Его подкинуло, как от электрического удара. Мнема заструилась под кожей, завибрировала, как сотни крохотных иголок. От быстрых холодных прикосновений по коже разбегался противный зуд. Орфин заставил себя мысленно считать, дожидаясь, когда процедура закончится.
Наконец он открыл глаза. Сразу заметил, как поменялась одежда — вместо привычного пальто на нем соткался светло-серый походный костюм. Настя подала зеркало, и Орфин настороженно повернул его так, чтоб видеть себя. Как и обещала, она не изуродовала лицо, и всё же отражение неприятно поразило его. Мужчина в зеркале был отдаленно похож на Орфина, как дальний родственник. Тот же оттенок кожи и общая форма лица, но искаженные черты, белесые волосы и грязно-зеленые глаза. От вкрадчивого сходства и резких отличий передергивало.