Память гарпии (СИ)
— И ты ищешь забвения в бутылке, лишь бы не провожать его в последний путь. Кстати, вот и она! — его внимание резко переключилось на минорку, которую наконец прикатил фуникулер. Она вывалилась из кабинки, растрепанная, как после электрошока. — Добро пожаловать! — воскликнул Сода, проскочив к ней и помогая подняться.
Пока он раскланивался перед ней, Тис прошла за бар. Здесь тянулись целые ряды разномастных бутылок: пузатых и вытянутых, блестящих и запыленных давним слоем пурги. Скользя по ним взглядом, Тис остановилась на многочисленных сидрах. Обычно она не обращала внимания на это баловство, но сейчас поймала себя на нелепом желании угостить зрячего. Помочь ему она, конечно, не могла, но хоть немного скрасить будущее…
— Эй! А тебя кто пустил к товару?
Тис резко обернулась и увидела, что в бар зашли Стилет с парой мордоворотов. Публика при их появлении заметно притихла, только один забулдыга продолжал заунывно подвывать себе под нос.
— А ну, вылезай оттуда давай.
— Да кто тебя покусал? Я привела вам человека — мы квиты!
Стилет окинул женщину оценивающим взглядом. Тис закатила глаза.
— Свежее некуда.
Она все же вышла из-за бара, а Сода, наоборот, туда вернулся.
— Налей ей стаут, ладно? Я обещала.
— Запишу на твой счет, — он улыбнулся и подозвал гостью жестом. В баре она явно почувствовала себя увереннее, да и Сода умел расположить к себе. Вскоре она уже прикладывалась к стакану и нервно смеялась — должно быть, в последний раз.
Фантомы направились к хозяйскому столу в нише за шторой. Тис последовала за ними и села напротив главаря, чувствуя, что разговор не окончен.
— Думаешь, это все твои долги, Тиси? — спросил Стилет. Его двузубец как бы невзначай лежал посередине стола. Двое крепчих принялись за большие порции жирного мяса — «хлебного» мнемотика. — Вспомни, сколько раз ты опустошала бар.
— Ну охренеть. Вспомни, сколько раз я помогала вам на охоте! Без меня и без сети ваша добыча была бы втрое меньше!
— А сколько миноров ты при этом пускаешь по ветру? Из-за таких, как ты и твоя «богиня», загибается и город, и бар.
— Ты всё равно не возьмешь в оборот каждого.
— А вот это уже мой бизнес, Тиси, и ты в нем не шаришь.
— «Твой бизнес» существует только потому, что я никого из вас не отдала ей, — прошипела она.
Он резко выбросил двузубец вперед — тот скользнул по столу и замер перед грудью Тис, почти касаясь острием. Они сверлили друг друга взглядами.
— Не смей угрожать мне в моем баре, — процедил он.
— К чему весь этот базар? Я думала, ты деловой человек, а ты…
— Базар к тому, что нет, мы не квиты. Я учел все убытки, связанные с тобой — и ты должна мне помимо нее, — он слегка кивнул в сторону минорки, — еще троих. Три сотни крупиц. Мне все равно, чем будешь платить — хоть натурой.
Один из крепчих глумливо рассмеялся, пережевывая мясо. Слушать их после такого Тис не собиралась. Она резко встала из-за стола, и острие льдом процарапало дорожку от ключиц к диафрагме. Ей было жизненно необходимо унизить их в ответ. Но всё, на что хватило изобретательности — это схватить тарелку с рагу и вмазать ее содержимым по лицу крепчего, который посмел смеяться. Когда она стремглав вышла из-за шторы, ржали уже все трое.
Да как они смеют так нагло провоцировать ее? Весь их жалкий притон недолго сравнять с бездной! Тис оглядывалась по сторонам, выбирая, с чего начать. Но взгляд уперся в ряды бутылок, и она замерла. Если разрушить бар, то не будет ни алкоголя, ни кино — совсем ничего, чем можно скрасить тягостную вечность.
Сода трепался с посетителем, но, бросив быстрый взгляд на Тис, тут же забыл о клиенте.
— Так, так, спокойно. Не договорились, да? Это ничего, ты только держи себя в руках…
— Я держу себя в руках!
В зале повисла напряженная тишина.
— Отлично, Тиси, отлично. Ты только не буянь, как в тот раз, хорошо? М… Возвращайся завтра, ладно? Может, Стилет отойдет.
— Ты что, прогоняешь меня?
— Мне не нравится, когда ты в таком настроении.
— Настроении? Каком таком настроении?!
— Тиси, пожалуйста… Приходи завтра. Я постараюсь найти для тебя что-нибудь особенное.
Гарпия шагнула к нему. Она потянула за струну в собственной плоти, призывая птичье обличье. На миг перед глазами встал образ, как она бросается когтями вперед, как швыряет Соду в стену, впивается ему в спину, поднимает высоко над баром. Ей представилась увесистая ноша в когтях, напряжение крыльев при каждом взмахе…
В глазах бармена металась паника.
— Уж постарайся! — рявкнула Тис сквозь клюв.
Она действительно расправила крылья, но взмыла вверх налегке и быстро унеслась прочь от бара. Да будь оно всё проклято!
Когда она долетела до Чертогов, гнев немного улегся. Она навернула несколько лишних кругов над островом, напоминавшим с высоты полета огромную опухоль, и постепенно пошла на снижение.
Чертоги хозяйки служили Тисифоне тюрьмой и убежищем попеременно. Это странное нагромождение плоти, день ото дня растущее ввысь и в стороны, раскидывающее семена, заполняющее собой весь некропилаг — было ли оно ей домом? Оно росло, как цветок в полумраке. Отчаянно тянулось во все стороны, но оставалось пустынным и мертвенным. Ширилось столь настойчиво, что как ни убегай, ты его часть. Ни одной душе не укрыться от корней Асфодели и когтей ее гарпии.
***
Зацепившись за ветви на окне Орфина, Тис пролезла внутрь. Зрячий стоял позади высокого стеклянного стеллажа и пристально смотрел на нее сквозь зеленоватые стенки. Руки спрятаны в карманах расстегнутого темно-серого пальто, угловатого из-за плотной ткани. Тис нравился его силуэт — геометричный, почти как иероглиф.
— Ждал меня? — спросила она с наигранным задором.
— Так важно, чтоб тебя непременно ждали, да? Чтоб смотрели только на тебя?
— Чего?
Он потер лоб.
— Да так, ничего.
— Я возвращаюсь с подарком, а ты оскорбляешь меня ни за что?
— Оскорбляю? Я ничего такого не сказал.
Она поджала губы и неохотно выставила на тумбу два пива из своего запаса. Раз не удалось поживиться свежим мнемотиком, она решила взять немного из норы, и заодно поделиться с Орфином.
Зрячий настороженно посмотрел на бутылки.
— Памятью платить не буду.
Тис цыкнула и закатила глаза.
— Я же сказала: подарок. Просто немного смазки в наше общение. Да что с тобой не так?
— Еще и алкоголизм, — пробормотал он так, будто ее вовсе не было рядом.
Мнема в жилах гарпии вскипела. Презрение в его голосе стало последней каплей после всех унижений, в которые ее макнули в баре.
А ведь это он — виновник всех ее сегодняшних терзаний. Из-за него все идет наперекосяк. И если не удалось исправить это мнемотиком, есть и другой способ, особенно если парень сам нарывается. Оторвать его хорошенькую башку, да и дело с концом! А хозяйка потом пусть сколько хочет беленится.
Тис в два прыжка настигла нахала и схватила его когтистой рукой за горло. Под ладонью дернулся кадык, но глаза смотрели пронзительно, будто он и не боялся. Светло-голубые, почти как пурга.
— Так я и думал, — проговорил он глухо сквозь ее хватку. — Малейшая провокация, и ты готова меня убить? Ну, давай. Ты же видишь во мне просто жалкого минора. Ты всех убиваешь, так с чего бы ко мне быть добрее?
Она сильнее сжала горло, он попытался продолжить, но вместо слов вырвался только хрип. Глаза прожигали ее насквозь, как будто он знал все ее мысли, и каждую из них мог воспламенить, зажечь мучительными эмоциями. Этот взгляд, точно пламя, обещал выжигающую боль, но вместе с нею чистоту и яркость. Другого такого приглашения она в Пурге не встречала.
Конечно, она легко могла бы убить его. Орфин более чем подходил под критерии ее типичных жертв. Но глядя в ледяные глаза, она вдруг ясно осознала, что не хочет вредить ему и лишаться этих странных давно забытых чувств, которые он для нее заново открывал.
И потому Тис медленно убрала руку.