Память гарпии (СИ)
— Еще нет… В основном отдыхал.
Асфодель переместилась к следующему питомцу, а Орфин ненадолго переключил взгляд в Бытое. Общаться с земной женщиной в льняном платье было куда проще, чем с эфемерным божеством. К тому же приятно отдохнуть от багряного месива, глядя в пролет солнечного коридора, сквозь пол которого густо пробивались травы и цветы. Здесь стоял пряно-луговой запах, похожий на чайный сбор.
Орфин потер лоб, выбирая первый вопрос.
— Как вы поняли, что я зрячий? Тогда, в зале, — голос едва заметно дрогнул.
— У тебя всегда были предпосылки к этому дару. Разве мог ты перейти в другую касту?
— Какие предпосылки?
— Воображение и чуткость. Ты из тех, кто знает собеседника лучше, чем он сам.
— Не вас.
Она рассмеялась и вдруг начала нараспев:
— Представь себе юношу, который ищет тайных знаний или чувствует тягу луны. Однажды, собрав травы и кости, он идет в весенний лес и ставит кошачий череп на юге треугольной поляны, а семь свечей — стрелой от него. Он читает стихи из старой белой книги и открывает врата, в которые так давно стучали с другой стороны.
Орфин уставился на нее.
— Что вы хотите этим сказать? Со мной такого не было.
— Или ты просто не помнишь?
— Я… да не было такого!
Она загадочно улыбалась. Конечно, он многое забыл из своей жизни, но важные вещи оставили в памяти хоть какие-то хвосты. Эти намеки Асфодели не отзывались ни эмоциями, ни образами.
— Хотите сказать, я призвал вас? Как демона что ли?
— Как грубо. Разве я причинила тебе вред?
— Нет. Нет! — он обвел коридор взглядом, собираясь с мыслями. — Я… правда, спасибо вам. Я не знаю, кто вы и зачем я вам, но я, правда, абсолютно благодарен, что вы меня пощадили. И что…
— Орфин, — настойчиво перебила она, подавшись вперед. — Прошу, не воспринимай эту «пощаду» как исключительный случай. Я не враг теням. — Асфодель наклонилась к очередному цепню, которого не было видно в Бытом, и ее косы сверкнули серебром в дневном свете. — Прости еще раз за то, как Тисифона обращалась с тобой. Я клянусь, что она получила по заслугам.
Он сделал несколько удивленных жестов, вроде как собираясь что-то уточнить или оспорить, но в итоге промолчал. Наконец он скрестил руки и задумчиво уперся подбородком в кулак. В словах Асфодели чувствовалась ложь, и картинка не складывалась, но он хотел верить.
— Гарпия наказана? Как именно?
— Не беспокойся, больше она тебя не тронет.
— Это… приятно слышать, конечно, но что именно с ней стало?
— Пурга сделала тебя мстительным, — усмехнулась Асфодель.
— Вы не понимаете. Ее настоящее имя — Рита. Я знал эту женщину. Но теперь она в прямом смысле озверела. Я не понимаю, неужели она совсем себя не помнит? Так ведь не бывает! — он махнул рукой. — Призраки без воспоминаний обращаются прахом — разве не так?
Асфодель кивнула и на пару секунд отвела взгляд, размышляя. Орфин продолжил, не в силах остановиться:
— Она не такая, как остальные, правильно? Эти маски… Вы что-то сделали с ними — со всеми тремя, кто служит вам. Дали им имена, как-то их изменили.
Асфодель поднесла ладонь к лицу и наполовину прикрыла рот в непроизвольном жесте скрытности.
— Они мои дети, мои плоды, — осторожно начала она. — Иначе… их можно назвать фамильярами. Ты верно понял. Я одарила каждого их них — даровала многолетие и силы. Теперь, в отличие от прочих, они могут существовать, и не помня себя. Частица памяти зашита внутри каждого и не дает им кануть.
Орфин закопался пальцами в шевелюру.
— Многолетие… значит бессмертие?
— Время покажет, — Асфодель пожала плечами.
— Это даже звучит интересно, — он нервно рассмеялся. — Сделки с дьяволом, да? И какая цена?
— Я не дьявол, Орфин, — она резко оборвала его полушутку.
— Прошу прощения, — он смутился. — Тогда… кто вы?
Несколько раз моргнув, он заставил себя вернуться в мир теней и увидеть Асфодель такой, какой она представала здесь — со звериными чертами и кровавыми татуировками. Она медлила с ответом, и он продолжил:
— Просто… я мертв, я в царстве мертвых, так? Я — «тень», как вы назвали. Меткое слово. И я вижу, что вы — явно нечто иное. Не знаю, богиня Пурги? Притом создаете из призраков бессмертных фамильяров, живете в замке из крови. Говорите, что я призвал вас с помощью черепа кошки. Мысли как-то сразу движутся в этом направлении, знаете…
Асфодель пронзительно смотрела на него.
— Ладно, сдаюсь, — Орфин покачал головой и поднял ладони, как белый флаг. — Кто вы?
— В вашем языке нет правильного слова. Для начала, я не дух Пурги. Это не мой мир. Я родом из Садов Элизиума — поэтому на вопрос «кто я», пожалуй, верней всего ответить: я садовница. Мои братья и сестры, оставшиеся наверху, приглядывают за душами умерших, точно за цветами. Я пошла против их воли и спустилась сюда, чтоб позаботиться о тенях, застрявших здесь, забрать их наверх, но… всё оказалось сложнее, чем я ожидала.
Орфин окинул ее недоверчивым взглядом.
— Мне удалось покинуть Сады, но теперь… мне нужен помощник. Зрячий, достаточно отважный и умелый, чтоб проложить тропу разума к Элизиуму.
Он отвел взгляд, уже понимая, что сейчас грянет.
— Потому я буду рада, если ты станешь практиковаться и развивать свой талант. Например, глядя в Бытое через помехи древ.
Орфин тихо цыкнул. Как хитро Асфодель обвела его вокруг пальца! Она ведь весь разговор вела именно к этому моменту, не так ли? И не откажешься ведь теперь. Особенно если ее намеки правдивы, и он сам призвал печальную ведьму в чуждый ей мир.
Что-то было неправильное в том, как резко он оказался во всем виноватым. Но вряд ли такое кому-то покажется правильным, верно?
— Что ж, — улыбнулась она. — О чем еще ты хотел бы спросить? Хотя сперва скажи, удобно ли у меня в гостях? Может, тебе что-нибудь нужно?
Орфин со вздохом покачал головой. Что ему может быть нужно? Ожить? Получить крылья, как у гарпии? Все это явно за рамками даже самого щедрого гостеприимства.
Он чувствовал себя подавленным, хотя, казалось бы, наконец дорвался до безопасности и до ответов. Но вместе с ними он получил тонну ответственности и скользкий клубок сомнений. Неужели он впрямь забыл так много? Увлечение оккультизмом, какие-то ритуалы… Может, в его юности и был такой период, но сейчас Орфин ничего о нем не помнил.
Хотелось поговорить с кем-то равным или лучше вместе помолчать. Пропустить по стакану. Просто забыть хотя бы на полчаса про весь этот ад.
— Ну, главный вопрос: что вообще за дрянь здесь творится? — спросил он, натужно ухмыльнувшись. — Что это за место и почему я здесь?
— Прежде всего надо понимать, — обстоятельно начала Асфодель, — что эта прослойка бытия никогда не предназначалась для людских душ. Все вы задержались здесь случайно. Быть может, потому что отчаянно не желали отправляться дальше. Мне известно лишь то, что этот мир противоречит самой природе теней, и подолгу вы здесь не живете. Немногие, кому удается продержаться чуть дольше, делают это за счет других. Я наблюдаю за Пургой многие годы, и всё, что я видела — это как сильные пожирают слабых и как время разъедает печальные души, пока они не обратятся в ничто, в презренную пургу. Будь моя воля, я назвала бы это жалкое подобие реальности Горечью, хотя и такое имя слишком утонченно и красиво для него.
Орфин иронично смотрел в пустоту. Вот так утешение!
— Выходит, мы все обречены?
— Не теряй надежду, — грустно улыбнулась Асфодель. — Быть может, я еще смогу что-то исправить.
— Если вы смогли дать «многолетие» троим — то уж наверное, — он усмехнулся. — И всё же, какова цена? Свобода? Почему вы не предложите мне то же самое, если хотите моей помощи?
— Одного желания тут недостаточно, Орфин. Мне не сотворить четвертого фамильяра, поскольку истрачены иглы вечных сосен. Но даже если б могла, нужно соблюсти ритуал. Не каждая тень подходит его условиям, — она помедлила. — А ты хотел бы служить мне?