С оттенком помешательства (СИ)

Тогда и случился их первый настоящий поцелуй, разбивающий реальность на осколки.
Северу уже было плевать, что Зорина находилась под наркотой. Ему было насрать, что она ничего не вспомнит. Он того и хотел — мечтал забыться хоть на время. Раствориться в своем помешательстве. Пососаться, потискаться, потереться друг о друга немного. И все на этом.
Никаких пол шишек!
Север с усилием оторвался от просящих губ Лины. Бросил ее на свою кровать, забрался следом, не обращая внимания на выпавший из кармана телефон.
— Кожа горит, Север. Меня будто бы бросили в костер. Я вся горю. Что это? — произнесла она, безумно глядя на него из-под белобрысых ресниц.
Парень оторопел, поскольку Зорина вскочила вдруг с кровати и принялась разбираться с молнией на неудобном платье, мешающем ей дышать и двигаться.
— Лина... какого хрена ты делаешь? — выпалил он, всерьез желая выколоть себе глаза. Лишить себя зрения, дабы не видеть всего того, что творила эта девчонка.
— Сейчас должно полегчать.
Не раздумывая, она сняла с себя вечерний наряд. Оставаясь в одних кружевных трусах, зачем-то сорвала с ушей и сережки, бросила их на пол.
— Не полегчало, блин. Мне все еще жарко, мозги кипят, я прям чувствую, и здесь тоже, — мотала она головой, прикасаясь к своей миниатюрной груди.
Она в полном неадеквате! Да и Север тоже перестал отдавать себе отчет. Несмотря на кристальную трезвость, он пребывал в одурманенном состоянии.
Парень нервно сглотнул, буквально пожирая взглядом свою соседку.
Идеальное. Совершенное тело. Все даже лучше, чем он себе представлял.
Между тем Лина резким движением избавилась и от трусов, перешагнула их и игриво запрыгнула к Северу на кровать. Кошкой поползла к нему на четвереньках.
Сердце Довлатова дробило ребра. Вспотел так, что хоть выжимай. Из шортов разве что сизый дым не валил. Там все дымилось. Воспламенялось. Бурлило нутро. Однако он и пальцем пошевелить не мог. Моргнуть был не в состоянии. Лина его капитально дезориентировала. Загнала в угол.
Он не хотел... Умолял себя не прикасаться к ней больше ни при каких обстоятельствах. А Лине было плевать на его внутренние мольбы, она вновь первой проявила инициативу — вжалась в горячие губы Довлатова.
Не сдержавшись, Север глухо прорычал и подмял ее под себя.
— У тебя уже было с кем-нибудь? — спросил он между поцелуями.
— Не-а.
Секундный затык.
— Девственница, что ли?
— Да, — честно призналась она, и дымка с глаз Севера моментально спала.
Его встряхнуло неслабо и он скатился с голой девчонки на подушку. Накрыл ладонями лицо, перекошенное в мученической гримасе.
Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох, сука. Выдох, падла.
К такому повороту он не был готов. Почему-то у него и мысли не возникало, что Зорина может быть невинной. Впрочем, он никогда не задавался этим вопросом.
Но сейчас стало даже чуточку приятно. Радостно как-то. Несмотря на дымящийся член в мокрых от смазки трусах.
— Что такое? Почему ты остановился? — взбрыкнула Лина и приластилась к его напряженной груди.
— Ничего, — уныло ответил, пытаясь поставить мозги на место. — Давай просто пососемся.
— Но почему?
— Потому что девочек я не трогаю, — так же честно признался.
Север рановато начал вести активную половую жизнь. К неполным девятнадцати годам у него насчитывалось более двадцати сексуальных партнерш. Тем не менее среди них не затесалось ни одной девственницы. Не то чтобы они ему не попадались. Попадались, должно быть, вот только сам он старался избегать девочек-припевочек. Отдавал предпочтение более опытным девушкам чуть старше его. А как Зорина умудрилась попасть в его "предпочтения" он понять не мог.
— Ну, давай пососемся, — тяжело она вздохнула из-за сильнейшего возбуждения, блуждающему внизу живота.
И они действительно "сосались". Тискались продолжительное время. Трогали и терлись друг о друга до тех пор, пока Довлатов не кончил. И это стало для него очередной позорной неожиданностью.
Не зная, как на подобное реагировать, он отстранился от Зориной. Зажался максимально из-за неприятного казуса.
 
Уши вспыхнули. Взгляд заметался туда-сюда.
"Это ж натуральная катастрофа. Бля, стыдобище! А если она просечет? Расскажет кому-нибудь, типа, Довлатов не только скорострел, но еще и в трусы себе спускает? Уж лучше бы я нечаянно обосрался, чем такое!" 
Впрочем, мысли о разоблачении рассосались в голове, стоило ему обратить внимания на свой телефон, валяющийся на скомканном покрывале.
— Да ну нах... — буркнул он, подорвавшись к смартфону.
Схватил его и увидел на экране значок записи.
— Вот же падла! — отчитывал он не то себя, не то друзей.
Ладно он. С поплывшими мозгами ему было простительно забыть о видеозвонке. Но этим же придуркам ничего не мешало сбросить вызов, как только они перешли к "горяченькому"! Мало того, что не сбросили, так еще и видео записали за каким-то хреном!
Север судорожно сбросил вызов, заблокировал экран и глянул на вырубающуюся Зорину.
— Эй, а ну, не спать! — шлепнул ее по оттопыренному заду.
"С ней нужно что-то делать. Оставлять ее у себя в таком состоянии я не могу. Проснется — ор будет выше гор". 
Он торопливо переоделся. К этому времени Лина уже дрыхла мертвецким сном, потому ему пришлось одевать ее самому. Можно было и в халат завернуть, но в таком случае велики шансы подставить самого себя, а подобного допускать категорически нельзя было.
Его версия проста — она пришла к нему пьяной, разоралась, облевалась и вырубилась. А он отнес ее домой. Все логично. Ничего между ними не было.
Да, Довлатов — гад. Эгоист до мозга костей.
Скрывая правду, он прикрывал свою задницу. Однако было в его поступке и нечто псевдо-геройское. Он не воспользовался Зориной. Сдержался, хоть и позорно обкончался.
Кое-как напялив на нее трусы и платье, он забросил бесчувственное тело себе на плечо. У порога подобрал ее сумочку и перенес в соседний дом, в котором бывал уже не единожды. Прям в одежде положил Зорину на кровать, перевернул набок, чтобы в случае чего она не захлебнулась рвотой.
Он понаблюдал за ее сном еще некоторое время и ушел, не оставив за собой ни следа.
Вскоре он вернулся на базу. Первым делом в кровь начистил Котову морду. Отомстил за то, чего ему так и не удалось совершить. Ментами пригрозил и благородно отпустил. Позднее попросил друзей удалить видео. А вот себе сохранил. Чтоб пересмотреть на днях.
На следующий день Лина проснулась с жутчайшей мигренью и сильной ломотой в теле. Она практически ничего не помнила. Поездка в машине Горды — последнее воспоминание, сохранившееся с того вечера, а дальше — обрыв. А еще ее страшно мучило угрызение совести, но причин этому она не находила. Наверняка они таились там же, где и ее затерявшиеся воспоминания.
И только один человек мог внести хоть какую-то ясность.
Лина буквально заставила себя повторно заявиться к Довлатову. Парень при виде помятой соседки порядком запаниковал. Очко сжималось от одной только мысли, что она все вспомнила. Не мог он спокойно смотреть ей в глаза после всего произошедшего между ними.
Совесть жрала. Да, и у него она имелась, как ни странно.
— Довлатов, а что вчера вообще было? Как я оказалась у себя дома? Ничего не помню, как будто амнезия, — робко пробормотала Лина и парня тотчас отпустило.
— Бухать тебе нельзя — вот что! — дерзко бросил и совершил глупость — посмотрел на ее губы. Припухшие. Искусанные им.
В нем проснулось дикое желание поцеловать эти губы. Вновь ощутить их вкус.
Сатана!
Север старался всячески блокировать свою память. Вычеркнуть десятки поцелуев, ее стоны, объятия. В отличие от Зориной, он все помнил в мельчайших подробностях. Они мешали ему жить. Из-за них его распирало и в штанах становилось тесновато.
"Если она сейчас же не свалит отсюда — я, бля, взорвусь, отвечаю!"