Повелитель разума (СИ)

— А чувства?
— Тоже как дымка. Они различаются по цвету и местам, где находятся. Это забавно, но люди чувствуют разными местами.
— Разными?
Соня упивалась разговором. Она так много думала о том, что в мире есть супергерои и люди со сверхспособностями, что, соприкоснувшись с этим миром, сама ощутила себя необычной. Для той, кто привык считать себя посредственностью, это было сродни чуду.
— Эмоция может быть в животе, груди или ногах, да где угодно. Я много времени потратил, чтобы разобраться в цветовой гамме. Возможно, у других таких же, как я, всё иначе выглядит. А мой мозг просто научился таким образом интерпретировать, чтобы было понятней.
— Так значит, я всё же для тебя выгляжу странно, как новогодняя ёлка?
Соню этот факт забавлял и смущал одновременно.
— Типа того, — хмыкнул я. — Поэтому чувства скрыть сложнее всего. Хотя некоторые люди их подавляют. Тогда чувства как бы прячутся в теле, и надо приглядеться, чтобы их распознать.
— А какие чувства есть сейчас у меня, в смысле, какого я цвета?
— Ты уверена, что хочешь, чтобы я рассказал?
— Конечно! Когда ещё можно будет узнать, каким цветом я свечусь!
— Сама напросилась, — усмехнулся я. — Вокруг тебя розовая дымка. Она говорит о…
— Я и сама догадываюсь, о чём она говорит! — перебила меня Соня, на что я рассмеялся, а она кинула в меня подушкой.
— Только что промелькнул красный, но я не разобрал, что он значит. То ли желание меня поцеловать, то ли ударить.
— От любви до ненависти один шаг, — фыркнула девушка.
— Да. Проблема в том, что эмоции могут быть долгоиграющими или кратковременными, противоречивыми и запутанными, спрятанными и фальшивыми. И вот представь, что я вижу. Разноцветную гамму, которая в сложных случаях выглядит чёрт знает как. Аналогично с мыслями. Какие-то легко уловить, особенно если знаю, что искать. А какие-то так быстры, что ничего непонятно.
— Сложно это всё. А вдруг я захочу сделать тебе сюрприз? Как тогда быть?
— Не знаю. Ты первая, с кем я так открыто об этом говорю.
Соня заалела и отвела взгляд.
— У этой монеты как минимум две стороны. Если ты испытываешь ко мне что-то неприятное, то я замечу. Но и когда ты испытываешь что-то приятное, я это тоже чувствую и… Я не знаю, как это описать, но вижу, что ты меня понимаешь.
— Понимаю, — подтвердила Соня.
Она вспомнила-ощутила, как мы целовались и как она чувствовала отдачу от меня.
— Я не думала, что чувства могут быть такими сильными. Это меня пугает. Но ты и так знаешь.
— Если честно, меня это тоже пугает.
— А мне казалось, что ты из тех парней, которых ничего не пугает.
На это я пожал плечами. А что мне оставалось? За этот день я испытал чувств больше, чем за последние два месяца. Чувств положительных, так-то с отрицательными у меня полный порядок. Я бы даже сказал, что переизбыток.
Что касается Сони, я просто боялся всё испортить. Поэтому и говорил максимально открыто, ломая себя. Ещё неделю назад я и представить не мог, что раскрою свои чувства перед девушкой.
Наверное, будь я обычным парнем, то мы бы долго шли к этому. Если бы вообще когда-либо познакомились. Но в нашем случае ставки высоки: я мог погибнуть, у меня были способности, её истинные чувства открывались передо мной и она была достаточно решительной, чтобы с головой броситься в омут.
Если вспомнить, что мы знакомы меньше двух недель, то такая открытость и волна чувств пугала меня вдвойне. Когда выходил на охоту, был готов к чему угодно, но не к тому, что влюблюсь в девушку.
Жизнь в этот момент знатно надо мной посмеялась.
Старик этого не знает, но сильно ошибается во мне. Будь всё то, что он говорил, правдой, я бы прямо сейчас задумался о том, чтобы оставить месть. Потому что это слишком сложно. Потому что это ставит под угрозу Соню и наши с ней отношения. Потому что, возможно, меня убьют.
Будь я чуть безвольнее — и свернул бы с пути.
Но на втором этаже моя сестра сидела в одиночестве, спрятавшись за учебниками. Она могла шутить, думать над тем, как подколоть и поставить в неловкую ситуацию брата, но прямо сейчас я чувствовал и знал, что она балансирует на тонкой грани, за которой, если заступить, начнётся новая истерика.
 
Пока она находится в подвешенном состоянии, я позволял себе валяться на диване и любоваться прекрасной девушкой, что сама пришла ко мне в гости. Потому что волновалась, потому что я ей тоже был интересен. Несмотря на то, что Соня точно так же, как и я, до одури боялась сделать шаг к сближению. Между нами возникло что-то, выходящее за рамки логики и обычных представлений о жизни, что-то, что толкало бросаться в объятья друг друга, отбросив все свои травмы и страхи.
Сегодня в этом доме сочеталось любовь и трагедия. Смерть и жизнь.
За бездействие меня глодала вина. Но в тот момент я осознал, что Соня — мой якорь. То, что не даёт мне распасться. То, что вселяет желание не только мстить, но и жить.
Эта девушка делала меня сильнее. И это поможет решить вопрос сестры. Справиться со всеми трудностями.
Я знал, что пройдёт ещё совсем немного времени, мы с Соней выйдем из дома и отправимся в Низины. Она домой, а я — продолжать охоту. Старик ошибается. Я никогда не отступлюсь. Буду действовать со всей решимостью, со всей ненавистью, что поселилась внутри меня, со всей болью и отчаянием, чтобы помочь сестре и защитить Соню от всех опасностей, что могут на них обрушиться.
Возможно, виновный в произошедшем сильнее меня в сотни раз. Возможно, в этом городе живут ещё тысячи повелителей разума, которые спокойно могут со мной разделаться. Но сейчас я чувствую не только желание мести, но и кое-что светлое. То, что в конечном счёте сделает меня достаточно сильным, чтобы справиться с любыми трудностями.
— Продолжим? — спросила девушка.
Она видела, что я задумался. Соня тоже размышляла обо всём, что между нами происходило. Но пауза слишком затянулась, стала неловкой, поэтому и последовал её вопрос.
— Загадывай.
Мы продолжали заниматься. Но это больше походило на знакомство, чем на настоящую тренировку. Я рассказывал о том, как работают мои способности. Не все аспекты, но основные упомянул. Соня честно пыталась меня обхитрить, но у неё это не очень-то и получалось. После чисел перешли на другие темы. Начали спрашивать друг дружку о том, что нам нравится, узнавая друг друга ещё глубже.
Каким бы прекрасным ни были эти часы общения, но в какой-то момент это закончилось. Наступил обед, я заказал пиццу. Сестра отправилась есть к себе в комнату.
Как закончили, вместе с Соней вышли из дома и отправились в сторону автобусной остановки, чтобы добраться до Низин.
***
— Тебе не кажется это странным? — спросила девушка, спускаясь по ступеням и держась за поручень.
— Что именно? — уточнил я из вежливости, хотя прекрасно видел, о чем Соня думает.
— Я про перепад высот. О чем ты уже знаешь. Как нам с тобой общаться, если ты заранее все мысли читаешь? Получается, мне не обязательно говорить.
Я выставил палец и проследил им путь вылетающих мыслей. Они редко когда летели по прямой. Чаще закручивались и распадались, покинув голову.
— Да-да, это не так легко, — рассмеялась Соня. — Я тоже читаю твои мысли!
Я улыбнулся. Она и правда догадалась, что хочу сказать.
— Будет проще говорить. Ничего не имею против обычного человеческого общения.
— Прямо гора с плеч, — вытерла она несуществующий пот со лба и поправила чёлку заодно.
— Так что ты хотела сказать?
— Вежливый ты. Хотела… Да вот про это всё, — обвела она рукой открывающийся пейзаж. — Ты видел, насколько в вашем районе хорошая канализация? Помнишь, чтобы хоть раз улицы затопило?
— Наш район не самый высокий. Бывало, и затапливало.
— По двадцать раз за год?
— Нет.
Скорее один раз за последние десять лет.
— О чём и речь. Вода стекает сверху вниз. Это закон физики. А ещё так выстроена канализация. Всё к нам, в Низины. Иногда я чувствую, что живу в общественном туалете. Это не жалоба, нет, просто раздражает. Даже эти ступени. Посмотри, насколько они разбитые. За ними никто не следит, потому что нет необходимости. Не принято тем, кто живет наверху, спускаться вниз.