На долгую память...

— Это не твои документы. Выйди-ка из машины, — сказал гаишник.
— Да пошёл ты! — ответил Баюнов, резко приведя автомобиль в движение.
«Мерс» круто развернулся, перед «Ладой», пытающейся отправиться в погоню за ним, но Баюнов успел набрать хорошую скорость. Через некоторое время он свернул с трассы на грунтовую дорогу. Он вдруг вспомнил о чём-то важном, будто что-то где-то он не успел. Нужно было торопиться.
Он даже успел забыть про погоню.
Внутренний навигатор вновь привёл его к дому Леры. Виктор торопился. Он выскочил из машины, не обращая внимания на деньги. Где-то позади, плелась четырнадцатая модель Волжского автомобильного завода.
Дверь в дом была открыта. В большой комнате ярко горел свет. На полу без движения лежала молодая стройная девушка. Вместо левого глаза у неё зияла чёрная дыра из которой текла густая кровь, вперемешку с чем-то белым.
Виктор аккуратно приподнял её голову. Девушка ещё дышала.
— На помощь! — крикнул мужчина.
Ему очень хотелось помочь незнакомке. Он уже не помнил и не понимал, почему он здесь. Но он точно знал, что это с ней сделал не он.
В этот момент в дом забежали полицейские.
А Вован бежал по просёлочной дороге, не разбирая пути. У него в обычном полиэтиленовом пакете лежало несколько миллионов рублей. А в душе вновь была эта ужасная неразбериха, когда хотелось кричать от злости.
Он вновь не сдержался. В очередной раз.
Вован всегда был спокоен и уравновешен. Так говорили и его родные и его кореша. Но когда в экстремальной ситуации он начинал чувствовать своё превосходство над жертвой, у него срывало башню. Он мог просто растерзать беспомощного человека. Но с туловищем любого живого существа это можно проделать лишь единожды.
Как и в случае с простым допросом с Федей, когда он застрелил его, не получив нужной информации, хотя «клиент» был готов расколоться. Как в случае с Виктором, когда Вован, лишённый корешами огнестрельного оружия, был вынужден просто запинать бедолагу до полусмерти, не выпытав ничего путного.
Так и в случае с симпатичной девушкой Лерой.
Он очнулся, ворвался в её дом, угрожая своим травматическим пистолетом. Даже попытался её изнасиловать. Она отдала ему все свои деньги, но из-за истерики не смогла внятно рассказать откуда у неё они. Но он сумел разобрать слова о том, что причина его обогащения был Виктор, который угнал автомобиль Вована. Куда уехал Баюнов, Вован выпытать не смог. Он выстрелил в упор ей в глаз из своего несерьёзного оружия.
Но урон здоровью красавицы оказался более чем серьёзным.
Только тогда Вован снова обрёл свою серьёзность, уравновешенность, умение взять себя в руки. И он взял себя в руки. Вернее, взял ноги в руки и убежал, не разбирая пути.
Гоша был не груб с Лизой. Но ей не понравилось быть с ним. И это затянулось слишком надолго. Она будто потеряла себя. Потеряла свой голос, своё мнение, своё право распоряжаться собой, своим телом.
Но всё-таки настал тот момент, когда Гоше наскучила близость. Казалось, что он был неудовлетворён. Он позвонил по нескольким номерам, что-то говорил. Лиза молча одевалась.
— Всё-таки твой муж не так прост. Нашёлся. Причём, только что, — сказал Гоша, завязывая свой тёмно-синий галстук. У него это получалось очень аккуратно даже без зеркала поблизости.
— Где? — Лиза пришла в себя.
— В той же деревеньке, откуда мы тогда его увезли в больницу.
— С ним всё в порядке?
— С ним всё отлично. Только не помнит ничего. Впрочем, это его давняя суперспособность, ничего не помнить. А вот девушку он изуродовал достаточно изощрённым способом. Вряд ли выживет.
— Какую девушку?
— Ту, что не дала ему тогда окончательно замёрзнуть. Жаль, симпатичная была девочка.
— Господи!
— Да, пути его весьма забавны.
— Мы должны ехать срочно!
— А куда теперь мы поедем? Его взяли под стражу. Ищи адвоката. Впрочем, из-за его инвалидности ему всё может сойти с рук.
— Ты не шутишь? — не верила Лиза.
— Шутит твой муж. Причём, весьма удачно. Он чем-то выбил девочке глаз. Подробности узнаем позже. Даже самому интересно.
 
— Ты мне поможешь?
— Я посмотрю, есть ли для меня какая-нибудь выгода в этом деле.
Лиза хотела сказать, что она за всё заплатит, но вовремя поняла, что ей больше нечем его удивить.
Он ушёл. Она стала думать о том, как для неё обернётся эта ситуация. Может, оно и к лучшему?
 Глава 4 
Для Виктора следующие дни были такими же, как и предыдущие с того момента, как ему неудачно настучали по голове. Холодная тюрьма, допросы. Непонимание и удивление. Но всё, как всегда, быстро забывалось. Было только очень скучно. Хотелось биться головой об стену и дебоширить. Но он этого не делал, лишь изредка ругался со следователем, который пытался хоть что-то у него узнать.
Но опытный сотрудник полиции ничего не смог добиться. Он уже хотел повесить все грехи на этого человека, проверяя его алиби по всем эпизодам нераскрытых преступлений, но всё было тщетно.
Благодаря некоторым связям, Гоша узнал о том, как продвигается расследование по этому делу. Он всё пытался извлечь в будущем хоть какую-нибудь выгоду из этих знаний. У него были некоторые мысли, но они не хотели пока формироваться в чёткий план.
Через несколько дней Лера вышла из комы. Её отца не стали беспокоить сообщением о случившейся беде с его дочерью, ведь он сам всё ещё лежал в больнице, и его состояние здоровья было не из лучших. Но он ежедневно продолжал заочно ругать дочь за то, что «загуляла и забыла про своего старика, когда растишь их, растишь, и никакой благодарности».
Когда девушка, лишившаяся одного своего глаза, смогла вменяемо осознавать то, что с ней случилось, ей устроили очную ставку с участием Виктора.
Она была ещё очень слаба, поэтому в помещении, где находился Виктор, несколько подставных лиц, следователь и понятые, её привезли на инвалидном кресле.
Она узнала Баюнова. Он её не узнал. И ничего в его душе не затрепетало при виде сильно похудевшей, некогда красивой одноглазой девушки. Видимо, его симпатия к ней была столь же мимолётна, как и его память.
— Здесь нет того человека, который напал на меня. Я знаю, что вы подозреваете его, — Лера указала на Виктора. — Но это не он.
— Вы уверены? — уточнил прокуренный насквозь дешёвыми сигаретами следователь.
— Да, я абсолютно уверена. Я готова сотрудничать со следствием. Мы можем составить фоторобот, — сказала Лера.
— Что я тут, матери ваши грешницы, делаю? — вмешался в разговор Баюнов. — Я домой хочу.
— Отпустите, пожалуйста, его, — попросила Лера.
— Я и сам неплохо уйти могу. Я в отличие от тебя, профессор Ксавье, на инвалидной тачанке не катаюсь, — дерзил Виктор.
— Никуда ты пока не пойдёшь, — устало кивнул следователь, отдав приказ о том, что все, кроме Баюнова, свободны.
Виктора увели. Он много ругался.
— Когда мы сможем сделать фоторобот. Я даже, кажется, знаю как его зовут, если он тогда нам не соврал…
Следователь закурил. У него вся конструкция доказательств обвинения разрушилась в пух и прах.
— Витя, дорогой, мы домой едем, неужели ты не рад? — спросила Лиза у своего мужа, когда они ехали из следственного изолятора на такси домой.
Муж промолчал, хотя очень хотел ругаться. Но он сильно устал. В заточении его мысли тормозились ещё сильнее, и не было у них развития.
Виктора отпустили под подписку о невыезде. Но всем уже было понятно, что с него снимут все подозрения. Так вскоре и произошло.
Вована, владельца старого «Мерседеса», объявили в розыск. Спустя несколько часов после этого его нашли. Вернее, он сдался сам. На чистосердечном признании он сообщил, что у него даже было трое сообщников. Главного из них звали Лысый. Но всех их кто-то убил. Поэтому Вован боялся за свою жизнь. Даже в тюремных стенах ему намекнули о том, чтобы он всё подробно рассказал о злодеяниях их банды.