Бывшие (СИ)

— Ты так и не ответила на мой вопрос, — нахохлившись сказал ребёнок и только тут я поняла, что он просто чего-то боится и именно поэтому не может молча сидеть. Его что-то грызёт изнутри и мне бы очень хотелось знать, что именно, но я так же понимала, что мальчик просто так мне этого не расскажет.
— На какой именно?
— Врачи так много зарабатывают, что могут себе позволить такие игрушки?
— Нет, далеко не все врачи получают столько же, сколько и я.
— Чем же ты лучше, чем они? — странный вопрос, на который очень сложно найти правильный ответ. Лучше ли я, чем остальные? Я бы так не сказала, но я не виновата, что мой труд цениться гораздо выше, чем труд многих моих коллег, которые работают даже упорнее чем я. Просто мне люди платят за второй шанс, который они верят я могу им дать и за который они готовы платить любые деньги, лишь бы я согласилась им помочь, но это не объяснение для ребёнка, поэтому следует сказать что-то более простое и понятное.
— Ничем, просто я работаю в клинике, которая хорошо оплачивает мой труд и позволяет заниматься научной работой, — в конце концов я и не соврала, просто не сказала всей правды.
— Да, научная работа не очень хорошо оплачивается, — с этим утверждением можно было поспорить, но спорить с ребёнком глупо, тем более что я хочу ему помочь справиться с его проблемами, а не загрузить лишней информацией.
— А ты откуда знаешь?
— Мой папа работал в институте и занимался научной работой до того, как мама забеременела Лисой, — мальчик тяжело вздохнул, и я хотела уже перевести тему, но он продолжил. — Потом мама начала болеть, и папа уволился из института и устроился в частную фирму, чтобы больше бывать дома и оплачивать больничные счета, — я понимала, что ему тяжело говорить о людях, которые были для него всем и вдруг покинули их с сестрой, но также я знала, что если он уже начал говорить, то лучше помочь выговориться, чем переводить тему.
— Чем болела твоя мама? — глупый вопрос в сложившейся ситуации, но он может оказаться важным при лечении его сестры, поэтому я должна была его задать.
— Не знаю, просто после того, как родители сказали, что у меня будет сестра мама стала часто плохо себя чувствовать и много времени провела в больнице, до тех пор, пока не вернулась домой с Лисой, — ясно, значит у неё было обострение какой-то хронической болезни из-за беременности, а значит к теперешнему состоянию Лисы это не имеет никакого отношения.
— Кем работала твоя мама?
— Мама была иллюстратором детских книжек, но после того, как узнала, что у нас будет Лиса, то стала сама сочинять сказки, где главной героиней была сестра, — мальчик говорил об этом с такой гордостью, что я невольно заулыбалась.
— Серьёзно?
— А ты не знала?
— А почему я должна была знать?
— У тебя что нет Инстаграма? — этот вопрос меня вообще выбил из колеи, и я никак не могла понять какое отношение к социальным сетям имеют Лиса и мама этих детей.
— У меня нет на это времени, — честно призналась я. У меня нет ни одной страницы в соцсетях, потому что нет желание тратить своё драгоценное время на всякие глупости.
— Дай мне, пожалуйста, свой телефон, — я даже не заметила, как Вася перешёл со мной на ты, но вместо того, чтобы поругать его — передала свой телефон.
— Да, определённо врачом быть не так уж и плохо, — сказал он, рассматривая мой айфон последней модели со всех сторон.
— В этом гораздо больше минусов, чем плюсов, поверь мне. И что ты хочешь мне показать? — мы как раз стали в пробке, что давало мне возможность полностью сосредоточить своё внимание на мальчике, который что-то увлечённо искал в моём телефоне.
— Вот, смотри, — Вася протянул мне мой телефон, и я увидела страничку lisaalisa. У этой странички было несколько миллионов подписчиков. Здесь можно было отследить жизнь маленькой девочки, которая сейчас лежит в моём отделении. Её мама начала вести эту страницу ещё до её рождения и обставила всё так, будто бы это сказка, только вместо рисунков были фотографии девочки в разные моменты её жизни. Эта страничка зацепила даже меня, человека, который очень далёк от детей. Лиса была представлена в виде маленькой девочки, которая попала в сказочный мир. Было видно, как родители любят это маленькое чудо. Меня поразила спальня девочки, которая была сделана в виде сказочного леса в котором и происходила история. — Правда, круто?
 
— Правда, — мне действительно очень понравилась страничка этой девочки, но одновременно с этим стало как-то грустно на душе. Последний пост мама этих детей сделала в день своей смерти три месяца назад, буквально за несколько минут до того, как произошла страшная авария. Здесь же кто-то из подписчиков рассказал об этом и под этим постом было очень много соболезнований и сочувствий маленькой Лисе, но никто ни разу не вспомнил о том, что у неё есть брат. Я смотрела на Васю и мне было искренне его жаль, теперь я понимаю всю эту суету вокруг маленькой девочки. Она маленькая звёздочка за судьбой которой наблюдают миллионы людей. Теперь мне более чем понятно желание опеки как можно быстрее забрать её из больницы. Уверена, уже есть люди, которые согласны забрать кроху к себе, жаль только, что Васька никак не вписывается в эту идеальную картину мира, а значит их с сестрой разлучат.
— Как ты относишься к фастфуду? Не хочешь отравиться гамбургером и картошкой фри? — мальчик с энтузиазмом отнёсся к моему предложению, и пробка как раз начинала рассасываться, а я решила немного отвлечь ребёнка, поэтому, отложив телефон, свернула к ближайшему Макдональдсу.
*****
Чем ближе мы подъезжали к пункту назначения, тем тягостнее тишина была в машине. Я знала, чем она была вызвана, но не могла ничего с этим поделать.
— Выходи, — сказала я, когда припарковалась недалеко от входа.
— Ты пойдёшь со мной? — его явно не обрадовало моё намерение отправится вместе с ним, но и я не могла его оставить, потому что не была уверена, что он зайдёт внутрь. Вообще, за время которое мы провели вместе, я поняла, что Васька очень сообразительный мальчик и у него могло бы быть большое будущее, если бы кто-то ему немного помог и направил в нужном направлении.
— Да, передам тебя, так сказать, из рук в руки, — мы пошли ко входу в здание и не успела я открыть дверь, как она сама открылась и на улицу вышла румяная женщина лет сорока пяти.
— Где ты был, негодник? Мы тебя с ног сбились искать, — сразу начала она выговаривать Ваське, совсем не обращая на меня никакого внимания.
— Ну, я же теперь тут, поэтому вам больше не о чем волноваться, — пробурчал Вася, и зашёл в здание, даже не оглядываясь в мою сторону.
— А вы кто? — теперь переключила на меня своё внимание тётка. Не знаю почему, но она мне сразу не понравилась, и я решила, что с этой дамой нужно держать ухо востро.
— Я Виктория Владимировна Серебрякова. Вы должны знать меня, потому что я врач, который будет оперировать Алису, — тётка сразу переменилась в лице и стало просто лучиться радушием, но меня уже было не обмануть. — А вы, кто?
— Я директор этого детского дома, Соловьёва Елизавета Михайловна. Что ж мы тут стоим? Давайте пройдём в мой кабинет, — мы зашли в здание, и директриса повела меня по своей обители. Честно признаться это заведение наводило меня на самые неприятные мысли и находится здесь не было никакого желания. Эти стены были пропитаны разочарованием и отчаянием, хотя сами помещения имели очень располагающий вид, но мне всё равно было не по себе. — Проходите, — женщина открыла дверь своего кабинета и пропустила мне внутрь. — Присаживайтесь, — кабинет хоть и был просторным, мебели было в нём не так много, поэтому мне ничего не оставалось как устроится напротив директрисы. — Вы привезли Васю?
— Да, он был у нас в клинике, и я решила, что будет неправильно отпускать его одного.
— Вот поросёнок. Я же ему говорила, что ему в больницу нельзя, а он всё равно сбежал и всё сделал по-своему, — было видно, что Елизавета Михайловна приберегла для характеристики Васьки более грубые эпитеты, но старалась держать их в себе, чтобы не портить о себе впечатление.