Защитить любой ценой (ЛП)

Если кто-то вновь вздумает испытать её силу, то вместо неё на брошенный вызов отвечу я. Мне оставалось только молиться, чтобы мы нашли Сэла до того, как мне придётся самостоятельно отправиться на его поиски.
Когда доктор заканчивает осмотр, он вновь поворачивается ко мне лицом.
— Она идёт на поправку, мистер Доубек. Наберитесь терпения и будьте ласковы с ней. Сейчас это все, что ей нужно.
Я не уверен, что не скажу чего-нибудь резкого, поэтому просто киваю и указываю подбородком на дверь. Он моментально понимает намёк. Доктор удаляется, а я подхожу к кровати, чтобы взглянуть на неё.
Синяки, которые мне удаётся увидеть выше одеяла, начинают менять оттенок, что, как мне известно со времён моих боёв, было хорошим знаком. Капельницы помогали ей питаться, но мне нужно было, чтобы она очнулась, чтобы я смог накормить её любимой едой и добавить её тощей фигуре немного больше изгибов.
Когда я собираюсь набрать воды, чтобы ещё раз помыть Вэл, открывается дверь. Кай входит в комнату, его разочарование очевидно, поскольку он снял пиджак, и его галстук болтался на шее.
— В чём дело?
Он мрачно смотрит через моё плечо на Валентину. Я подхожу к нему, чтобы он не видел её. Я не хочу, чтобы кто-то смотрел на неё, пока она слаба и толком не может защитить себя. До тех пор я буду защищать её.
— Ублюдок залёг на дно. Он не вернулся в свою квартиру, не появлялся в доме Новака и не ходил по притонам. Не знаю, где он, но я хочу сравнять с землёй каждое мерзкое заведение, которым он управляет, чтобы выкорчевать его.
Я пожимаю плечами.
— Ты пришёл за моим разрешением? Я сказал найти его, и меня не волнует, как ты это сделаешь. — Он расстроен не только этим. — Что ещё?
— Её отец всё ещё в Нью-Йорке, и не похоже, что он собирается возвращаться домой. Словно не знает, что его дочь чуть не умерла или что его племянница мертва.
Я указываю рукой на лежащую без сознания Вэл.
— Думаешь, он станет хвастаться её отцу? Не станет, если всё ещё хочет жениться на ней и получить доступ к её деньгам.
От этой мысли мне вновь хочется убить его. Медленно. Мучительно. Я хочу воспроизвести на его теле каждую её травму и увидеть, как долго он проживёт после этого, оставаясь привязанным к кровати, один, без еды, воды и медикаментов. Что-то мне подсказывает, что он протянет гораздо меньше, чем она.
— Если найдёшь его, тут же дай мне знать, особенно если удастся его схватить. Сообщай мне о передвижениях её отца и обращай внимание на резкие изменения, как если бы он узнал, что здесь произошло.
Кай кивает.
— Что-нибудь ещё?
Я отворачиваюсь к кровати и слежу за тем, как поднимается и опускается её грудь.
— Пусть один из пятёрки постоянно стоит у двери, и скажи Андреа найти Вэл одежду. Она скоро проснётся, и ей понадобится что-нибудь надеть.
Он ничего не отвечает. Я слышу мягкий удар двери о косяк, что говорит о том, что он вышел из комнаты.
Я хотел искупать Вэл, но после беседы сначала с доктором, а потом с Каем, мне нужно успокоиться. Поэтому я сажусь в кресло рядом с её кроватью и внимательно наблюдаю за Валентиной. Каждый маленький писк на аппаратах, следящих за её состоянием, означает, что она всё ещё со мной, но это также служит напоминанием о том, что я мог потерять её прежде, чем она стала моей. Я не повторю эту ошибку. Как только Вэл почувствует себя лучше, я позабочусь о том, чтобы она поняла, что принадлежит мне во всех отношениях.
Я не знаю, как долго сижу с ней. Достаточно долго, чтобы Андреа принесла два больших белых бумажных пакета.
— У нас разное телосложение, поэтому я купила одежду, которая ей подойдёт. Она сможет носить её, пока её раны заживают.
Не могу поверить, что не учёл, что ей понадобится удобная одежда, пока она не окрепнет. И в который раз я вспоминаю, почему моя команда лучшая.
Она ставит сумки на край кровати и бросает быстрый взгляд сначала на аппаратуру, а затем и на меня.
— Нужно что-то ещё, босс? Хочешь, я посижу с ней, пока ты немного отдохнёшь?
— Я её не оставлю. Отдохну, когда она придёт в сознание.
 
— Что-нибудь слышно по этому поводу?
— Доктор продолжает говорить, что я должен подождать. Откуда же ему знать, что я не слишком терпелив.
Андреа фыркает.
— Он прекрасно это знает. Он дважды зашивал пулевое ранение, когда ты не стал дожидаться, пока оно заживёт, и вернулся к работе.
— Ну, ему достаточно хорошо платят. Зашить меня дважды - ерунда для него. — Я знаю, что она пытается отвлечь меня от тревоги за Валентину, но это не помогает. — Можешь идти. Проследи, чтобы у двери постоянно стоял кто-то из вас. В комнату нельзя никому кроме пятёрки, меня и доктора.
Она салютует мне и уходит так же тихо, как и вошла. Я вновь переключаю своё внимание на Вэл и пододвигаюсь ближе. Когда она очнётся, я хочу заверить её в том, что она в безопасности. Когда Вэл просыпается, она постоянно сонная и мало что понимает. Вновь и вновь я мысленно пополняю список того, что сделаю, когда буду сдирать кожу с Сэла в качестве расплаты. Когда я с ним закончу, ничего не останется.
Я беру её руку в свою. На костяшках её пальцев синяки от ударов. Её ногти местами потрескались, в других местах они обломаны, но хуже всего выглядит повреждённая кожа на запястьях, это появилось из-за попыток освободиться от верёвок. Она не переставала бороться, даже когда её тело начало слабеть под бременем плена. Я так ею горжусь.
Я нежно провожу большим пальцем по бледному участку здоровой кожи на её руке. Необходимость прикоснуться к Вэл переполняет меня, но я не причиню ей боль, как это сделал он.
Её пальцы сжимают плюшевое одеяло, и я поднимаю руку, чтобы убедиться, что она не дёрнется и не заденет одну из её ран. Когда рука Вэл сжимается в кулак, я смотрю на её руку и вглядываюсь в её лицо. Вэл вся сжалась, словно у неё кошмар, поэтому я встаю и аккуратно касаюсь её плеча.
— Вэл, проснись, Вэл. Тебе снится сон.
На моё удивление, её глаза открываются, и она испуганно вскрикивает. Затем она возвращается на кровать, смотрит на меня своими большими глазами и произносит:
— Роуз?
  
12 
 
ВАЛЕНТИНА
 
Не знаю, сколько у меня уходит времени на осознание того, что я больше не сплю. Мне приходится немного поморгать, чтобы вернуть зрение, после чего я замечаю необычный потолок. А затем опускаю взгляд на незнакомое постельное бельё и бинты на запястьях.
Над кроватью внезапно возникает чья-то фигура, и я тут же реагирую — цепляюсь ногтями за кровать, пытаясь сопротивляться. Не знаю почему, но мне хочется спрятать что-то во мне.
— Блядь, не двигайся, — говорит глубокий голос. И та часть меня, что была готова нанести удар, успокаивается. Ожидая увидеть, всё ли с нами в порядке.
— Кто? Что происходит? — Я всё ещё готова впиться ногтями в кожу человека передо мной, когда включается свет. Я смотрю на него и узнаю. — Адриан?
Он опускается на край кровати, стискивая мои плечи своими огромными руками, и аккуратно укладывает меня обратно на груду подушек. Я позволяю Адриану это, потому как у меня нет иного выбора.
— Кого, блядь, ты ещё ожидала увидеть сидящим у моей чёртовой кровати? — раздражённо произносит он, вновь натягивая на меня одеяла, а затем проверяя трубку капельницы. Она тянется вдоль тыльной стороны моей руки. Затем смысл слов Адриана доходит до меня.
Его? Кровати? Я хватаюсь за одеяла и подтягиваю их к груди. Я в чьей-то чёрной рубашке, но все же...
— Что происходит? Почему я здесь?
На какое-то мгновение возникает опасение, что Адриан не ответит, потому как даже не смотрит на меня. Но я и не горю особым желанием попасть под его пристальный взгляд. Когда он всё-таки поднимает тёмные глаза на меня, я вздрагиваю. Ах да, я и забыла, какой груз несёт в себе его внимание.
— Расскажи мне, что ты помнишь, — говорит Адриан. Приказ, не иначе. Во мне не шевелится та крошечная часть, которая хочет воспротивиться приказам мужчины. Мне хочется угодить ему, и это продолжается с нашей первой встречи.