Параллельная жизнь (СИ)

– Хорошо, Юна. Ты права, надо уходить. Каков твой план?
Пожимаю плечами.
– Подаю в суд. Заканчиваю текущие проекты. Японские. Французские оставлю себе. После Нового Года рассчитываю на свободу.
– Так себе план, – парень оценивает мою стратегию невысоко.
Но его мысли на тему, если они вообще есть, услышать сразу не успеваю. Вспоминаю про выключенный телефон. Достаю и вижу длинный список срочно желающих поговорить абонентов. СонЁн, ХёМин, БоРам, Ёнэ… не знаю, кого и выбрать. Звоню ЁнЭ.
– Подожди, ЧжуВон. У меня предчувствия нехорошие…
Предчувствия меня не обманули. ЁнЭ подробно описывает обещанное предчувствиями. Хмыкаю.
– Хорошо, ЁнЭ. Сделай вот что. Срочно к директору и скажи ему, чтобы докладывать о своей победе акционерам не спешил. Иначе расценю это, как военные действия против меня.
– ЮнМи, он выписал тебе штраф за исполнение новой песни. В десять миллионов.
– Не суетись, ЁнЭ. Сделай то, что я тебе сказала, – отключаюсь. Звонить остальным нет смысла. Девочек прижали, и они пытались до меня достучаться. На вопросительный взгляд ЧжуВона отвечаю кратко. Тусклым голосом:
– ЮСон заставил девочек подписать новый контракт. Теперь за выступления за рубежом они будут получать всего тридцать процентов.
Агентство FAN. За два часа до того. Кабинет директора.
ЮСон строго оглядывает сидящих перед ним коронок. Девушки растеряно переглядываются. Десять процентов за иностранные туры вместо семидесяти кого угодно заставят растеряться.
– Девушки, вы поймите. Нет для агентства никакого смысла в заграничных турах. Денег столько же, как в корейских концертах, а сколько хлопот… – ЮСон сокрушённо качает головой.
– А если мы не подпишем новый контракт? – осмелилась пискнуть СонЁн.
Директор смотрит на неё с огромным осуждением.
– Тогда в Японию вы не поедете.
– А как же заключённые контракты?
– Нет ни одного подписанного контракта. Все договора имеют предварительный характер.
Слукавил ЮСон, слукавил. Были подписанные контракты. И срывать их чревато. Но девочки же не знают.
– Потом есть и другие группы. Они могут поехать.
Девушки сидели, как пришибленные. ЮСон смотрел на них со всем возможным сочувствием. А на самом деле ликовал. Нашёл он выход, как ублажить акционеров. Нашёл! Он – гений бизнеса! Плевать, что Агдан не подпишет. Она одна погоды не сделает. Не разорится на ней одной агентство. И клин вобьёт между ней и группой. Поневоле на неё коситься начнут, когда она одна получит столько же, сколько все остальные.
На самом деле не так. ЮСон приготовил запасные позиции. И время выбрал не абы как. Девчонки бросятся звонить Агдан, а та на награждении. А времени… ЮСон бросил взгляд на часы.
– Так, дорогие мои. Я не какой-то там зверь, что вас припирает к стенке. Понимаю, что вам нужно время подумать. Но извините, больше часа дать не могу. Надо быстро решать, едем мы в Японию или нет. Всё. Идите, думайте.
Притихшие коронки тихонечко выходят из кабинета. Как только за последней закрылась дверь, грустное лицо ЮСона мгновенно озарилось ликованием. Всё идёт, как надо!
Через пять минут коронки с похоронными лицами собрались в танцзале. Самое близкое помещение. В кафе – чужие уши, до своих комнат далеко.
– Надо звонить ЮнМи! – решительно начинает СонЁн.
– Она в госпитале. Что она сможет? – вяло возражает ИнЧжон. Но СонЁн уже набирает номер и слушает длинные безутешные гудки.
– Не отвечает…
БоРам тоже принимается звонить. Потом остальные. Ни у кого не получилось. Первой догадывается ХёМин.
– Надо ЁнЭ позвонить, у кого есть её номер?
Номер оказался у СонЁн. Снова она берётся за телефон. ЁнЭ отозвалась.
– ЁнЭ, где Агдан? Почему мы до неё дозвониться не можем?
– …
– Ах, вот оно что… – протянула СонЁн, – Понятно. ЁнЭ, сообщи ей, что директор заставляет нас подписать новый контракт. За иностранные концерты будем получать намного меньше.
– …
– Нет. Мы пока не подписали. Пока думаем.
СонЁн попрощалась с ЁнЭ и посмотрела на подруг.
– ЮнМи на награждении. Процедура длинная. В ближайшее время она не доступна.
 
Похоронное настроение усиливается.
Через час девушки тихо входили в директорский кабинет. Тихо входили, молча рассаживались, глазами загнанных овечек глядели на директора. И старательно избегали смотреть на стол, где лежала кипа документов. Рядом с директором стоял главный менеджер КиХо.
Агдан в это время любовалась маршем солдат. ЮСон всё рассчитал точно. Не могла она вмешаться. ЮСон не сдерживал довольной улыбки. Теперь можно. Осталось сделать последний ход.
– Девушки, я тоже всё обдумал. И решил, что вы достойны большего. Вы же почти мировые звёзды. Поэтому десять процентов недопустимо мало. Я знаю, что звёзды международного масштаба в таких крупных лейблах, как «Sony music» получают тридцать процентов…
ЮСон обвёл коронок очень добрым взглядом. Девушки начали переглядываться.
– Поэтому предлагаю вам контракты, по которым вы будете получать не десять, а тридцать процентов! На уровне мировых звёзд.
Коронки одновременно выдохнули. И как будто ожили. Никто ничего не говорил, но глазки засветились и перестали напоминать замороженных мумий.
– А ЮнМи подпишет? – пискнула БоРам. ЮСон посмотрел с отеческим осуждением.
– Да какая разница, подпишет она или нет? Она же всё равно уходит. И пусть уходит, – ЮСон расслабленно махнул рукой.
Девчонки всё равно мнутся, поглядывают друг на друга. А давить боязно, вдруг сорвутся? На самом деле всё висит на волоске. ЮСон со значением смотрит на ИнЧжон. Та пытается спрятать глаза, но… но ведь у неё промоушен. Девушка решительно встаёт к столу.
– Где мой контракт?
КиХо вытаскивает папку из середины. Объясняет. Все изменения только в одной строчке. ИнЧжон без промедления ставит подписи в нужных местах.
После неё ЮСон делает жест в сторону КиХо. Тот раздаёт контракты остальным. Через пятнадцать минут всё заканчивается. ЮСон деловито прячет папки в сейф. И напоследок утешает:
– Если думаете, что получите намного меньше, то зря. «Tokyo Dome» это всё-таки «Tokyo Dome». Возможно, вы даже больше получите, чем в прошлый раз. Не намного, но больше.
Слегка повеселевшие коронки выходят. Когда дверь закрывается, БоРам вздыхает:
– А всё-таки семьдесят процентов намного больше тридцати.
Всё ещё 20 сентября. «Родная» часть Агдан. Беседка на краю части.
– Ты так за них переживаешь? – интересуется ЧжуВон, – Но согласись, семьдесят процентов это чересчур. Никто столько не платит. На месте директора и ты бы не платила.
– Уговор дороже денег, – не соглашаюсь я.
– Теперь другой уговор. А ты подпишешься?
Сначала хочу сказать что-то вроде «Ща-а-а-з! Три раза!», потом задумываюсь. А ведь это неплохой предмет для торга. Намного выгоднее уйти из агентства мирно. Излагаю ЧжуВону только что родившийся план. Тот внимательно слушает, иногда поправляет в мелочах. Заканчивается всё по его инициативе.
– Наше время истекло, – ЧжуВон смотрит на часы, потом хватает меня в охапку и несёт.
Уже не взвизгиваю. Нечего ему удовольствие доставлять. Просто спрыгиваю.
– Тебе ведь потом с отцом надо будет объясняться. Так что веди себя прилично.
«Оппа» хмурится.
– Со своим отцом я как-нибудь договорюсь. А тебе что, неприятно?
Изучающе смотрю на него. Расстроился пацак. Ладно, есть у меня другой вариант.
– Я бы покаталась. Но по-другому. Сядь на корточки.
Опираюсь левой ногой о его плечо, вторую он поддерживает рукой. И вот я еду в центр части на плече ефрейтора. Иногда командую:
– Шире шаг, ефрейтор! Левой, левой!
В отдалении от нас возбуждённо бегают операторы с кинокамерами. Да и хрен бы с ними!
 
23 сентября. Дом семьи ЮнМи.
На вечер воскресенья удалось вырваться из госпиталя. Я в своём любимом месте, валяюсь на полу перед телевизором. На мне лежит и тарахтит Мульча. Я щастлив.