Параллельная жизнь (СИ)

Вот это я тоже обдумываю. Всё в визитке хорошо, но нет изюминки. Конфликта нет, сюжета, пусть самого примитивного. В танце должен быть сюжет, пусть выражаемый одним словом. Или для визитки сойдёт? Сюжет? Конкуренция! Первая пара выходит на первый план, показывает сложные элементы, делает те же махи. Вторая делает махи чуть выше, третья ещё выше, да ещё и в обратном направлении.
– Так что, ИнЧжон, тебе задание освоить обратный мах, – показываю ей тот элемент, в котором мне ЧжуВон помогал ногу дотянуть.
– Справишься?
ИнЧжон кивает задумчиво, но уверенно. Ну, посмотрим.
Хихикаю. Вечером Борамка, старательно пыхтя, приводит в божеский вид мои несколько огрубевшие руки. Как ни берегся, а несколько мелких царапин заработал. СонЁн уже без напоминаний расчёсывает меня, мр-р-р…
По окончании приятных процедур меня осаждают вопросами о ЧжуВоне. Тот поцелуйчик мне начинает отзываться. Вот заразы! И не отделаешься никак. Пришлось расколоться.
– Отстаньте! Это был не поцелуй, это была провокация.
– И кого ты провоцировала? – ДжиХён интересуется.
– И на что? – вторит ХёМин. Они что, и в жизни начали парой действовать?
Объясняю.
– Люблю шпильки ЧжуВону вставлять. Это очень весело…
– Холь! – вскрикивает СонЁн и хохочет, – Мы видели, как он отжаться не мог!
– Ну, вот… я его поцеловала, а после он получил выволочку от отца. Он же запретил ему встречаться. А он не только встречается, да ещё поцелуйчиками балуется. Весь следующий день ходил мрачный, а я весь день над ним ржала.
– Жестокая ты, – СонЁн осуждающе тычет меня пальцем в голову.
– Учитесь, дуры, – вдруг заявляет ИнЧжон, – как с мужчинами надо обращаться.
Все уставились уже на неё. Вот это поворот в разговоре! У меня что-то щёлкает в голове. Опять сошёлся очередной пазл.
– ИнЧжон, а что у тебя с директором?
Вот оно! Ещё один момент, ради которого я устраиваю в самолёте вечер воспоминаний, хотя до вечера далеко.
Конечно, ИнЧжон увиливает от ответа.
– Ничего у меня с ним нет. Песню мне подбросил? Так ты тоже их по всем раскидываешь.
Я не настаиваю, знаю, что бесполезно. Очень хорошо знаю, как и что поют девушки в таких случаях. Ага, я не я и лошадь не моя, и нафиг мне этот обормот не нужен, а потом хоп! И вдруг она уже замужем за тем самым обормотом.
ИнЧжон сваливает из комнаты, провожаемая подозрительными взглядами коронок.
Перед сном нечаянно добрался до фоток, что налепил с меня Чжувонище. Оп-паньки! Вот ещё что-то удачно сдвигается в голове. В сторону окончательного понимания. Внимательно рассматриваю себя, в слегка запыленной форме, с автоматом, из ствола которого будто до сих пор дымок идёт. Надолго влипаю. Впечатление сильнейшее. Вид такой… слов не нахожу.
Смутно вспоминается что-то похожее, то ли из фильма, то ли реальных фотоснимков времён большой войны. Войны там, в том мире. Такие уверенные, чуть усталые лица опытных всё повидавших солдат. Не важно, в каком звании, они так смотрят на всех и на всё. В том числе на якобы неприступные вражеские твердыни. И по их взгляду понимаешь, что самые могучие крепости падут им под ноги. Тогда, когда они этого захотят.
Наверное, такой взгляд был у наших солдат, когда они в 45-ом брали одну европейскую столицу за другой. Не, мне до них далеко, но похоже, похоже… русская ментальность пробилась?
Это ещё один момент, который надо запомнить. Теперь ясно понимаю, почему с такой опаской на меня смотрели, когда я пришёл в форме. И тот самый отпечаток на все движения остался со мной. Не сама манера, только отпечаток стиля опытного солдата, экономных, точных и расчётливых движений.
20 октября, особняк семьи Ким
Примерно то же самое время.
– Сын, я надеюсь, ты догадываешься, о чём я тебя спрошу? – ДонВук строго смотрит на ЧжуВона.
ЧжуВон, вместе со всеми отобедавший, вольготно расположился на диване, раскинув руки по спинке. Почти вся семья в сборе. На другом конце дивана ХёБин, глядит на брата насмешливо. Хальмони на кушетке, рядом в кресле мама. Отец в старом, очень красивом монументальном кресле. Все вокруг низенького стола, с которого прислуга уже унесла посуду и поставила чайный набор.
 
ЧжуВон не шевельнулся ни на миллиметр. Но все присутствующие его слишком хорошо знали, чтобы не заметить: парень слегка напрягся.
– Нет, пап. Даже воной не рискну ставку сделать.
ДонВук хмыкнул очень скептически.
– Речь пойдёт о тебе и Агдан…
– Ты же спрашивал по телефону, я всё объяснил. Меня поставили к ней инструктором. Это приказ, я не мог его не выполнить.
– Понимаю, приказ – святое дело, – ДонВук одобрительно покачал головой.
ХёБин открыто усмехалась, МуРан усмешку прятала. ИнХе смотрела на сына с какой-то непонятной надеждой.
– Но разве тебе приказывали целовать её, носить на руках и общаться в свободное время?
Вопрос прозвучал, как выстрел в приговорённого. ИнХе издала писк попавшей в капкан мышки, МуРан недовольно покосилась, но смолчала.
– Я её не целовал, – открестился ЧжуВон, – Это она меня поцеловала. Чисто символически.
– Как она посмела?! – не выдержала ИнХе.
– Почему бы незамужней девушке не поцеловать неженатого парня, если он симпатичен и есть свободное время? – Неожиданно для самого себя выдал ЧжуВон.
Все женщины вытаращились на него. С разным выражением лица, но замерли все. ДонВук крякнул, прочистил горло кхеканьем. Но открыть рот для следующего вопроса не успел. Сын его опередил:
– И вообще, это был не поцелуй.
– А что? – вопрос ДонВука чуть не потонул в совместном женском аханье.
– Это было сообщение тебе, отец, – невозмутимо продолжил ЧжуВон.
– …
– Ей не понравилось, что нас объявили парой, не спросив об этом нас. И так же ей не понравилось, что нас «развели», опять позабыв поинтересоваться нашим мнением. Этим поцелуем она сказала всем, что только ей решать, будем мы встречаться или нет.
– Ей? Только ей? – ДонВук мгновенно уловил главную тонкость.
– А я что? – ЧжуВон пожал плечами, – Я выполняю приказы командиров, выполняю ваши требования, я себе не принадлежу. Она может за себя решать, я – нет.
В помещении повисла тишина. Нельзя сказать, что грозовая или зловещая. Нет, ничего такого. Задумчивая тишина. ХёБин давно перестала скалиться, ИнХе морщила лобик, пытаясь собрать мысли в кучу. Немного там было мыслей, но все какие-то неуловимые.
– Скажи честно, сын, кха-кха, – ДонВук откашлялся, – между вами есть химия?
– Нет, – пожал плечами ЧжуВон, – Но если вы снова прикажете мне выбрать невесту, выберу только её. Больше мне никто не нужен.
– Как так может быть, внучек? – первый раз вмешалась в разговор МуРан.
– Да вот, как-то так… она мне интересна. Я точно знаю, с ней не соскучишься. Но химии нет. Возможно, через полгода или год всё изменится. И я встречу какую-нибудь милую девушку и влюблюсь. И будет там химия и суперхимия. Но это будет или нет, а пока вот так, – попытался объяснить ЧжуВон.
– Я понимаю, приказ командования, – нарушил паузу ДонВук, – но ты ведь можешь сократить ваше общение? Никто ведь не приказывает тебе ходить с ней за ручку в свободное время? Ты же можешь это прекратить?
– Уже не актуально, пап. Она улетела во Францию, потом улетит в Японию. Возможно, в этом году я её не увижу. Два месяца её в Корее не будет.
– Через два месяца жизнь не закончится, – заметила ХёБин.
– Не понимаю, чего вы так все переживаете? – пожал плечами ЧжуВон и вдруг нанёс всем сильнейший удар, – Агдан считает меня невыгодной партией. Как-то сказала мне, что я – нищий.
– Что-что? – ХёБин.
 
– Ах! – ИнХе.
– Холь! – МуРан.
– А-г-р-х-х-х! – побагровел ДонВук.
– Где-то она права, – невозмутимо добивал ЧжуВон, – что такое мои два миллиарда долларов наследства? Пакеты акций, ценных бумаг, сравнительно небольшой счёт в банке, кое-какое имущество… так, мелочи, как она сказала.
– Г-р-р-х-х! М-мелочи?! – ДонВук.