Ребенок от отца моего мужа (СИ)

— Только тут одна проблема нарисовалась. У сына там… — рассказываю в двух словах.
По идее я могу их одних отправить. Но душа на дыбы встает. Не могу. Хотя бы первый этап все проконтролировать, а если что, то я всегда прилететь могу. Хоть и неправильно Серегу тут оставлять. Но есть у меня еще одна причина свалить на время.
— Езжай. Будем на связи. Если что я маякну. По сути, твоего личного присутствия не надо. Илоне я все бумаги попишу, из страны ее выпустят. Ставь сына на ноги. Может, и к лучшему, что ты отчаливаешь. Твой «друг сердешный» может активизироваться в твое отсутствие, проявить себя. Хвосты-то надо подчищать. А за столько лет, они по любому еще остались, — поднимается с кресла, подходит ко мне, хлопает по плечу. — Будем на связи, чуйка у меня, недолго ему осталось. Накроем его.
Возможно, правильно было бы остаться. Но я должен быть сейчас с Илоной и Марком. Масю подставили, и кто знает, какой следующий шаг твари будет. Да и операцию оттягивать больше нельзя. Хоть на душе неспокойно. Сомнения раздирают внутри. Как и чувства, от которых нет спасу ни днем, ни ночью, с каждым днем как костер, разгораются все сильнее.
Пусть не со мной, но я сделаю все, чтобы она жила спокойно, не оглядываясь в страхе. А пока буду приглядывать за ними, держать руку на пульсе происходящего тут.
Приезжаю домой. Знаю, скоро масю освободят, так и подмывало ее встретить, но послал Марка. Так правильно.
— Свет, надо поговорить, — захожу на кухню. Она пьет чай и переписывается с кем-то в телефоне.
— Да, — рассеянный взгляд. Выключает мобильник. Глаза бегают, нервно ведет плечом.
— Ходить вокруг не буду. Мы знаем друг друга давно, лучше прямо.
— Да, — кивает.
— Я хочу развестись, — ее рот медленно открывается, глаза округляются.
— Но…
— Выслушай вначале, — рукой пресекаю ее речь. — Мы давно живем как соседи. К чему? Зачем? Смысл? Сейчас я везу сына на операцию, Дениску забираю с собой. У тебя есть время подыскать себе квартиру, дом… что хочешь. Все оплачу. Дениска остается со мной. Ты можешь его видеть… ммм… если пожелаешь. Но прежде согласуй со мной. По деньгам тоже не обижу. Надеюсь на твое благоразумие, давай разойдемся адекватно, без скандалов.
— Влаааад! — вскакивает, визжит так, что чуть барабанные перепонки не лопаются. — Нет! У нас просто кризис в отношениях! Так у всех пар бывает! Мы будем работать, хочешь, пойдем к психологу! Все изменится!
— У меня нет к тебе чувств. Этого не изменить. Потому побереги свои и мои нервы.
— А мой отец! Ты обещал ему обо мне заботиться! — хватает меня за руки, пробует обнять. Отталкиваю. Не сильно, но к себе не подпускаю. — Если бы не он, ты бы давно в земле червей кормил!
Четко по больному ударяет, к совести взывает.
— Свое обещание сдержу. Ты ни в чем нуждаться не будешь. Давно надо было так поступить. И ты бы свою жизнь строила, и я…
— Что ты? Ушел бы к своей пигалице? Ты старик для нее! В паспорт свой давно заглядывал?
— К какой еще пигалице?
— Эээ… — замялась, мотнула головой, — Любой! На молодух потянуло! Думаешь, я не понимаю, седина в бороду… бес в ребро. Гульнул и ладно… я все понимаю… Влад не разрушай семьююю! — воет, как сирена.
— Нет у нас семьи. Не было никогда.
— Ты не посмеешь! Нет, Влад! Я не позволю! — продолжает орать. А я слышу шум в гостиной, мася вернулась.
— Я все решил. Прекрати концерт, — пресекаю бессмысленный спор.
Определенно стало легче, зачем тащил этот брак на своих плечах столько лет… непонятно.
Увидев Илону, сжимаю руки в кулаки, тело пронзают болезненные судороги, так хочу обнять. Быстро отправляюсь к себе, чтобы не сорваться.
 Глава 54 
 
— Выпустили, — Светлана смотрит на меня странно. От ее взгляда хочется спрятаться, настолько холодный колючий, уничтожающий, словно я в чем-то виновата.
— Да…
— Что у вас стряслось? — спрашивает Марк, кивая на лестницу, по которой минутой ранее поднялся его отец.
— Маленькая размолвка. Я хочу поехать с вами, а любимый переживает за меня, — улыбается, хлопает огромными ресницами. А мне кажется, что змея шипит. Что у меня за ассоциации? Ревную? Возможно… Но он не мой. У Светланы все права, так что мои эмоции постыдны.
 
— Полагаю, у вас все наладится, выдавливаю из себя и подталкиваю Марка в направлении нашей комнаты.
— О, непременно! — полоснула по мне взглядом, так что кажется, оставила глубокий кровавый след.
— Походу батино райское гнездышко заволокло тучами, — изрек муж, когда мы остались наедине в комнате.
— Разберутся, это не наше дело, — фыркнула. Подошла к столу налила в стакан воды и осушила его залпом.
— Ясное дело, куда ж он без своей Светки, — мотнул головой. — Я в душ не поможешь, любимая, — тон голоса тут же изменился, появились томные нотки.
— Ты ведь сам справишься, — опустилась в кресло. — Я только сам знаешь, из каких мест.
— Так тебе тем более в душ надо. Я спинку потру, — подмигивает.
— После тебя, — сжала зубы до скрипа. Когда слышу подобные намеки, начинаю звереть. Выдержки все меньше.
К счастью, он настаивать не стал. Но пребывание в одной комнате с нелюбимым мужчиной, начинает превращаться в пытку. А ведь не прошло еще и нескольких часов, как мы остались одни. Он меня не трогает, читает книгу после душа, а я чуть ли не готова проситься назад в камеру. Что со мной? Ведь раньше спокойно уживались.
Новость об отъезде меня обрадовала. Марк будет в клинике, я смогу заботиться, и не будет этих неловких моментов. А в итоге он поправится, и я получу свободу, а он нормальную жизнь. Исчезну с глаз этого семейства, спрячусь как можно дальше и буду зализывать свои раны.
Зачем только Влад едет? Но тут уже я повлиять ни на что не могу. Хоть и страшно мне, а где-то в груди трепыхается избитая с поломанными крыльями надежда, поднимает голову и шепчет: «А вдруг?».
Масла в огнь подлила фраза, которую я случайно услышала, проходя по коридору. Я шла на кухню, вздрогнула от громкого крика Светланы.
— Я никогда не дам тебе развод. Забудь об этом, любимый!
Дальше слушать не стала. Быстро выбежала в сад. Голод тут же пропал, сердце бешено колотится, руки, ноги, ватные. Он хочет развестись? Надежда взмахнула крыльями, приподнялась с колен, по телу разлилось приятное тепло моих лживых грез. Снова иллюзии? Все мосты сожжены. Нам никогда не преодолеть стену обид. У нас нет сына… он ушел от нас. Мы виноваты в этом оба. И никогда нам не переступить через это. А есть еще Марк…
Пусть Влад просто будет счастлив. Этого вполне достаточно. А я? Мне будет достаточно одиночества и серости.
Два дня прошли в сборах. Обстановка в доме была накаленная. Светлана ходила злющая и постоянно срывалась на прислуге. Попало даже Дениске. У меня сердце кровью обливалось, когда слышала плач малыша.
— Ты плохая! Ты кричишь! — захлебывался рыданиями малыш.
— Кто я плохая? — ее голос звенит от ярости.
— Все хорошо… Дениска пойдет в дом… — няня вмешалась, пытаясь унять конфликт.
Все затихло, а у меня на душе кошки скребут. Так больно за мальчика, места себе не нахожу. Улучила момент, когда Светлана снова отправилась к Владу в кабинет, и прошмыгнула в детскую.
Прижала кроху к себе и рыдаю, не могу сдержать слез. Меня трясет, и странное чувство, что не хочу, не могу его отпустить. Как же хорошо, что она с нами не едет.
— Ты пришла, — смеется и утыкается носом не в щеку. — Не бросай меня…
Эти слова переворачивают все внутри. Я так прикипела к малышу, он врос мне в душу. Наверное, самым тяжким будет уйти именно от него. Оставить… Но ведь я для него никто… бывшая любовница его отца… Когда подрастет и узнает правду, малыш меня возненавидит.
Но ведь впереди поездка, и там мне никто не помешает проводить с ним время! От этой мысли стало немного легче и тяжелее одновременно, потому как, чем дольше с ним, тем сложнее представляю, как буду без него. Тем сильнее болит изрезанное вдоль и поперек сердце, скорбит по моему сыну. Ведь моему малышу было бы столько же…