Нарисованная любовь (СИ)

— Нет, не — забыл, — улыбнулся Артур, — фейерверк был такой замечательный, до сих пор вспоминаю.
Артур покривил душой. Во время фейерверка он смотрел на огни и мечтал оказаться где-нибудь далеко от всех, в темном поле, он и Алисия — смотреть на эту красоту, и чтоб разноцветные звезды падали прямо на них.
— А ты сейчас необычный, — с интересом взглянула на него Элиза, — лицо горит, глаза сияют. Что-то случилось?
— Я отлучался, чтобы решить один вопрос. И у меня получилось. Но это чисто мужское дело, не хочу говорить об этом. Сядем здесь.
Они остановились у одной из приготовленных для праздника беседок.
— Давай выпьем что-нибудь холодное, — предложил Артур. — Я придумал! Ты посиди здесь, а я быстренько принесу особый напиток. Его готовит моя нянька. Гостям такое не подают, но лучшего для утоления жажды не придумаешь. Тебе понравится.
— О, я помню его с детства! Неужели он до сих пор существует?
— И стал еще совершеннее. Я мигом.
Артур быстро пошел в хозяйственную часть дома. Настроение было прекрасное. Он все-таки встретился взглядом с Алисией, когда выходил с Элизой, но ему удалось равнодушно отвести взгляд и продолжать говорить со своей спутницей. Алисия, ты сама научила меня этому!
Артур даже стал напевать, ему хотелось подпрыгивать, но он замедлил шаг. В одной из ниш за легкой шторой он увидел сиреневое платье. Артур остановился и, поколебавшись, осторожно отодвинул занавеску.
Дженни сидела на пуфике и молча смотрела в окно.
Артур кашлянул, она оглянулась.
— Извините, не хотел вас испугать. Как вы?
— Вот. — Дженни указала на лоб, где уверенно обосновалась довольно большая шишка.
— Выше всяких ожиданий, — покачал головой Артур. — Нам надо было сразу приложить что-нибудь холодное. Не сообразил. Может, сейчас не поздно?
— Вряд ли поможет. Ничего страшного, я к ней почти привыкла, — улыбнулась Дженни заплаканным личиком.
— Тогда вам надо освежиться по-другому. Пойдемте со мной, я вас угощу чем-то вкусненьким. Не протестуйте!
Дженни поразила перемена в настроении Артура. Перед ней стоял веселый молодой человек с добрыми сочувствующими глазами.
— Только пойдемте быстро, меня ждут.
Он взял слабо упирающуюся Дженни за руку и повел за собой.
— Няня, — крикнул он, не доходя до кухни, — важное дело!
Артур почти втащил Дженни в помещение. Пожилая женщина уже спешила навстречу.
— Няня, срочно нужен твой напиток. Один — сейчас в самый красивый бокал для этой дамы. — Он показал на Дженни.
— Здравствуйте, — кивнула та.
— Здравствуйте. А это? — она указала на шишку.
— Нянюшка, это я, нечаянно, так получилось. Я уж и не знаю, как оправдываться. Нет, я не буду, возьму с собой. Приготовь графинчик и два бокала. А вы пейте!
Дженни засмущалась и стала, не спеша, пить.
Артур смотрел с улыбкой.
— Вы такая молоденькая. Вот сделать вам косички — совсем девочка.
В его памяти что-то всплыло, но он не уловил, а с удивлением поймал настороженный взгляд Дженни.
— Не смущайтесь. Я это говорю вам, как другу. Ну, вы справляйтесь с бокалом, а я пойду.
Он взял бокал из рук няни.
— Спасибо, нянюшка, и не смотри так осудительно. Все равно потом выпытаешь и поймешь: это случайно.
У самых дверей Артур обернулся к Дженни и зачем-то пояснил, приподнимая поднос:
— Это — для леди Элизы. — И ушел.
Артур подумал, что надо рассердиться на себя за то, что отчитывался перед этой незнакомой девушкой. Нет, настроение не портилось. Наоборот, он улыбнулся, вспоминая ее смущение, глаза через бокал, вернее, глаз, потому что второй уже оплыл и казался щелкой. Неужели это она кричала ему в лицо обидные слова? А ведь нельзя заподозрить, глядя на заплаканное лицо, что за кроткими глазами кроется такая сила и пыл. Странно, к чему ей сердиться на него? Может, таким образом она маскировала свою боль и обиду за этот сюрприз на лице?
— А вот и я, заждалась? — Артур поставил на стол поднос и разлил напиток. — Стукнемся?
— Как в детстве: по любому поводу и с любым напитком? Артур, ты не бываешь у нас. Тоже подвержен предрассудку, что выросшие парень и девушка не могут общаться просто по-дружески, как в детстве?
 
— Не замечал за собою такого.
— Тогда навещай нас хоть иногда. Скоро приедет брат, ты ведь с ним давно не виделся.
— Роберт приезжает? Здорово! А как поживает малышка Керри?
— Ну, какая она теперь малышка? Ты же видел её. Вполне рассудительная девочка. Во всю секретничает с нашей гостьей Дженни и время от времени похищает мои вещи.
— Я и правда немного оторвался от прошлой жизни, — удивленно проговорил Артур. — Придется осваиваться заново. Как будто я долго-долго спал, а жизнь шагнула вперед. Может, я и танцевать разучился? Испытаем?
— Конечно, пойдем. Наверное, мама уже высматривает нас, волнуется. Все-таки ее дочь увел взрослый молодой человек.
Артур рассмеялся.
— Это же всего лишь я!
— Мама — женщина старой закалки. Помнишь наш разговор?
— Тогда сначала к ней, потом танцевать. А я, случайно, не отбиваю тебя у какого-нибудь жениха?
— Нет, это я отбиваю тебя. Сегодня все начнут шушукаться по поводу нас с тобой. Ну, как же: Артур — такая желательная партия для многих — вдруг сбросил свою меланхолию и большую часть вечера уделял внимание одной из всех. Не пугает?
— Абсолютно. Наоборот, с еще большим рвением буду ухаживать за тобой.
— Нет уж, не усердствуй, не люблю сплетни. Мама, это мы.
— Тетя Энн, не скучали без нас? Вас чем-нибудь угостить?
— Спасибо, Артурчик, не утруждайся. Отдыхайте, дети, — громко произнесла она, обращая свои слова скорее к окружающим.
Элиза сдавила палец Артура, как бы говоря: начинается. Он подавил в себе желание громко рассмеяться и потащил Элизу танцевать.
Артур веселился от души. Он ощутил давно забытую легкость. Оказывается, так приятно шутить и сыпать комплементы девушкам, которые становились его парой во время перехода в танцах. Несколько раз он оказывался в паре с Алисией. Она улыбалась, но взгляд был настороженным, словно пыталась разгадать истинную причину непонятного ей веселья. В очередную встречу у Артура екнуло сердце, когда Алисия посмотрела вопросительно и долго не отводила взгляда, но промолчала. Вот такого взгляда он ждал: ни равнодушного, ни одергивающего, а этого, внимательного, слегка оценивающего. Он подумал: вот такой я тебя и хочу знать, такой я и храню в сердце. Алисия перешла к другому партнеру, и вновь засияли ее глаза, и появилась та улыбка, которую с балкона Артур назвал фальшивой.
Настроение немного упало, но на резкую перемену могли обратить внимание окружающие, и теперь приходилось уже доигрывать до конца.
***
Дженни медленно допивала напиток, размышляя: к чему были последние слова Артура? Возможно, в такой форме он дал понять, что все-таки сообщил Элизе о столкновении. Не понятно… А к чему он сказал о косичках? Только бы он не вспомнил! Сейчас ей казались такими нелепыми слова: вы всё равно влюбитесь в меня! Глупая девочка. Она же видела Алисию, и беда в том, что тогда не могла оценить её реально.
— Деточка, может, еще налить? — Няня Артура протягивала кувшин.
— Ой, — засмущалась Дженни, понимая, что выглядит нелепо, стоя молча с пустым бокалом. — Нет, нет, спасибо. Очень вкусно!
— Вкусно, — пробурчала няня, — да вы и не поняли ничего. Это все Артур виноват. Кто так угощает девушек? Бросил одну посреди кухни, да еще такую красоту прицепил вам на лицо. Вы хоть потанцевать успели? И что скажет ваша матушка? Будет переживать.
— Возьмите. — Дженни протянула бокал. — Я пойду.
Она тихонько прикрыла дверь и заплакала. Никто не будет за нее переживать! Дядя Фред далеко, Эдвину теперь почему-то не пожалуешься. Ладно, хватит разыгрывать драму и жалеть себя. Но сердце сжалось в комок, она с горечью поняла: ее сказка оказалась с плохим концом. Где ее рыцарь — мужественный, гордый? Таким должен быть Артур, переживший потерю, но воспрянувший духом. Она рисовала в своих мечтах юношу с холодными глазами во время общения с Алисией, презрительного к ней и обожающего всех вокруг. И только она знает, как он съедает себя внутри и мечтает, что кто-то излечит его. Уже второй раз он просит: помоги, а помощь отталкивает, оспаривая все её слова. Послушает ли кого-нибудь? И когда еще выпадет шанс увидеть его? А хочется ли ей этого?