Эффект Робинзона Крузо

Кризис идентичности народа — ещё одна проблема, которая может спровоцировать популярность цивилизационного подхода, вплоть до придания цивилизационного статуса едва ли не любой этнической группе. В наше время цивилизационная теория находится на стадии кризиса. И уже сейчас многие зарубежные ученые предпочитают обращаться к изучению локальных сообществ, проблематике исторической антропологии, истории повседневности, и стараются избегать понятия «цивилизация», вернее даже не понятия, а слово, в которое разные авторы вкладывают совершенно различные значения.
Как видим, понятие о цивилизации динамическое, и с 18 по 21 век сильно изменилось. А значит, такое положение вещей позволяет манипулировать общественным сознанием. Из выше написанного видно, что большинство школ дискутируют о цивилизации с точки зрения моральной философии, а значит каждый имеет право на оценочное суждение, нет единой позиции по этому вопросу. В таком случае каждое заявление исследователями об открытие некой цивилизации должно подвергаться сомнению. А если мы говорим о том, что существуют понятия, которыми можно манипулировать, несомненно, этим кто–то может воспользоваться и выдать желаемое за действительное, конечно, в рамках личной выгоды и принятия нерелевантных политических решений. Собственно, ярким примером представления «желаемого вместо действительного» является понятие «ложной цивилизации».
Ложная цивилизация — набор ложных образов с внешними признаками цивилизации, не свойственными по внутреннему устройству специфическими задачами, и целями. Если ключевые цели теории цивилизации состоят в выживании и переходе к социоприродному устойчивому развитию, то у ложной цивилизации цели могут быть другие: в использовании конкретной территории для личного обогащения путем организации культурно–исторических проектов, организации зоны свободной торговли, добычи полезных ископаемых интервентами, размещения военизированного контингента для решения геополитических задач на территории третьих стран.
Создание ложной цивилизации не приемлет применения грубой силы, процесс культурной и религиозной интеграции происходит мягко, где–то моментами умело сочетая в себе грубую силу принуждения и привлекательные идеи. Столкновение государств ведет к войне, интеграция — к сотрудничеству в различных сферах деятельности.
Следующим критерием ложной цивилизации является мистификация культурно–исторических, социальных и политических процессов. С экономической точки зрения мистификации преследуют финансовые цели, нередко к мистификации прибегают для того, чтобы обеспечить успех конкретного предприятия — стратегического замысла. Достаточно примеров, когда в результате хорошо продуманной мистификации люди, в том числе правители, получали известность и признание. В эпоху Просвещения можно все чаще встретить имитацию явлений реальной действительности, различные мистификации, которые имеют цикличность появления в исторических вехах. Социокультурная мистификация может быть хорошо закамуфлированной подделкой под чужое, в целях укрепления общественного статуса публичной персоны и социального контроля. Феномен самозванства так же является примером мистификации, только персональной. В результате монархического стереотипа статусный самозванец в глазах общества будет иметь ряд установок: сакральный взгляд на власть и ее носителя, когда народ приписывает правителю сверхъестественную магическую силу и связь с миром богов; законная власть и ее носитель утверждены древностью и наследственностью; представление о правителе как о защитнике от врагов и сил природы, справедливом судье. Все это мы повсеместно наблюдаем в Египте, видим на барельефах храмовых комплексов греческих и римских правителей в образах фараонов и богов; подделку культовых сооружений под древность.
Мистификация и фальсификация существующих исторических, общественных и политических событий в наши дни настолько убедительная, что воспринимается как нечто произошедшее на самом деле, в большинстве случаев благодаря СМИ и сети интернет.
 
Во времена отсутствия таковых, в античности, например, — благодаря рукописям, книгам и другим текстовым трудам, написанных книжниками, философами, литераторами, путешественниками, историками и анналистами. К примеру, древнеримские издания «Acta Diurna Populi Romani», «Acta Publica» и «Acta Senatus» стали примитивным прообразом современных СМИ и имели статус государственной документации. Таковые издания производились за крупные денежные суммы; их отправляли губернаторам провинций и частным подписчикам. А в промежутке 16‑го и 17‑го столетий в Венеции появилось первое издание «Gazzetta» не только для «верхушки общества», но и для обычных граждан. С тех пор термин «газета» стал нарицательным. Но все же львиная доля литературных и документальных мистификаций выпадает на труды историков, философов и литераторов.
Греческие книги, в частности, имели форму свитков папируса, исписанных, разумеется, от руки. Вначале такие книги не предназначались для продажи, но распространялись среди знакомых, внутри ограниченных групп просвещенных людей или попадали в руки профессиональных чтецов. Таким образом, для изготовления минимального количества рукописных экземпляров требовалось небольшое число переписчиков. Надписи на деревянных табличках и надписи на камнях в местах массового скопления людей информировали сограждан обо всех принятых обществом важных решениях: тексты указов, решения народных собраний, союзнические и торговые договоры; о достижениях и завоеваниях. Информация давалась без комментариев, после чего эстафету перенимала устная речь — народная молва. С началом греческой колонизации появляются труды таких «отцов истории» как Геродота, появляются морские карты, сделанные греками. Геродота интересует этнографическая реальность стран, которые он посещает, образ жизни их обитателей, их особенности, политический строй, история. Он первый пишет о замечательном Египте и египетских пирамидах, делая акцент на титаническом труде рабов для их строительства. После завоеваний Александра Македонского меняется масштаб коммуникаций с полисного уровня до межгосударственного. Надо помнить, что причинами греческой колонизации были недостаток земель в самой Греции, торговые интересы и междоусобная вражда.
 
После завершения колонизации складывается обычай приписывать известным персонажам настоящие или вымышленные путешествия: так, Солон якобы отправился ко двору Креза в Лидию «для того, чтобы повидать чужие страны». Ликург, по преданию, побывал на Крите, Пифагор, Демокрит, Фалес — в Египте. [43]
 
Именно в Александрии, во времена царствования фараона Птолемея I Сотера — македонца, соратника Александра, зародилась идея о крупнейшей античной библиотеке. А Птолемей Филадельф, продолжил дело отца, обогатив первоначальное собрание библиотеки и поставил его сотрудников на государственное обеспечение. Целью Птолемея I, основателя Александрийской библиотеки, было собрать книги всех народов мира. Он написал всем земным властителям письмо, в котором просил присылать ему произведения всякого рода авторов, «поэтов и прозаиков, риторов и софистов, врачей и прорицателей, историков и всех прочих». [44] На беспрецедентную операцию были выделены колоссальные средства, как людские, так и денежные. Но самое главное в этом не то, что библиотека мусейона стала огромным собранием книг, а местом, где начался перевод текстов и книг со всего мира на греческий язык. Трудно представить масштабы такой операции, ведь со всей страны были отобраны ученые, которые владели и греческим, и исходным языком написанного. Компетенция многих была сомнительна, а как изменялся смысл написанного, мы можем только догадываться. Как и мотивы интерпретирующих. Что известно: чтение рукописей было затруднено, поскольку писались они без пробелов: слова не разделялись и знаки препинания отсутствовали, что затрудняло интерпретацию, к примеру это отмечал Аристотель, комментируя труд Гераклита. Ученые при библиотеке «усовершенствовали» труды смыслом содержания и пунктуацией: они ввели значки ударений, колометрию, расположение текста в соответствии с ритмическими единицами. По влиянию на последующую культуру самым важным оказался перевод Ветхого Завета с еврейского на греческий.