Мы просили у вечности рай (СИ)
— Очередная наркоманка. — Ядовитый смех. Затуманенным разумом осознаю, что слова мне адресованы. Мерзко. Противно. Никогда в своей жизни не испытывала ничего подобного. Пытаюсь сделать хоть шаг. Ноги не слушаются. Ватные. Подкашиваются, и я едва не сползаю по стене. Цепляюсь руками за нее, пытаясь сохранить остатки равновесия. Продолжаю часто дышать, полагая, что это должно помочь. Только еще хуже становиться. Тьма сгущается. Ничего не могу перед собой разглядеть. Снова приступ тошноты. Гул в ушах. Сквозь который все же отчетливо слышу голос подруги. Ее громкий смех.
— Фрей. — Еле слышно шепчу, надеясь, что она меня услышит. Все смешивается. Не понимаю, я, правда, слышу ее голос, или это всего лишь галлюцинация моего отравленного разума. Ответа нет. Но голос ее ближе. Смех. Ядовитый. Надменный. Отталкиваюсь от стены, пробуя сделать шаг. Всего движение, и я ощущая на себе чужие руки. Сначала в районе талии. Пытаюсь увернуться, но ничего не получается. Сил нет. Большая рука, зажимает мне рот тряпкой, вынуждая дышать чем-то противным. Ужас охватывает все тело. Сердце останавливается. Наглые пальцы разжимают губы, проталкивая тряпку в рот. Ощущаю, что начинаю сознание терять. В состоянии бреда, понимаю, что меня куда-то несут. Задыхаюсь, отчаянно пытаясь закашлять. Но настырная рука еще сильнее прижимается к моему лицу. Голос Фрей совсем рядом. Истеричный смех. Пьяный. Нет сил сопротивляться. Глаза открыть. Всю трясет. Резкие движения. А потом, какая-то суматоха вокруг. После чего я понимаю, что меня на что-то кладут. Мысленно умоляю себя не отключаться. Но внутри все умирает. Чужие руки снова на моем теле. Трогают ноги, выше поднимаясь. Нахально. Сжимая кожу до боли. Выше. Практически под юбку. Безмолвно плачу, ощущая объятия кромешного ада. Сгустки боли, которые проникают в сердце. На куски его разрывая. И во рту соленый привкус собственной крови. От безысходности моментально сдохнуть хочется. И последнее, что я помню, перед тем как отключиться. Грубый, зловещий шепот на незнакомом языке. У самого уха. До колющих мурашек, которые словно колючая проволока обвивают мое тело. До крови врезаются в плоть. Оставляя глубокие шрамы. Темнота и гробовая тишина, не дающая шанса вернуться на свет.
Глава 3
Клео.
Липкий сумрак окутывает разум. Вдох и выдох. Немеющая боль по всему телу. Ощущаю, что не имею не единой возможности пошевелиться. Даже вздрогнуть. Адский холод. Бессмертный сильный ветер. До какой-то ужасающей внутренней дрожи. Полная тьма, уничтожающая время. Из которой не выбраться. Не найти заветного лучика света, который поможет тебе найти путь. А кровь все-таки добирается до сердца. И где-то очень глухо, я слышу его стук. Жива. Но быть может, мне это просто, кажется. Полное беспамятство. Безвыходность. Отчаянная обреченность. Пытаюсь пощупать себя руками, но словно нет ничего. Вокруг темно и сыро. Словно я на дне какой-то самой глубокой ямы. Подсознательно понимаю, что это все еще галлюцинации. Игры разума, который находится под действием каких-то препаратов. Мгла, наполненная страхами, наступает. И наверно в этот момент, сердце единственный ориентир, который поможет выбраться. Разорвать эту связь с темнотой, похожей на кошмарный сон. Кое-как двигаюсь на месте, ощущая дикую боль в районе позвоночника. Она плавно ползет вверх, сковывая шейные позвонки. Начинаю откашливаться, отчетливо слыша собственные звуки. Так громко, что в ушах начинает звенеть. Морщусь от боли. Несколько мгновение, и я чувствую теплые дрожащие руки, которые начинают гладить по голове. Нежно и бережно. И я в момент вспоминаю, как во время болезни однажды, мама всю ночь сидела рядом со мной, успокаивая. Так же ласково гладила по голове, чтобы я постоянно ощущала ее присутствие рядом. Знала, что в тяжелый момент не одна. Сейчас подобные чувства. Но все как-то по-другому. Начинаю шевелить пальцами, царапая ногтями, по-моему, деревянный пол. Еще немного двигаюсь, надеясь, что найду в себе силы подняться, но не могу даже глаз открыть. Все тело замлело до такой степени, что я просто его не чувствовала. Все время, проведенное в бреду, постоянно слышала посторонние голоса. На незнакомом языке. Сознание схватывало отдельные фразы, которые были произнесены на английском. Не помню не единого слова. Снова мне моментально стирали память. Отнимали прошлое, не давая никакой надежды. Пара секунд. Похожих на беспредельную вечность. Снова прикосновение чужих рук, которые в этот раз сопровождаются приятным женским голосом. Мягкий шепот. Ласкающий слух. Но я не понимаю, что говорит девушка. Петь начинает. Так же тихо и безропотно. Продолжая прикасаться к моим волосам. Размыкаю слипшиеся губы. Хочется облизнуть их, но во рту чертовски сухо. Шум. Движения рядом. В рот начинает струиться холодная жидкость, и я с жадностью все проглатываю. Пение не прекращается. Дышу тяжело. Опять начинается приступ кашля. Из последних сил распахиваю глаза, пытаясь сфокусироваться. Но все расплывается. И в какой-то момент даже ослепляет. Резко зажмуриваюсь, ощущая режущую боль. Морщусь, начиная мычать. Понимая, что я все еще не способна заговорить. С силами собираюсь, и снова смотрю. На белую поверхность. Видимо потолка. Шея затекла. Ощущаю странный запах. Кажется, что я нахожусь в больнице. Вспышками возвращаются куски воспоминания. Мы с Фрей в каком-то испанском клубе. Наверняка мне просто стало плохо, поэтому сейчас я нахожусь здесь. Поворачиваю голову, пытаясь сконцентрировать взгляд. Стены такого же цвета. Белые. Настолько ядовитая белизна, что тошнить начинает.
— Тише. — Снова этот тихий приятный голос. Еще поворачиваю голову в сторону. Встречаясь с ярко-голубыми глазами. Немного приподнимаюсь, рассматривая девушку. Блондинка. Юная. Примерно такого же возраста, как и я. Похожая на ангела. Очень красивая. На левой скуле несколько небольших ссадин. Смотрю, моргая несколько раз, вообще не осознавая, где нахожусь. Это явно не больница. Нутром ощущаю, даже ничего не спрашивая. Голова начинает жутко кружиться. Тошнота подступает к горлу. Внутренности скручивает. Животный страх разъедает все живое. Ощущаю, как дрожать начинаю. — Попей. — Девушка протягивает мне белую небольшую чашку, наполненную до краев прозрачной жидкостью. Руки не слушаются. Она подносит чашку ко рту, и я начинаю лихорадочно пить холодную воду. Немного оживая. Хватаюсь за ее ледяные руки, выпивая все до самого конца. Начинаю дышать полной грудью. Разум в себя приходит. Снова поток воспоминаний, который еще больше запутывает мысли. Оглядываюсь по сторонам. Небольшая комнатка. Полностью белая. Она не похожа на больничную палату. Не напоминает домашнюю комнату. Странное помещение, вызывающее лишь страх и тревогу. Наконец-то я начинаю чувствовать собственное тело. Шевелю увереннее руками, все еще ощущая дикую слабость.
— Где я? — Хрипло. Блондинка разворачивается, возвращая пустой стакан на небольшой деревянный столик. На котором стоит графин, наполненный водой. Потом перемещает на меня свой взгляд, наполненный страхом и застывшими слезами. Мрачностью.
— Я не знаю. — С непонятным акцентом. Пожимает плечами, тихо всхлипывая. Позволяя паре слезинок, скатиться по бледным щекам. Она даже не пытается стереть их. — Сама недавно пришла в себя. — После каждого ее слова становиться страшнее. Резко дергаюсь, пытаясь подняться на кровати. Но ощущая сильное головокружение, возвращаюсь назад. Пульсирующая боль разрывает затылок. — Я вспомнила, что меня привезли в это место приблизительно четыре дня назад. И скорее всего все это время обкалывали снотворным, чтобы держать в бессознательном состоянии. — С горечью в голосе. Ужасом пропитанным. Неосознанно обнимаю себя руками, словно пытаясь от чего-то оградиться. Спастись. Но все бессмысленно. Страх все больше забирает в свой плен. После слов девушки, осознаю, что все не было галлюцинациями. Это жестокая реальность. Голоса на арабском. Прикосновение чужих мужских рук. Тряпка во рту, пахнущая какой-то гадостью. И потом забвенная темнота. Лишающая памяти напрочь. Ерзаю на жесткой кровати, почти принимая сидячее положение. Ощущая, как все от страха внутри содрогается.