Мы просили у вечности рай (СИ)

— Почему ты не думала, о последствиях, когда отправилась к Клео в шатер? — Яростное ощущение не позволяло даже вдоха нормального сделать. Не сдерживая эмоции, снова хватаю девушку за волосы, задирая голову. — Амина, мое сердце не екает от твоих раскаяний. Ты получишь то, что заслужила! Сжечь ее лицо! — Небрежно отшвыриваю Амира от себя, и она не удерживая равновесия, падает на песок. Плачет, думая, что ее лживые слезы способны что-то затронуть в моей душе. Толпа, нас окружающая моментально затихает. Каждый из них знает, что за подобный поступок будет суровое наказание. Старейшина племени никого не милует.
— Эмир, прекрати! — От грозного голоса Клео, который я слышу позади себя, на месте замираю. Не поворачиваюсь, дожидаясь, когда она подойдет ближе. Я просто уверен в этом. — Отмени наказание! — Приказывает. Прилюдно. Пытается достучаться до моего разума, который сейчас взбешен. Пара шагов и Клео оказываясь рядом, хватает меня за руку. Сжимает свои пальцы со всей силы, от чего кожа немеет в месте прикосновения. — Неужели ты не понимаешь, что жестокость ни к чему хорошему не приводит? Эмир, прошу тебя, не губи ее жизнь! — Смотрит пронизывающе. Пытаясь разбередить доброту в моем сердце. Только ее нет. Никогда не было. Альби, наконец, должна понять, и принять меня таким. Жестоким зверем, который привык давать людям то, что они заслужили.
— Она заслуживает это наказание! — Перехватываю руку Альби, легонько зажимая пальцами запястье. Не отрывая своего взгляда. — Амина должна на себе испытать то, что хотела сделать с тобой! — Начинаю говорить тише. Словно только для нее.
— В нашей жизни, Эмир, каждый достоин прощения, чтобы он не натворил. — Мне кажется еще немного, и Клео просто прижмется ко мне. Обнимет, отдавая часть своего сердца. Лишь бы я забыл о наказании для Амины. — Я прощаю Амину, и ты, пожалуйста, ее прости! — Шаг. Нас разделяют считанные сантиметры. Реальность растворяется, уносясь в небытие. Пухлые губы дрожат. Кажется, Клео, готова умолять меня до самого утра, в надежде, что все же сдамся.
— Я не прощу ее никогда. — Зачарованно продолжаю изучать ее карие глаза. Которые в ночи, кажутся черными. Глубокими. Бездонными.
— Амина получит десять ударов плетью по голой спине! — Грозный мужской голос. Клео резко разворачивается, чтобы посмотреть на человека, который произнес эту фразу. Старейшина племени. Беспощадный, но справедливый. — Это мое решение! — Даже я, имея власть в этом племени, не стану перечить этому человеку. Безмолвно киваю головой, смотря на то, как несколько женщин поднимают Амину с песка, уводя вглубь племени. Точно уверен, что старейшина сдержит свое слово, и Амина испробует на себе каждый удар кожаной плети. До последнего. Продолжаю бесцельно смотреть вперед, а потом, очухиваясь, понимаю, что Клео не спеша шагает по песку, чтобы избавиться от моего общества. Вернуться в шатер, и остаться в одиночестве. Только мне хотелось остаток этой ночи провести рядом с ней.
— Альби! — Кричу ее имя, по-прежнему оставаясь стоять на месте. Девушка останавливается, а потом, разворачиваясь ко мне лицом, смотрит с интересом.
— Чего ты хочешь, Эмир? — спокойно. Опуская взгляд. Не выдерживая, шагаю на встречу. Обвиваю рукой ее талию, мгновенно к себе прижимая. Альби теряется, но все же расслабляется в моих объятиях.
— Хочу показать тебе одно место. Давай сбежим ненадолго. — Шепотом на ухо, опаляя кожу своим горячим дыханием. Клео пытается изо всех сил спрятать милую улыбку, но это у нее выходит очень глупо. — Ты должна полюбить пустыню. Особенно в момент восхода солнца. Давай разделим этот миг на двоих. — Отпускаю, беря за руку. Сплетаю наши пальцы, начиная вести к Альби в сторону табуна лошадей. За пределами племени открывается невероятный вид на просторы зловещей пустыни. Но в момент рассвета она становиться уязвимой. Открывая свою внутреннюю красоту, которую обычно прячет от посторонних глаз. Отвязываю двух лошадей. Ничего не опасаясь. Зная, что Клео не станет делать глупостей после того, что произошло этой ночью. Она хочет быть со мной. Здесь и сейчас. Помогаю ей забраться на лошадь. Поглаживаю жеребца по гриве, чтобы он успокоился.
 
— Не бойся, Эмир, я умею обращаться с лошадьми. — Игриво подмигивает. Слегка подталкивает жеребца, и тот срывается с места, начиная скакать вперед. Забираюсь на своего. Тут же обгоняю, двигаясь в нужном направлении. Клео беспрекословно следует за мной. По дороге внимательно все рассматривая. Черт! Я готово показать ей весь мир, если бы только она меня об этом попросила. Пустила в свое сердце, приняв те чувства, которые уже в ней живут. С самой первой встречи. С первого поцелуя. И даже то, что произошло после, ни черта не изменило. Несколько метров, и я торможу лошадь, слезая с нее. Клео делает тоже самое, когда, наконец, догоняет. Высокий бархан, который закачивается глубоким обрывом. Но именно в этом месте вся пустыня видна, как на ладони. Раньше очень часто я любил бывать здесь. Оставаясь наедине с собой. Думал о прошлом. Выстраивал будущее. Принимал, пожалуй, важные решения, которые стали значимыми в моей жизни. Никто и никогда не бывал здесь со мной. Наверно потому, что я не приближал людей настолько близко. Особенно девушек. Ни одной не позволял командовать, влезая в душу. Влиять на мое сердце, которое до этого времени было черствым и холодным. Но Альби что-то шевелила внутри. Пыталась вцепиться мертвой хваткой, до конца борясь со мной. Доказывая свои права. Влияя на мой разум, который давал сбои. Альби стоит неподвижно, ошеломленно смотря вдаль. Очень скоро солнце появиться на горизонте, даря свои первые лучи. Подхожу сзади, обнимая за талию. Прижимаю к своему телу. Утыкаясь носом в макушку. Вдыхаю сладкий запах. Впервые за долгое время спокойно становиться.
— Не понимаю ваших законов. — Тяжело выдыхает, позволяя мне держать ее в своих объятиях. — Это варварство, Эмир. Ты не имеешь никакого права распоряжаться чужой жизнью. — Без напряжения. Но с тоской в голосе. Обреченность. Ей тяжело окунуться в эту жизнь, приняв все ее прелести.
— Восток и Запад значительно отличаются друг от друга. — Начинаю размышлять, не стараясь ей что-то настырно доказать. Быть может, разумное объяснение принесет гораздо больше пользы. — Не стоит приходить в чужой мир со своим уставом. Никто этого не примет. — Клео расслабляется, прислоняясь затылком к моему плечу. Не перечит моим словам, проявляя злость или агрессию. — Эти люди тысячи лет живут по этим законам. И они, на мой взгляд, справедливые. Альби, — замечаю, что первые лучи солнца начинают пробиваться на горизонте, — на Западе люди привыкли прятать свою истинную сущность за лицемерными масками. И большинство из них, творя ужасные вещи, остаются безнаказанными.
— Нет, Эмир, ты не прав! То, что делают здесь, безрассудство. — Противоречит, пытаясь отстоять свою точку зрения. Но я готов выслушать, даже не принимая ее.
— На Востоке свои законы, девочка моя, и я понимаю, что они для тебя дики. Но не ты, ни даже я, не вправе их менять. Вносить свои коррективы. Я вообще стараюсь не следовать им. Всегда отношусь к людям так, как они этого заслуживают. — Клео молча слушает все, что я произношу. Мне кажется, соглашаясь с каждым словом. Рано или поздно она поймет, что я прав. Повзрослеет, начав объективно относиться к окружающему ее миру. И это касается не только Востока. — Через несколько дней, мы с тобой полетим в Дубай. — Последняя фраза заставляется Клео вздрогнуть и напрячься. Знаю, что с этим городом ее многое связывает. В то числе и семья, с которой она так отчаянно пытается связаться. Но учитывая последствия всех глупых попыток это выполнить, Клео не станет делать новые ошибки. — Я устраиваю в доме прием, чтобы решить важные вопросы по своему бизнесу. Ты будешь рядом со мной, Альби. — прикасаюсь щекой к щеке. Ощущая теплоту ее нежной кожи. Размеренный стук сердца, несмотря на напряженный разговор. Хотя наверно нам впервые удалось просто честно поговорить.
— Ты опять все решил, без меня. — Она усмехается, осознавая, что не выходит меня приручить. Замолкает, наверно не зная, что еще сказать. Солнце появляется на горизонте, открывая свою часть. Невероятное зрелище. Дыхание спирает.