Острова объяты тьмой (СИ)

Пока парень возился со здоровенной звериной, подслеповатой из-за бельма на правом глазу, носящей на своей седой шкуре огромные застарелые шрамы, Максим Сергеевич решил было помочь растянувшейся на земле Анне. Но едва он попытался сделать в её сторону крошечный шаг, как получил весьма недвусмысленное предупреждение в виде десятка дул автоматов, нацеленных прямо ему в грудь.
Конечно же, направляясь на поиски, Тимур первым делом подумал о том, чтобы захватить с собою хорошо вооруженных и не менее натренированных наёмников. Одному из них он отдал на попечение Настю, обиженно притихшую то ли от нацепленного ошейника, то ли от того, что её отчитали за плохое поведение.
— Я не привык винить кого-то в происходящем, — угрожающе выговорил Тим, бросая на Максима краткий взгляд поверх очков. — Но очень советую не рыпаться.
— Слушай, мы не…
— Заткнись. — Он протянул Ане руку и помог подняться.
Девушка вела себя заторможено, словно бы не до конца понимала, где находится и что вообще происходит, но в целом, кажется, пострадала не сильно. По крайней мере, внешне.
— Прости, — тихо произнёс Тимур, — я опять накосячил. Ты как? Настя тебя не ранила?
— Тимур, — пробубнила она себе под нос.
— Да, Ань?
— Это нихрена не собака.
— Конечно, нет. Это медведица, я же тебе говорил.
— Да что б тебя, — процедила Аня сквозь плотно стиснутые зубы. Поняв, что её вот-вот начнёт истерично потряхивать, она со всей силы вцепилась в футболку Тимура, уткнулась в его грудь лбом и разревелась.
  
Три серии и спецвыпуск
 
С высоты крытой террасы Тимур отстранённо взирал на развернувшуюся внизу бурную деятельность. По внутреннему дворику виллы, вполовину занятому бассейном, передвигались Анины коллеги. Пока ещё осторожно, словно проверяли границы дозволенного, они, тем не менее, довольно быстро заняли почти всё свободное пространство собой и своими вещами.
Кто-то негромко беседовал и распаковывал чемоданы, кто-то совал босые ноги в голубовато-прозрачную, слегка отдающую хлором воду, явно примеряясь, не влезть ли целиком. Но самые преданные, конечно же, сидели рядом с Максимом Сергеевичем. Тот, развалившись на шезлонге в тени большого зонта, бросал будто бы незаметные взгляды на верзил-наёмников, что охраняли периметр.
— Наши котятки вполне здоровы. Я проверила их царапины и выдала крема от загара, — проворковала Мишель, склонившись к уху Тимура. — А тебе, друг мой, ничего не нужно?
— Я тоже здоров.
— Как будто бы. — Врач блеснула идеальной белоснежной улыбкой и поднесла к губам доверху забитый льдом бокал. — Есть у меня одно проверенное средство от сердечных ран.
— Не сегодня.
— Что ж… ты прав, дорогой, у нас ведь ещё остались дела, верно?
Тимур нахмурился, но ничего не ответил. Взглядом выискал у дальнего конца бассейна Анну.
На мягкой обивке шезлонга она сидела вполоборота, чуть вытянув одну ногу вперёд, и плавными движениями рук втирала в кожу крем от загара. Рядом с ней красивая брюнетка лет тридцати пяти потягивала сок из высокого стакана. Её тёмно-каштановые пряди были подсобраны в растрепанный, высокий пучок, что придавало миловидному лицу женщины какой-то совсем уж ребяческий вид. Она, не особо скрываясь, громким шёпотом рассказывала Анне, как совершила дерзкое нападение с последующим нанесением укусов и царапин «вон тому подкачанному азиату», внешность которого её приводила в неподдельный восторг. Когда болтовня их дошла до рассуждений «а может, он и повторить не прочь?», Аню прорвало на такой раскатистый смех, с одной лишь ей присущими звенящими нотками, что Тимур невольно заулыбался в ответ. Хохотала она понятно почему: речь ведь шла о Хэ Яне, который в этот момент спускался с боковой лестницы террасы во двор.
— О, боги, Марго! — воскликнула Аня. — Конечно, я могу вас познакомить, но, боюсь, даже такой женщине, как вы, не под силу растопить лёд в его сердце.
— От чего же? — накрутив волнистую прядку на палец, кокетливо поинтересовалась она. — Разница в возрасте?
 
— Ой, да бросьте, кого и когда это останавливало?
— Тогда в чём же дело?
— А всё очень просто: Ван Хэ Ян неприступен как скала.
— Какое интересное имя… — Марго проводила чужую широкую спину оценивающим взглядом, спустилась ниже, до подтянутой задницы, а после задумчиво произнесла: — Мои познания в китайском не столь обширны, но если я правильно помню, то дословно оно переводится как «Тёмный Князь».
С очередного заливистого хохота у Ани свело скулы, но остановиться не было никакой возможности. Это ж надо — тайна имени, и как точно попавшая в цель. Она и без того считала, что среди всех её знакомых брат Тимура как нельзя лучше подходит на роль Черного Властелина из какого-нибудь заправского романтического фэнтези, однако и подумать не могла, насколько оказалась права.
Звонкий Анин смех долетел аж до противоположного конца бассейна. Оттуда, не преминув подбавить в интонации ядовитого шипения, столь же громко заявили:
— Некоторые люди просто понятия не имеют о правилах приличия!
Аня, заслышав это, тут же нахмуренно умолкла.
Не то чтобы веселье её кому-то мешало. Неожиданно звучной волной оно ворвалось в тихую мышиную возню остальных, но, кажется, никто в этот момент не был занят решением сверхважных, требующих полного напряжения всех умственных способностей мировых проблем, чтобы вот так реагировать на внешние раздражители. И бросать в воздух неприязненные, полные пассивной агрессии комментарии, точно зная, что в ответ девушка ничего предъявить не сможет. Ни к кому же, собственно, не обращались, верно? Так нечего и возмущаться. Только выставлять себя дурой.
«Город засыпает, — подумалось Тимуру, — просыпаются крысы».
Он-то прекрасно видел, как на Аню реагируют остальные. Как собеседница её взмахом руки показывает быть потише, потому что на них стали оборачиваться. Как Максим Сергеевич укоризненно качает головой, а администратор Эдичка, услужливо поднёсший директору ведёрко со льдом, кривит губы в презрительной усмешке.
Какой дружный коллектив. Тимура так и подмывало спросить, довольна ли Анна своим выбором. Впрочем, вчера вечером, едва они все вернулись обратно на виллу, а медведица была загнана в самый дальний, пустующий вольер, у них с Аней и без того вышел неприятный разговор. Если не сказать ссора.
— Верни нас всех домой, — без каких-либо эмоций проговорила она тогда.
— Окей, — с видимым спокойствием пожал плечами Тим. — Послезавтра всех ссадим на баржу, как и обещал.
Из-за того, что Аня слишком часто прикладывалась травмированным затылком то об одну, то об другую поверхность, мутило её довольно сильно. Пилюли, выданные Мишель, не помогали, как и советы принять горизонтальное положение. Так становилось только хуже. Тогда врач, о чём-то предварительно посовещавшись с Тимуром, аккуратно положила ей на голову свои большие ладони, и девушке показалось, что по волосам словно бы наэлектризованной расчёской прошлись. Тошнота с глухой, изнывающей где-то в центре мозга болью вмиг сошли на нет. И по осторожной улыбке Мишель Аня поняла, что вопросов задавать не стоит. Явно никто толком не объяснит произошедшее.
— Тебе лучше? — спросил Тим, как только врач убрала руки и из деликатности решила оставить этих двоих наедине. Хотя пациентке её противопоказаны были хоть какие-то волнения сверх тех, что она пережила за прошедший день: с похищением, знакомством с Настенькой и последующей истерикой. Но Тимур места себе не находил, пока Мишель приводила девушку в относительно стабильный порядок, и теперь, по всей видимости, не собирался больше оставлять её без присмотра.
А Анна… Анна должна была чувствовать себя опустошенной и вымотанной, но вместо этого почему-то пребывала в таком праведном негодовании, что в ответ на свой вопрос Тимур тут же получил требовательное:
— Будь добр, выпусти людей из клеток!
— Нет, — нахмурился он. — Я этого не сделаю.
— Сделаешь.